увеличивает скорби, а мужество и великодушие облегчает. Читай книгу св. Петра Дамаскина; там много найдешь о сем, а особенно где пишет о блаженстве, кротости.
Ты упоминаешь в своем письме, что только падаю без восстания. Падения есть различного рода: надобно их смотреть, а более откуда происходят. Св. Лествичник пишет: 'Где есть падение, там предварила гордость'. Смиряться и полагать начало к исправлению; а при умножении гордости нельзя избежать и падений, которые ее низлагают и творят душу мнить себя последнейшей и хуждшей всех, хотя бы и исправление имела. На все есть духовная врачебница — св. отцов учение, ибо они сами прошли опытом духовную жизнь.
Как же можно было написать открыто об искушении? Письмо могло бы и тобою затеряться, или и не дойдет до тебя.
Пишешь, что худая ей помощница, сама не испытавши подобного искушения; до того дела иметь, а по крайней мере, ее откровение и посрамление себя обличат козни вражьи, и когда смирится, то и получит исцеление.
О сестре, желающей помогать родным, я не знаю, что тебе сказать: для живущих в мире сие похвально и полезно, а в монастырь вошедшим св. отцы отрицают; ибо и наше звание есть отрицание мира; они приводят примеры, 'что монах даяй родным, огнь вносит в дом их'. А я законополагать опасаюсь.
Вы описываете свою скорбь за духовное ваше бесплодие и рассеянную жизнь; но как тут же говорите, что это происходит не по вашей воле, то чем же этому помочь? Должны сообразоваться с обстоятельствами, например: ежели взять на себя образ строгой жизни, как бы хотелось, и как бы должно было, то не вышло бы чего скорбного, и можешь ли сие понести? Конечно, за благочестие надобно все переносить, но готова ли к сему? Должно быть и готовой. Ежели же оная бывшая твоя рассеянность не сопряжена с духовным вредом, т. е. употреблением излишних напитков, и опасности подвергнуть целомудрие искушению, то можно и уважение на время сделать; а когда предлежат оные опасности, то лучше уклоняться и приготовиться понести скорбь и укоризну. Что ж касается до душевной твоей немощи, касательно неприязненных чувств к новой уставщице, то надобно всячески им сопротивляться и насаждать любовь, приобретаемую терпением.
Дай Бог, чтобы мать ваша восстала от одра болезни своей; но ежели будет воля Божия преселить ее в вечный покой, то Он покажет, кому поручить паству словесного Своего стада. И вы должны принять с верою и покорностью воле Божией, ничтоже сумняся.
Сестре В.С. я писал, чтобы она уважила желание своей маменьки, осталась при ней, но только бы переменила одежду; не послужит сия мера к лучшему? Не имею еще никакого от нее ответа.
В отношении расположения вашего с игуменией взаимно друг к другу и по части твоей должности, точно положение твое незавидное; что в этом толку, что нет мира? но чем же помочь этому? Ежели б можно было освободиться от должности, то, может быть, на время бы и успокоилась и ее успокоила; но как сего сделать невозможно, то, видно, надобно нести невольный крест сей: волею мы ищем только покоя, а крест отвергаем. Видно, есть воля Божия, чтобы понести тебе оный; но и в том надобно быть уверенной, что Бог не пошлет креста выше силы. Сколько возможно, старайся успокаивать мать игумению; но в случае нужды, можно говорить о каких-либо делах обители, в коих видится упущение или душевный общий вред. Не послушают тебя: ты это переноси равнодушно, упорно не настаивай, а привыкай к несению скорбей, коими приобретается живот вечный. Не без промысла Божия возложена на тебя сия должность, но чтобы научить тебя несению креста. При пострижении тебе предвозвещено было от постригателя: 'Имаши искуситися многими скорбьми, имиже начертывается живот вечный, и тогда радуйся, яко мзда твоя многа на небесех'. И егда объидут тя и объимут многоразличные скорби, недоумения, тогда паче в вере утверждайся и прибегай к премилосердому Господу с излиянием сердца твоего, и ищи от Него помощи и заступления; Он верно не оставит тебя без защиты.
Ты опасаешься о долге, что игумения показала: нет долга, а оный есть; чем же ты виновата, ежели бы стали после ее требовать? указали бы на нее, а не на тебя; тогда или откажут им, ежели не докажут, или велят заплатить; а ты все должна быть в стороне.
О порядке по клиросу и по ризнице смотри на свою совесть: она должна быть тебе праведным судьей. Чего не в состоянии исправить, оставляй на волю Божию.
Вот тебе, сколько мог, приношу в утешение сие мое убогое писание. Вспомни, когда шла в монастырь, помышляла ли, что могут встретиться когда тебе подобные скорби, а верно и думала об одних правилах, и тем желала возлететь на небо; но Бог другой путь тебе предуставил. В неисправлении своем и в недостатках укоряй себя, зазирай, познавай нищету и смиряйся, то и призрит на тебя Господь.
Теперь сестрица твоя В.С. решилась на жизнь монастырскую, а не ожидает, что ее срящет на сем пути. Так Бог смотрительно сокрыл от мирских людей монастырские скорби; сколько им не говори о сем, что надобно терпеть, они на все являются согласны, но по времени изнемогают.
Желаю, чтобы Господь укрепил тебя в несении скорбей, вразумил бы в недоумениях и утешил духовным Своим утешением.
В первом письме, от 2-го августа писанном, хотя и изъявляла свою скорбь, но все с терпением, а в последнем, от 24-го августа, вижу, что совсем оное потеряла и решаешься на такие средства, из коих первое: не знаю, чтобы могло тебя избавить от скорбей, разве на время; а последнее только усугубит твою скорбь и огорчит мать твою и всех родных, и послужит соблазном для многих. Можно сказать и о тебе тоже, что Иов сказал своей жене: 'Ты яко едина от безумных жен возглаголала еси сие' (Иов.2:10).
Перейти в П-й монастырь не мудрено: уверена ли, что точно не срящут подобные оным затруднительные неудобства? И притом отдалишься от родных за 400 верст, и уже не могут без затруднения тебе доставлять провизию; но все это ничего бы не стоило, ежели бы можно было там умиротвориться; тебе тамошние монастыри не нравятся, то и сомнительно.
Выйти в мир ни с чем несообразно, какой представишь предлог к сему предприятию? Многие будут возражения и увещания. Ежели же успеешь осуществить вредоносное сие намерение, то где укроешься от угрызения совести и чем закроешь студ лица твоего от поношения знаемых и ближних? Чем утешится скорбь и печаль родных твоих? А о соблазне людском какой дашь ответ Богу? Все сии скорби, сковавшиеся вкупе, отяготеют на шее твоей и неудобь носимы будут, а вступать послушницею в монастырь, вряд ли где и примут; а когда и примут, то поношения не избежишь. Но не дай Бог и помыслить сего, не только чтобы на деле видеть исполненным. Когда же не можешь выносить тамошних скорбей, просись об увольнении от казначейства или попросись месяца на три проехаться в Ростов и в Киев; между этим временем, может быть, игумения и освободится от болезни; а ты отдохнешь от скорби и на пути где-нибудь присмотришься к обители, не понравится ли в оной.
Впрочем о скорбях должна иначе рассуждать: 1-е) что мы дали обет на терпение оных, 2-е) никто их не избежит, как бы ни старался о сем. Ежели бегаем внешних скорбей, встречают нас внутренние,
