Ему очень этого не хотелось. Он осознал, что лукавил сам с собой, что подспудно, что-то подобное подозревал. Смертная тоска поднялась от сердца к голове, и он понял, что уже чувствовал это. Что это уже с ним было… Громом грянуло в голове. Он вспомнил все: и сияющий кристалл, и меч, приставленный с сонной артерии, и свое движение вперед, и ощущение теплой струйки крови на шее, и крик Коржика…
Сознание прояснилось. То, что уже раз произошло, теперь с ним не случиться! Он свободен! От чар, от обязанностей сьорства, от воли князя! Теперь ему самому решать, как быть с этим, - он взглянул еще раз на светящийся кристалл. Облегченно вздохнул и начал аккуратно складывать в комод свои вещи, положив жезл на самое дно ящика.
ГЛАВА 15. Искалеченные судьбы
- Унеси меня Сакостель! Смотри, смотри, Окализа! Он двигается!
- Маги святители, у него ручки движутся. Смотри, Таалита, он салютует нам мечом! Он такой хорошенький!
Девочки с восторгом наблюдали за движениями игрушечного солдатика. Тот маршировал по столу, приветствовал окружающих, делал упражнения с оружием.
- А, как его остановить?
Девочки недоумевали: им казалось, что нельзя оставить работающую игрушку, что солдатик устанет, испортится.
- Стой! Ну, стой же! - Таалита прикрикнула на игрушку.
Этого хватило, чтобы солдатик опустил оружие, последний раз отсалютовал и замер без движения.
- Здорово! Кристально! - послышался восхищенный возглас Таалиты.
Девочки переглянулись и засмеялись от радости.
- Таалита, а кто такой Сакостель?
- Ну, я не очень знаю, мне Гришака говорил, что был такой маг, который крал детей-магов и собирал их силу.
- Как это собирал?
- Ну, не знаю… Говорят, что после его гибели остался кристалл, хранящий огромную магическую силу.
- А как же дети?
- А, что дети? Чтобы они не вернули силу себе, он их убивал.
- Ну, тебя с ужасами, лучше давай посмотрим, что у нас еще такого есть интересного!
Окализа вытряхнула на кровать все, что они притащили с чердака. Теперь, когда тетушка Женьевева заперла дверь, попасть на чердак стало хоть не невозможно, но достаточно трудно. Девочки уже обдумали новый путь, но это дело будущего.
Из корзинки высыпались: несколько кукол, зеркальце в красивой резной рамке, фигурки животных, медная бляшка или монета на цепочке, красивая может быть серебряная заколка для волос, брошка с искусно выполненным цветком и красным камешком в самой его середине, альбом с акварельными пейзажами, граненые, хрустальные шарики.
Наклонив головки, девочки рассматривали свое богатство. Гладкие, как шелк, темные волосы Окализы перемешивались с буйными бронзовыми кудрями Таалиты. Зеркальце сразу привлекло внимание Таалиты. Она всегда с удовольствием вертелась перед зеркалом. Хорошенькое личико с темными серыми глазами, чуть плосковатым задорным носиком и веселым, проказливо улыбающимся ртом. Все это полагалось время от времени инспектировать, проверять отсутствие ненавистных веснушек, помогите маги, убеждаться, что ни один прыщик не посягнул на красоту несказанную.
К удивлению девочки в зеркале отражался незнакомый суровый мужчина. Он вместе с отрядом воинов шел маршем по лесной дороге. Воины не разговаривали, шли быстро. Ничего интересного в этом не было. Таалита повертела зеркало и попыталась увидеть в нем себя, но безрезультатно.
- Окализа, посмотри зеркало почему-то не меня, а какого-то воина показывает.
Окализа взяла зеркало в руки. Из-за стекла на нее глядели холодные глаза молодой темноволосой женщины с младенцем на руках.
- Корш! Океама! - она отпрянула от зеркала.
- Кто это? - заглядывая через плечо, спросила Таалита.
- Моя старшая сестра.
Зеркало мигнуло: картинка изменилась. На кровати укрытая рваным одеялом лежала старая даже на вид больная женщина.
- Бабушка!
Окализа разрыдалась. Зеркало несколько раз меркло, и возникали лица, уже забытых было, родственников: дяди, тети, двоюродные братья и сестры. Таалита с благоговением смотрела на меняющуюся череду людей.
- Счастливая ты! У тебя столько родни! - Она потупила голову, - а, я совсем не знаю кто мои родители.
- Счастливая? - на глазах Окализы опять зрели слезы. Резким движение она подняла со лба длинную челку, обычно спускающуюся ей до глаз. На лбу у самых корней волос белел старый шрам.
- Братья мне пробили голову, а моя сестра сдала меня чистам, как подкидыша. Она мне не велела говорить, что у меня есть родня! Иначе она грозила отравить бабушку. Они все ненавидели меня, - ее голос сел, - я слышала, как они говорили, что это из-за меня умерла моя мама!
- Как это из-за тебя? - охрипшим голосом спросила Таалита. Ее подвижные брови сошлись к переносице, на лице застыло недоумение. - Ты не могла быть виновата! - девочка инстинктивно придвинулась к подруге.
- Она умерла, когда меня рожала! - и Окализа в голос разрыдалась. Звуки этого горестного плача остановили, спешащую по своим делам, Ренни.
- Ну, что моя маленькая? Ну, что ты, не плачь!
Ренни вопросительно смотрела на Таалиту:
- Девочки мои! - она притянула и прижала к себе и Таалиту, - расскажите же, что случилось?
- Зеркало! - сквозь слезы начала Окализа, - зеркало показывает моих родственников!
- А, мне - незнакомого воина, - вмешалась Таалита.
- Какое зеркало?
- Вот! - Таалита протянула изящную вещицу Реннни. Та повертела зеркало в руке и всмотрелась в светлое стекло.
- Крис! Великие маги, Крис! Девочки, это мой брат! Как он вырос! Крис! Он жив? - Ренни сама лепетала, как ребенок.
- Подожди, если зеркало потемнеет, то ты, может быть, увидишь еще кого-нибудь, - заражаясь ее волненьем, прошептала Окализа.
Но зеркало больше ничего нового не показало: только худой, светловолосый, растрепанный мальчишка лет двенадцати слонялся по рынку между лотками, прилавками, ящиками с товаром. Он ловко маневрировал, а когда завернул за угол, то начал жадно перебирать содержимое толстого кожаного кошелька.
- Святая Криста! Он - вор! - ахнула Ренни.
- Ренни, Ренни, - дергала ее за руку Таалита, - Ренни! Как ты думаешь, а кто мне этот воин?
Она вытянула зеркало из рук Ренни и сама перехватила его покрепче. Для нее волшебное стекло показывала все тот же строй воинов, которые спешили куда-то.
- Чисты! - ахнула, заглянув через ее плечо, Ренни, - видишь у них поверх доспехов серые рубашки и плащи особые, магические.
