Луковкин Кир
Один день
Он проснулся с восходом Солнца.
Он открыл глаза и увидел голубую бездну неба.
Он услышал собственный пронзительный крик, свое учащенное дыхание.
Он ощутил внутреннюю пульсацию жизни, стремительный кровоток сосудов, удары сердца, сокращения мышц. И голод. Не переставая кричать, он заметил, как что-то блеснуло в солнечном свете, и в рот проникла теплая питательная смесь, потекла по пищеводу в желудок, вызывая чувство удовлетворения. Захотелось спокойствия. Тело охватила сладкая нега.
Он пролежал так некоторое время, кричать уже не хотелось, хотелось булькать. Внутри что-то неуловимо менялось, увеличивалось, вытягивалось.
Он стал рассматривать окружающие предметы, вертя головой. Заметил сферическую штуку темного цвета слева от себя. Она висела в воздухе и все время крутилась, подмигивая, и издавая различные звуки. Это его позабавило. Он засмеялся, радость переполняла все его существо, заставляя непроизвольно размахивать конечностями. Он вдруг удивленно уставился на собственные руки, на пухлые пятерни, и так и эдак поворачивая их перед глазами. Внизу, он точно знал это, есть еще пара таких же отростков. Эти выводы несколько утомили его и желудок вновь потребовал пищи. Снова извивающаяся змея проникла в рот, снова смесь утолила голод. Не успел он подумать о новой потребности, о жгучем желании, как все необходимое уже было сделано. Тело начало неметь, мир вымотал его. Очередной провал.
После отдыха его охватил нестерпимый зуд. Энергия перехлестывала через край, срочно нужно было высвободить ее. Он засучил ногами и заверещал. Голос поменялся, стал мощнее. Надоело лежать. Он взбрыкнул ногами раз, другой, третий, но земля крепко прижимала его к поверхности. Тут он сообразил, что надо перенести центр тяжести вперед. Рывок требовал тщательной подготовки, пришлось напрячься… он сел, едва не шлепнулся обратно, но удержался. Он возвысился над вселенной, он покорил первую вершину! Торжество вызвало новый всплеск положительных эмоций. Пока вестибулярный аппарат учился удерживать равновесие, он стал рассматривать принадлежащий себе мир. Хозяин.
Мир переливался всеми цветами радуги, мир смеялся, мир был живым. Все двигалось, ничто не могло задержаться на одном месте дольше секунды. Внизу была твердь. Наверху простирались небеса. Ослепительно светило солнце, оно было источником тепла, оно давало жизнь.
Он находился в некоем замкнутом пространстве, огражденном от природы белыми пластинами. Всю территорию этого пространства занимали различные предметы неизвестного назначения. Они настолько отличались друг от друга, что их нельзя было даже сравнивать, каждая вещь казалась уникальной и каждая служила какой-то своей таинственной цели. Однако не все из обстановки вызывало чувство неизвестного: серебристая змея, неподвижно повисшая сейчас на креплениях, призвана кормить его. Он проникся к ней благоговением.
Он решил, что стоит закрепить успех. Он перевернулся на четвереньки и пополз. Неважно куда, главное — двигаться, чувствовать собственную силу. Площадка, на которой он находился, была круглой, стены ее, хотя и прозрачные, возвышались тонкими тросами на пока недосягаемую для него высоту. Он остановился и сел, чтобы оглянуться. Вид ложа, с которого он удрал, заставил его вздрогнуть. Неужели он смог покрыть такое гигантское расстояние?!
Вдруг его охватила тоска одиночества. Один, совершенно один, утомленный, изможденный, не в состоянии вернуться обратно. Он заплакал, слезы потекли ручьем, глаза накрыла пелена. Мир сделался врагом, потому что безразлично смотрел на его горе. Он ненавидел этот мир, такой жестокий, холодный и внезапно посеревший. Он захлебывался от рыданий.
Он услышал странные звуки: ритмичные удары о землю. Перед ним возникло громадное существо. Страдание отошло на второй план, его место заняло удивление. Существо было во всем похоже на него — такие же пары конечностей, голова. Существо опустилось на колени, сгорбилось, стало меньше, рука потянулась к нему. Он внимательно смотрел на эту приближающуюся руку, пальцы коснулись волос, пальцы излучали тепло. Прикосновение вызвало приятную дрожь. Он успокоился. Существо подняло его, под ногами больше не чувствовалось пружинящее покрытие. Казалось, он взлетит вверх.
