лишних шестидюймовки, все толку бы больше было! Ладно, мы отвлеклись. Продолжайте.
— Все остальное — текущие вопросы, решим их на месте. Но есть еще одно очень важное обстоятельство. Мне нужен толковый жандарм. А если можно, то несколько.
— Жандарм?! Но зачем?!
— Я уверен, что 'Косатку' в Порт-Артуре уже ждут. Японская агентура приложит все возможные и невозможные усилия для организации акций саботажа, а то и прямых диверсий. Попутно будут искать подходы к членам команды, прощупывая их на предмет возможной вербовки. Методы могут быть самые разные. Хоть и надо доверять людям, но здесь лучше подстраховаться. Наша недавно созданная контрразведка еще не научилась работать, как следует. Я тоже не специалист в этой области. А жандармы на этом деле не одну собаку съели. Хоть и будут все господа офицеры смотреть на меня косо, но ничего, переживу. Сейчас не до глупых предрассудков. К тому же, после событий 1917 года, я стал уважать корпус жандармов и очень сожалел, что ему не давали работать, как надо.
— Пожалуй, Вы правы… Хорошо, найду Вам толковых жандармов. И вообще, если что-то срочно понадобится, обращайтесь сразу ко мне. В штабе уже предупреждены, что 'Косатка' не будет входить ни в отряд крейсеров, ни в отряд миноносцев. Она — самостоятельная боевая единица, действующая автономно и выполняющая распоряжения только командующего флотом
— Благодарю, Степан Осипович. Но все же, что случилось с государем? Почему он так легко поверил в то, что сравнительно недавно считал ловкой мистификацией?
— Не знаю, Михаил Рудольфович, сам удивлен. Не уверен, но мне показалось, что государь что-то знал еще и до нашего откровенного разговора. Но откуда — ума не приложу…
— А не мог проболтаться кто-то из моих близких?
— Не думаю. Ваши родители и Маргарита клятвенно заверили меня, что никому ничего не говорили. Ладно… Это уже, в конце концов, не так и важно. Меня волнует еще один вопрос. Сейчас в Артуре находятся три подводных лодки. Если их так можно назвать по сравнению с 'Косаткой'. Две наших — 'Петр Кошка', и лодка Джевецкого, а также одна франзузская, конструкции Губэ. Можно ли хоть как-то применить их в борьбе с японцами?
— Если только чисто в психологических целях. В боевом отношении эти корабли никакие, но японцам знать об этом не обязательно. Надо создать утечку информации, что указанные лодки включены в оборону Порт-Артура и патрулируют прилегающие районы. Далеко их посылать не собираются, но подходы к нашей базе они прикрывают надежно. Любая дезинформация должна быть правдоподобной. А то, если японцы узнают, что мы собираемся послать их в Корейский пролив, ни за что не поверят. Лодки должны выходить на внешний рейд, погружаться, всплывать, и чтобы это обязательно видели наблюдатели с берега. Тогда у нас есть шанс, что противник поверит в наш блеф. У меня другое предложение, Степан Осипович. Сейчас здесь находится техник путей сообщения Михаил Петрович Налетов. Создатель первого в мире подводного минного заградителя 'Краб'. Первую свою лодку он начал строить еще в Артуре, но не успел. И сейчас у него есть блестящая возможность реализовать свои идеи.
— Ну-ка, ну-ка, очень интересно! Какие именно?
— Налетов хотел построить лодку, способную ставить минные заграждения. А сейчас ему даже строить ничего не надо. Такая лодка в его распоряжении есть.
— Простите, не понял? Вы имеете ввиду эти три консервных банки, о которых я говорил?!
— Нет, я говорю о 'Косатке'. Во время второй мировой войны лодки ставили донные мины, выпуская их из торпедных аппаратов. Если заинтересовать Налетова этой идеей, то он может попытаться сконструировать мины, которые 'Косатка' сможет выставлять у японских берегов. По диаметру они должны проходить через трубу торпедного аппарата. К этому делу неплохо было бы подключить и командира 'Енисея', капитана второго ранга Степанова. Ведь он тоже сконструировал мину для этих минных транспортов. Может быть, вдвоем бы они придумали что-то стоящее.
