проверяли зелья на наличие ядовитых веществ и схожих компонентов, кровь - на те же самые зелья и порчу. Здесь знали, что такое настоящая высшая магия подобия, и какие широкие возможности она открывает перед волшебниками. Этим делом занимался уже немолодой зельевар. Он знал Слагхорна лично - тот был когда-то его преподавателем в Хогвартсе. Факт, что Горация отравили, не давал мистеру Компаренту покоя. Да и со стороны аврората давили, ведь преступление не где-то произошло, а в Хогвартсе. Вернее давил один человек. Люпин. Иногда Компаренту казалось, что он его уже ненавидит. Упрямый, настойчивый, всегда добивающийся своего, Тед и здесь проявил большое рвение.
А с зельем, которое не успело «выйти» на стадию сравнения, случилась неприятность. Ларри Компарент его просто пролил. Внезапная судорога скрутила руку, и зельевар не смог предотвратить неприятность. Такое с ним было в первый раз. Списав все на бессонные ночи и переизбыток работы, Ларри был рад только одному обстоятельству - как опытный и практикующий мастер зелий, он, конечно же, перед экспериментом размножил образец. Вот только ждать теперь придется опять неделю, а то и две. Ничего. Люпин подождет. Совсем обнаглел, мальчишка! Мало того, что только стал аврором, так сразу же первым помощником самого Гарри Поттера. Родственники, чтоб их! Да даже не родственники; кем там ему Главный приходится? Крестным? Точно. Крестный. А носится с ним, как будто это его сын родной.
Люпин напоследок громко хлопнул дверью, его волосы полыхали красным. Компарент только усмехнулся ему вслед. Нетерпеливая молодость, как же это знакомо… И так далеко, что даже страшно. Зельевар устало махнул рукой и присел на старый диван в углу своей лаборатории. Он любил отдыхать там после тяжелого рабочего дня. И пусть рабочего дня еще и не случилось толком, встреча с Тедом вымотала его по полной.
* * *
Драко Малфоя не отпускало неприятное чувство того, что за ним кто-то следит. С самого первого дня в Хогвартсе он заметил, что что-то не так. Он не стал обращаться к Макгонагалл, так как решил, что сам разберется. В конце концов, кто здесь в Хогвартсе мог за ним следить? Преподаватели? Студенты?
Драко обошел свою комнату, словно прислушиваясь к чему-то. Небольшое помещение было довольно уютным. Здесь все оставалось так же, как и при Слагхорне. Но Малфой-старший хотел сделать комнату такой, какой она была при Снейпе. Он слишком многим был обязан своему бывшему декану - тот подарил ему не просто свободу от страшного приказа, но и саму жизнь.
Драко подошел к шкафу и аккуратно вытащил принесенный накануне из мэнора портрет профессора. Ему показалось правильным, что теперь он будет висеть здесь, у него в кабинете. Бережно распаковав оберточную бумагу, он простым заклинанием приладил тяжелую серебряную раму к стене. Слегка постучал по пустующей картине пальцем.
- Профессор?
- Да, Драко. Я здесь.
Снейп сел на свой стул и наклонился вперед, словно разглядывая Малфоя.
- Я подумал, что вам здесь будет лучше. Узнаете? - он обвел жестом комнату.
- Я хочу, чтобы комната стала такой же, как была при вас.
- Зачем? – спросил бывший зельевар и отвернулся.
- Мне кажется, что ваше место здесь. Было, есть и будет, профессор, - сказал Малфой и склонил голову. Он скучал по крестному. При его жизни их связывали очень непростые отношения: Северус никогда не считал Драко кем-то выдающимся, не особо хвалил за успехи, хоть многие и считали того любимчиком декана. Драко всегда хотелось преподавательского восхищения его талантами, а натыкался он лишь на холодное показное равнодушие. Но Снейп защищал его; отыскивал заплаканного Драко в самых уединенных местах менора, чтобы привести в чувство, не дать панике и страху прорасти и свести с ума; дал его матери Непреложный Обет защищать и действительно дошел до конца, уберегая глупого мальчишку от страшного, мерзкого поступка, которого он сам бы себе никогда не простил. Драко понимал, что крестный его любит. Просто по-другому не умеет выражать свои чувства.
