совета нашего, что вам делать. Вы указываете на перемену их к вам расположения, о своем — ни слова не упоминаете; но как видно, должно быть и в нем перемена: то может быть, со стороны ее и нет вины; вы же говорите, что прежде не хотя скрыть вашей переписки, после сама к тому вас поощряла, а притом же между вами никакой видимой ссоры не происходило. Посему кажется и надобности нет вам с нею расходиться; да теперь и по отсутствии ее на долгое время в сем предмете не должно вам смущаться. Когда же она возвратится, то лучшее средство к умиротворению вашему находим: объясниться пооткровеннее с нею о сем, и ежели в чем находится с какой стороны вина, постараться оную исправить, и паки продолжать жизнь по Бозе.
Сожалительно ваше положение, что вы не извещаетесь ни к кому иметь откровения, хотя в некоторых нужных случаях весьма бы полезно сие; но в этом ваша вина, что вы не ищете сего в простоте сердца. Ибо кто с простотою сердца и со смирением взыскует пользы, то 'и малому отрочати возвестит Господь сказать ему на пользу слово'; а то, видно, действует тонкая гордость, по словам св. Иоанна Лествичника.
В чем полагаешь свое расстройство с У.? В том ли, что прежде делили сладкое и горькое пополам? Нам неизвестен ее духовный разум, к какой мере оный состоит? но только полагаем, что вы были прежде единомудренны и единодушны; когда ты сделала перемену в своем мудровании против прежнего, а она осталась при своем, то у вас и не может быть единодушия.
Сестрица твоя М. У-на горит желанием к нашей жизни. Слава Богу! Но она не видит искушений: это Бог сокрывает, призывая к Себе любящих Его. Благодарение Его благости! Хотя и посылает искушения, но каждому по силе, и по мере его устроения к пользе: а без искушений спастись невозможно. Просим тебя передать ей нашу благодарность за усердие ее и писание, — и желание наше, да устроит Господь ее по желанию сердца в лик служащих и работающих Богу дев.
Описываете скорбь против N.N.; причиною оной видим, да и сами вы полагаете, самих вас: прежде в сердце положила выступить из границ послушания, а от одного помысла родилось большое смущение, и наконец происшедшее и в явную вражду. Ежели ж была невинность с вашей стороны, то и совесть была б спокойна, нечего бы было и смущаться; а то явно показывает вашу виновность ваше немирное устроение. И как произошло сие от гордости, то надобно искать врачевства в противной сему пороку добродетели — самоукорении и смирении. Когда кто истинно зазрит себя, то и успокоение получит; — а это слово ваше: 'Неужели и теперь вы мне скажете, что есть надежда ко спасению?', весьма противно, и не прилично не только писать, говорить, но и в мысль принимать. Неоспоримо, что ты согрешила противлением от гордости происшедшим и дала место врагу возобладать над твоим сердцем, навести смущение; но неужели и нет покаяния? Для кого пришел Христос? Грешников призвать; а не праведников, следовательно и есть надежда спасения — Христос, к Нему всегда прибегаем, просим прощения грехов наших и помощи в немощах наших. Знай, что 'где последовало падение, верно предварила гордость', как и прежнее было тебе попущение — страдать от мучительства страсти. — Вознадеялась на свои дела и на свою силу; сего ради и попущена впасть в сокрушение костей души твоей, да познаешь свою немощь и смиришься, а на смиренных призирает Господь.
Из писем твоих мы видим, что в одну неделю вышла большая перемена в твоем устроении, кольми ж паче теперь, и надеемся, что, при помощи Божией, гораздо в лучшем положении находишься и верно умиротворилась. Отчаиваться никак не должно, что бы ни случилось: но всегда надобно прибегать к Богу и к ближнему с покаянием; на это есть много в св. Писании и в учениях отеческих, о чем мы уже и писали прежде к вам; а особенно у св. Петра Дамаскина, у св. Исаака Сирина, у Иоанна Карпафийского. Молись Богу за игумению, всегда себя укоряй мыслью и ставь себя виновною перед нею, то и получишь исцеление.
Радуемся, что имеешь мир к своей м. и. Когда будешь идти смиренным путем, то и всегда мир пребудет с тобою. Поучайся в учении св. отцов, пекись о правиле; но это посев, а плодов должно ожидать от благого устроения нрава, плод же духовный есть:
Вас сильно оскорбляет то, что М.М. с вами разошлась по келлиям, чему мы не мало удивляемся; для чего вам с ней вязаться, когда она не имеет по духу усердия, что уже давно вам известно? Какие бы ни были на сие причины, но, видно, так надобно быть, и вам по духовному разуму должно винить себя, но не смущаться, а успокаиваться: а смущение показывает какую-нибудь страсть. Желаем, чтобы тебя Господь утешил в сей скорби. По келлейной работе можно взять к себе какую-нибудь простую девушку, но с благословения м. игумении.
Ты боишься, дабы М. не открыла твоей духовной переписки, что ж из того будет? — Ежели и откроет, не порок откроет, а то, что ты ищешь спасения, не доверяя своему разуму. Когда же сие тебе вменится в вину и в строгое запрещение, то, видно, так Богу угодно за наше и твое бесплодие в добродетели. Но это еще неизвестно; между тем ты и сего опасалась, когда откроет причину вашего расстройства; равно — и тогда то же может случиться, покрывающу Богу. Хотя ты и не желаешь ей зла, но неприятное в сердце чувство к ней, и тяжело ее видеть, — показывает твое памятозлобие. Прочти поучение аввы Дорофея о памятозлобии, и 'О еже укоряти себя', то и увидишь свое устроение.
Желаешь отдать себя на рассмотрение, что такое находится в твоем характере тяжелое, которое может ожесточить людей? То-то и есть, что занята собою, думаешь, что так идешь, а своей немощи не познаваешь. — Не оправдываем и ее за смущение, но сие более до нее касается, а не до тебя; а ты, смотря на свое устроение, обвиняй себя и молись за нее Богу.
Описываешь свои смущения насчет перехода матери N., но все они преходящи, и надобно претерпевать, а не смущаться, о чем писал в первом письме. Из последнего видим, что оные недоумения