— Ну, Михаил Рудольфович… Вы не перестаете меня удивлять! Конечно, идея очень интересная. Разыщем этого Налетова. Думаю, не откажется. А Степанова и искать не надо, вызову его завтра утром и переговорю.
— А что Вы говорили об офицерах, которые должны пройти подготовку подводников? Кандидатуры уже есть?
— Есть. Когда узнали о том, что будет комплектоваться группа офицеров — подводников, сразу же подали рапорт. И самый первый, кто Вы думаете? Командир 'Маньчжура' Кроун! Вслед за ним офицеры, служащие на этих консервных банках. Они, по крайней мере, знают, куда лезут. А за ними еще кое-кто. На Кроуна же 'Косатка' произвела неизгладимое
впечатление. Особенно после уничтожения 'Мацусимы' и вашего совместного перехода в Артур, когда он, как ни старался, но так и не смог обнаружить вас ночью. Хотя хорошо знал, что 'Косатка' находится поблизости и следует параллельным курсом. Хотел назначить его командиром одного из броненосцев, но раз уж человек сам рвется под воду… В общем, скоро вы встретитесь вновь. Надеюсь, что из Кроуна получится хороший подводник.
— И я на это надеюсь. И я рад, что спас ему жизнь.
— Что Вы имеете ввиду?
— Так ведь он тоже должен был погибнуть на 'Петропавловске', Степан Осипович. И дай бог, чтобы этого теперь не случилось…
Глава 2
В море, все же, проще… Начальства меньше…
Простояв всю ночь под бортом у 'Петропавловска', на следующее утро 'Косатка' перешла к причалам судоремонтных мастерских. Здесь ее уже поджидали помимо местного начальства представители завода Нобеля и группа мастеровых из Кронштадта, принимавших непосредственное участие в постройке лодки. Все смотрели с удивлением на приближающееся к причалу пятнисто-полосатое чудовище, совершенно не похожее на привычную 'морковку', какой они запомнили субмарину. Поданы швартовы и 'Косатка' замирает у причала. Радостные возгласы и крики приветствия несутся как с причала, так и с палубы лодки. Михаил сразу выделил в группе встречающих корабельного инженера Кутейникова, прибывшего в Порт- Артур вместе с Макаровым. В разговоре командующий заверил, что Кутейников лично возглавит и обеспечит все ремонтные работы на 'Косатке'. Помимо того, что корабельный инженер должен был это делать по долгу службы, лодка сама по себе представляла для него огромный интерес. О чем он сразу сказал Макарову. Поскольку ценность 'Косатки' для русского флота переоценить было трудно, то командующий не стал возражать. Попросив только, чтобы за 'Косаткой' инженер не забывал о 'Цесаревиче', 'Ретвизане' и 'Палладе'. И вот теперь человек, сделавший очень много для российского флота, с интересом рассматривал невиданный корабль. В свое время они встречались с Михаилом на заводе в Кронштадте, но тогда он выразил сомнение в жизнеспособности проекта. И вот, жизнь доказала обратное. Как только подали сходню, Кутейников сразу же оказался на палубе. Михаил сошел с мостика и с улыбкой поздоровался.
— Доброе утро, Николай Николаевич! Рад снова приветствовать Вас на борту 'Косатки'.
— Доброе утро, Михаил Рудольфович! Примите мои искренние поздравления, и я публично признаю, что был неправ. 'Косатка' — уникальный корабль, опередивший время. Но как Вам удалось создать это чудо?
— Так я же говорил Вам, Николай Николаевич. Книги читал, вот и создал.
— Ох, Михаил Рудольфович!!! Ладно, понимаю… Давайте сразу определимся с объемом работ. Что именно необходимо сделать.
— Давайте пройдем в контору завода, а то у нас на борту очень тесно. Только времени у нас немного. Через три недели мы должны быть в море…
Михаил и Кутейников, захватив с собой старшего офицера и старшего механика лодки, направились в контору. Сюда же пришли представители завода Нобеля и местное заводское начальство. Когда процедура знакомства завершилась, Михаил сразу взял быка за рога.
