— Лиза, имей ввиду. Одна дырка в этой свежей побелке — и ты сама будешь ее зашпаклевывать и вручную закатывать эмалью. А если ты — избави Бог! — всадишь пулю в одного из дюгескленов, то до конца своих дней будешь мыть полы у Роберта Уорбека.
Лизу просто затрясло. Я почти видел, как страх и жажда разрушения раздирают ее надвое.
— В вестибюле и на лестнице — стреляй, из чего хочешь. На кухне — пожалуйста, вон подствольник, из него бомба вылетает — разноси кухню. В верхней гостиной можешь выстрелить из пистолета. Но одна очередь возле библиотеки или здесь, в галерее, — и ты проклянешь день и час. Ты все запомнила? ,
Она немедленно воспрянула духом и тут же надулась, собираясь ответить мне какой-то колкостью, но тут, наконец, приехали немцы, и всем стало ни до чего.
Началась беготня, какой еще не было. Герман месил шпаклевку. Свиристелок я вооружил фенами и велел сушить нанесенный раствор, сам разматывал удлинители, чтобы работать после наступления темноты; Меллина отпроси- лась-таки домой за необходимыми вещами; Патрик лихо орудовал баллонами со строительной пеной.
В семь вечера главный оконный механик, вроде бы Гугенхаммер фон Либенау, если ничего не путаю, заговорил о профсоюзных правах. Я достал две упаковки пятидесятидолларовых купюр и засунул их в карман на животе его комбинезона.
— Герр оберст, — сказал я, — верю, что вы поддержите славные традиции фирмы «Рехау», как и подобает солдату родины и фюрера.
Он слегка изумился, но затем отдал мне честь и вышел. В одиннадцать вечера все было закончено. Я приказал бросить все как есть и ложиться спать — завтра еще будет время прибраться.
И вот настал знаменательный день. Уборка после ремонта — мероприятие не менее серьезное, чем сам ремонт; кроме того, встал вопрос о банкете.
— Патрик, у. меня начисто вылетело из головы — ведь если с этим парнем все пройдет удачно, надо же будет устраивать какое-то застолье!
— Думаю, наших запасов хватит, сэр. Ведь отмечать мы будем в семейном кругу, наплыва гостей не ожидается.
— Ладно, давайте стаскивать мусор в подвал.
Меллина разобрала привезенные из Долины коробки и появилась пред наши очи в сногосшибательном черном платье с серебряной нитью. Она сделала высокую прическу, встала на каблуки — мы все пали ниц.
– Куда прикажете подавать обед, сэр — в верхнюю или нижнюю гостиную? — спросил Патрик.
Что я собирался ему ответить, так навсегда и останется тайной. В вестибюле хлопнула дверь. Я сделал несколько шагов, выглянул и обмер — посреди нижнего холла стоял Старик собственной персоной.
Мы выросли перед ним, как из-под земли. Сразу стало ясно, что босс весьма и весьма озабочен.
— Здравствуйте, Уолтер. Здравствуйте, Патрик. Мое почтение, дамы. Счастлив вас видеть, леди Меллина, вы прекрасно выглядите. Как поживает дедушка?
— Благодарю вас, мистер Бриджес, дедушка здоров.
— Уолтер, — Старик взял меня под локоть в своей старомодной манере и отвел в сторону. Должен вам сообщить, что все проходит не так гладко, как нам бы хотелось. Наследник может появиться с минуты на минуту, и я рассчитываю на вашу всестороншрю поддержку... мда. Пока есть время, я хотел бы осмотреть, так сказать, плоды ваших стараний.
Дедушка был явно взволнован, но из плодов стараний не упустил ничего, за какие-нибудь пятнадцать минут обежав весь Дом бодрой стариковской рысью.
— Так, так, вижу, старая коллекция на месте... Новые окна — что ж, не вырываются... Дуб как новенький... Эти банки нужно отсюда убрать... Мало зелени, здесь же был когда-то превосходный зимний сад!