Тепло заставило его вспомнить об отдыхе и еде. Он снова был в безопасности и он был не один. Существо положило его в колыбель и растаяло. Но не исчезло, оно находилось где-то рядом. Это хорошо.
В периоды отдыха организм увеличивался. Он уже не сомневался в этом и поэтому спокойно рассматривал изменившиеся руки и ноги. 'У-у!!', — выкрикнул он. Голос тоже изменился. Он обрадовался этому. Принялся ожесточенно ползать по вольеру. Голод. Змея тут как тут, готова исполнить ритуал. На глаза бросилась одна странность — его тело покрывала ткань неизвестного происхождения. Раньше ее не было, думал он, пока другой автомат помогал отправлять естественные потребности. Значит, она для чего- то нужна. Он оглянулся в поисках большого человека, но нигде его не нашел. Возникла мысль, что человек появляется только тогда, когда ему требуется забота. Он сразу же отогнал ее, его внимание привлекли разноцветные штуковины, которые принялся выплевывать темный шар. Радость. Он теребил эти бренчащие предметы, каждый предмет звучал по-разному, но всегда особенно. Потом надоело возиться с побрякушками, захотелось исследовать мир. Мир снова стал привлекательным, мир вызывал интерес. Однако сколько он не искал выход из вольера, сколько не ползал по кругу, выхода он не нашел. Это его расстроило, глаза намокли. И появился большой человек! 'У-аа!!', — провозгласил он торжествующе, ведь человек не даст ему скучать.
Человек сел рядом с ним, поднял ближайшую погремушку и протянул ему. Он взял предмет и, не долго думая, отшвырнул прочь, это вызвало такой всплеск радости, что он даже взвизгнул. Человек проделал эту операцию несколько раз, но все его попытки потерпели поражение. Тогда человек поднялся, вынул откуда-то тонкую продолговатую трубочку, поднес к губам, и трубочка запела. Он заныл: отдай. Он потянул руки. Человек взял предмет двумя пальцами и на вытянутой руке протянул ему. Свистулька находилась прямо над ним, но он не мог достать ее, сколько ни тянулся. Он начал думать. Он вспомнил, что обладает двумя парами ног. В первый раз не получилось. Он упорно повторил попытку и встал. Пошатываясь, он ухватил человека за ногу, чтобы удержать равновесие, другой рукой — заветную трубочку. Человек присел на корточки и погладил его по голове. Он почувствовал удовольствие. Видимо, он сделал нечто важное. Сейчас ему требуется отдых. Демонстративный зевок. Человек все понял.
Потом он тренировал голосовые связки, распевая без умолку на все лады. Трубка значительно помогала ему в этом. Трубка была особенной вещью. Человек время от времени показывал ему какие-то картинки, квадратики разных цветов, что-то говорил с разными интонациями. Он понял, что есть разные звуки — хорошие и плохие. Один раз он услышал очень громкий звук, такой громкий, что сердце задрожало внутри и он не смог даже заплакать. Так он впервые в своей жизни испытал страх. Человек его успокоил, и все уладилось, так что он пока не придавал значения природе этого загадочного явления. Он учился ходить, сначала неуверенно, затем он начал бегать. Однажды он упал — это было первое из многочисленных падений, — и испытал нестерпимое жжение в области колена. Он узнал, что такое боль.
Солнце весело светило в небе, только чуть поднялось вверх. 'А?', — спросил он как-то указав на солнце у человека.
— Солнце, — ответил человек. — СОЛН-ЦЕ.
Он проникся к нему самой искренней любовью, на которую был способен. Человек всегда знал, чего он хочет и заботился о нем. Но человек обладал над ним властью. Иногда в ответ на просьбу он мотал головой и хмурился. Знак, что лучше не ныть, потому что он может и шлепнуть. Такие проявления вандализма поднимали в нем волну возмущения и отчаяния: ведь он ничего не может поделать, человек во сто крат сильнее его, и человек всегда прав, во всем. Ничего, когда-нибудь это изменится, думал он, когда- нибудь я стану таким же большим, как и он. Потом человек дал ему имя — Алан. Потом человек дал имя себе — Кронус. И заставил повторить имена. Конечно, у Алана не получилось с первого раза, но надо привыкать. Алан стал понемногу произносить слова: небо, солнце, рука, нога, земля. Он узнал, что он тоже