Драко иногда думал, что Снейп ему ближе отца, по крайней мере, он не пытался вырастить из Малфоя свое подобие. Северус любил его просто за то, что он есть. Любил сурово, по-отцовски, и всегда старался уберечь от ошибок. Уж теперь-то Драко это понимает.
Но мерзкий характер сохранился даже у портрета. Незачем объяснять нарисованному Снейпу, что Малфой очень скучает, что хочется порой, как в детстве, уткнуться в черную, всегда черную мантию и просто постоять, выражая свои страхи, сомнения и слабость. Выражая все те эмоции, которые Малфои должны тщательно скрывать, все то, что Драко никогда не доверил бы отцу. Но хотя бы те язвительные замечания, которые всегда служили стимулом быть лучше и добиваться большего, будут здесь, с ним. Драко был уверен, что Снейп предпочтет этот портрет хогвартскому.
Он подошел к бару и достал огневиски. Ему надо успокоиться. Успокоиться. Потому что это паранойя. За ним никто не следит. Кому и зачем это нужно?
- Что-то случилось, мистер Малфой? – настороженно спросил портрет.
- А вы будете вот так нарушать мое уединение? – спросил Драко, подходя к портрету и держа бокал с огневиски в руке.
- Не надо, Драко, - тихо произнес Снейп, - ты весь извелся. Ты что-то чувствуешь. Но ты прав. Я не имею право вторгаться в твое личное пространство.
- Простите, профессор…. – промялил Драко, снова чувствуя себя пятнадцатилетним провинившимся студентом,- мне кажется, что за мной кто-то... наблюдает.
- Так проверь, - буркнул Снейп, разворачиваясь к нарисованному шкафу.
- Как?
- И это мне говорит лучший зельевар Британии, наследник великого древнего рода, мой самый перспективный ученик… - горько произнес Снейп, а Драко замер, не веря своим ушам. Снейп признал его лучшим зельеваром… Эта мысль билась в голове словно рыбка, вытащенная на лед, и заставляла чувствовать почти детский восторг.
- Нет... похвала никогда не была твоей сильной стороной, Драко, я знаю. Стоило тебя похвалить, как ты тут же распускал хвост на манер павлинов в поместье.
- Сэр, я… - Драко сглотнул.
- Помолчи, - прервал его бывший декан, - ты что, не можешь сварить «ясный глаз»? Плохо же я тебя учил… – и, взглянув на Малфоя напоследок пусть нарисованными, но такими же, как и при жизни, проницательными глазами, Снейп исчез с портрета.
Драко вздохнул и подумал, что Снейп издевается. Сварить «ясный глаз»! Как будто это так просто. Да одни только ингредиенты его разорят. Ну не разорят, конечно, но все-таки… У него же сын растет, надо и о нем думать. Прежде чем начинать варить это зелье, редкое, дорогое, нужно попробовать выяснить все самому. Если это кто-то из студентов решил поиграть в славных героев прошлых лет и проследить за бывшим Пожирателем смерти, то он не просто заавадит нахала на месте. Наверное, он вспомнит все три непростительных. Сразу.
* * *
- Мистер Аберфорт, - раздался неуверенный голос от двери, - профессор, можно с вами поговорить?
- Можно, Поттер. Заходи.
Старик сидел в своем кресле, длинная белая борода спускалась на расшитую золотом мантию. Он читал большой фолиант, лежащий перед ним на столе.
- Профессор, - Альбус чувствовал себя очень неуютно, но желание что-либо выяснить про таинственный артефакт перевешивало все, - вы что-нибудь слышали о Зеркале Истины?
Аберфорт ощутимо вздрогнул и пристально посмотрел на мальчика выцветшими голубыми глазами.
- Слышал, Альбус, - ответил он и продолжил чтение.
- Профессор, - Альбус покосился на большое окно - там начинался дождь, и небо заволокло тучами, - просто скажите мне, ведь Хельга Хаффлпафф не уничтожила его, правда?
- Почему ты так думаешь? – спросил Аберфорт, явно уклоняясь от прямого ответа.