Остановив свой бег на галерее второго этажа, иод рогатыми лосиными черепами, Старик снизошел до похвалы:
— Очень неплохо, Уолтер, очень неплохо. Оперативно, аккуратно, в срок...
— Сэр, подъехала какая-то машина, — объявил Патрик.
Мы подошли к окнам. Во дворе стоял вылизанный до крайней степени раритетный «корвет», из него вышли парень и девушка.
— Это Наследник.., со своей знакомой, — произнес Старик почему-то шепотом. — Ну что же, приступаем.
Вышло, что обращался он только ко мне и Меллине. Никого из духов рядом уже не было.
— Мистер Бриджес, вы не возражаете, если я останусь? — деликатно осведомилась Меллина.
— Нет, нет, разумеется, — Старик не отрывался от окна, но этикет соблюдал до последней запятой. — Напротив, очень приятно, что кто-то из Уориков будет присутствовать... Если бы его светлость...
— Если не дедушка, то хотя бы внучка, — усмехнулась моя колдунья. — Вы очень любезны, мистер Бриджес.
Но Старику было не до светских тонкостей. В двери загромыхал ключ, и лязгал там довольно долго, поскольку постороннему войти в Дом не так-то просто. Не менее двух минут ушло у них на то, чтобы справиться с замком, но вот совладали, и Старик свирепо зашипел на нас:
— Меллина, Уолтер, вы с ума сошли, вас видно! Непонятно, к чему все эти дедовские хитрости, если перед нами настоящий Наследник, — но парадом пока что командует Дедушка. Мы с Меллиной перег лянулись, едва удерживаясь, чтобы не фыркнуть, и ушли из состояния видимости. Формально Дом опустел.
Парочка вошла в вестибюль. Новому владельцу было лет тридцать, это был парень баскетбольного роста, шатен, с длинной кадыкастой шеей и странными белесыми ресницами. На нем был синий клубный пиджак и светлые брюки, из-под которых выглядывали очаровательные канареечные носочки. Девица была такого же возраста, если не постарше, химическая блондинка, волосы которой уже на добрый дюйм вспомнили свою изначальную гнедую масть. Она заговорила первая:
— Смотри, Дерек, настоящее родовое гнездо!
Они прошли в нижний холл и потом, наверное, в нижнюю гостиную — мы на некоторое время перестали их видеть и слышать.
— Давайте присядем, — предложил я. — Это не на пять минут.
Мы опустились на банкетку. Мимо нас по лестнице быстро, но плавно пронесся Патрик. Вид у него был сосредоточенный. Тут же показались и новоселы. Говорила по-прежнему девушка:
— Давай посмотрим, что наверху!
Едва не задев нас, они поднялись в верхнюю гостиную. Тут дама издала первый визг:
— Дерек, я только что видела в зеркале какого-то старика!
Впервые раздался голос Дерека:
— Пэм, не болтай глупостей, здесь никого нет.
— А я тебе говорю, что видела!
— Лучше бы он им рассказал про Гая Кассия, — шепнул я Меллине. — Вот уж действительно нагнал бы страху.
Старик недовольно покосился:
— Гай Кассий был скромный и интеллигентный человек.
Меллина инстинктивно пододвинулась ближе ко мне.
— Здесь действительно как-то мрачновато, — признал Дерек. — Эта черная отделка... Пойдем, мы еще не все осмотрели внизу.
— Знаешь, давай уедем отсюда, — внезапно решилась Пэм. — Мне здесь как- то жутко.
Они ступили на лестницу — то есть думали, что на лестницу, а на самом деле — на Германа, примостившегося на ступенях, и в итоге полетели вниз — не слишком болезненно, но неприятно.
— Дерек! — снова завизжала Пэм. — Меня кто-то схватил за ногу!
Дерек стоял на четвереньках и дико озирался. Кажется, он тоже до некоторой степени утратил присутствие духа.
— Что это за чертовщина? — спросил он.
