Арьес говорил с пылом молодого человека, который, за недостатком жизненного опыта, воспринимает все остро и ново, он был так не похож на самого себя.
- Расскажи мне о нем. Я не пыталась узнавать его судьбу. Он мог почувствовать мое любопытство. Я не решилась.
- Он затронул ту часть твоей души, которую доверяют затронуть единожды в жизни?
Эл стала серьезной, вздохнула и ответила коротким кивком.
- Не стоит объяснять, что могло произойти, останься я в живых. Моя смерть оставила боль, но не оставила надежды. На что я и рассчитывала. Нет тут ни коварства, ни умысла.
- Я думал об этом. Но во мне всегда побеждали рассудок и чувства смертного, - понимающе закивал Арьес. - Ты не лгала. Это мы не можем преодолеть нашего разумения. Я, в частности, потому что был свидетелем печальных последствий.
- Ты пытаешься говорить о Мейхиле, так не говори о себе. Расскажи мне о нем.
- Во мне только отблеск прежнего покоя и рассудительности, я все еще живу своими страстями, боюсь, опять начну винить тебя.
- А что мне будет от твоих обид и нареканий?
- Я расскажу, прости, если мои слова опечалят или рассердят тебя.
- Опечалят, но не рассердят.
- Мы не успели удалиться далеко. Я и Эйлифорим, а так же наш молодой спутник. Наставник был уверен, что ты умышленно изображаешь ранение. Он не считал возможным, что смертный полюбил тебя, поэтому отнесся к известию с хладнокровием и презрением. Эйлифорим разделил его чувства. Он, как воин, был убежден в твоей силе. А я понял, что это была не ложь. Я позволил чувствам тяжести и утраты лечь на душу. Поэтому я испытал ярость, когда увидел тебя вчера. Я захотел тебя убить. - Он смущенно улыбнулся, давая понять, что его намерение - абсурд. - Простор моего разума затуманился, чувства взяли верх. Тебе известно, как опасны такие слабости для натур подобных мне.
Эл кивнула. Слова Арьеса образно, но точно описывали то состояние, в котором она сама очнулась после мнимой смерти.
Он нашел в ее лице подтверждение того, что понят и продолжил.
- Наставник ушел, чтобы проверить свою правоту. И не вернулся. Мейхил его не видел. Он мог проскользнуть в двери.
Эл вспомнила тень, мелькнувшую следом за Лороланом или до него. Она плохо помнила череду событий, и тогда сочла, что кто-то, из знающих свойства двери, пожелал вернуться. Это был не бледный принц, как она решила, а Бадараси.
- Мейхил не смог пересказать подробности вашего последнего свидания. Мы не расспрашивали его. Мы все остались в обители, поскольку не считали нужным возвращаться обратно. Трудные были дни. Кругом царила скорбь. Я пытался говорить с воспитанниками обители, которые впали в отчаяние. Только они увидели тебя великолепной девушкой, которая может смеяться и шутить в бою, потом усмиряет нападающих своим появлением, а потом внезапно гибнет. Слишком стремительным оказался поток событий, они растеряли равновесие. И наставник их исчез. Я отвлекал их внимание от Мейхила, они пытались разговаривать с ним, расспрашивали о происшествии. Он прятался от них, как испуганный зверь. Я так устал, что стал клясть себя и тот день, когда я ушел в это путешествие. Добрые воспоминания уже не спасали меня, становилось каждый раз все труднее видеть отчаяние Мейхила. Я пытался утешать его, но он бесконечно спрашивал меня о тебе, хотел понять, почему я не почувствовал момент опасности. Я почувствовал, но… - он осекся и не стал договаривать. - Год пролетел одним днем. Наставник не возвратился. Молодые люди в обители разделились на две группы, одни решились уйти, другие собрались вокруг Мейхила. К тому времени у нег начались видения, он говорил о таких потаенных вещах, о которых не мог знать. Он предсказывал появление людей четвертого мира, у него появилась способность останавливать их. Он что-то пережил в моменты того боя, отчаяние подхлестнуло развитие его сил, он нашел способы выдворять их из нашего мира не хуже прежнего Наставника.
- Это не отчаяние. Он перенял мои способности. Я неосторожно вмешалась в структуру его тела, когда лечила его. Моя ошибка.
- Ошибка? Нет. Благословение. Весть о том, что обитель выстояла, окутала его таинственной славой, зашептали о прежних временах, когда смертные могли возвыситься до уровня великих. И все же я и Эйлифорим покинули обитель. У нас обоих не стало сил видеть, как он мучает себя. Я знал, что его дар - плод страданий, а значит, он погубит его рано или поздно. Он же заявил, что щадить себя не намерен, он решил, что, тратя себя, быстрее приблизит свою кончину, но проживет жизнь за вас двоих. Его экстатическое состояние, а оттого напряжение сил происходило оттого, что он жил памятью о тебе. Можно сколько угодно называть такое поведение подвигом, но я то знаю, что оно сродни медленному самоубийству. Каждый из нас по-своему заболел тогда. Эйлифориму удалось с собой совладать, а мне не вернуться с себе прежнему. Мы ушли из обители, в нашем соучастии пропала нужда. Не прощу себя за малодушие. Однажды мы узнали, что Мейхил ослеп. Как это случилось, мне неизвестно. Взамен он получил способность исцелять самые безнадежные болезни. Исцеление возможно для того, кого он сочтет достойным, чей недуг он посчитает возможным излечить, не превратив человека в прожигателя жизни.
Арьес помолчал.
- Я прошу тебя. Навести его. Он заслужил право знать, что ты выжила. Он должен знать, Эл.
- Ты не понимаешь, о чем просишь. Я ушла, потому что он не мог быть рядом со мной. То, что ты рассказал, потрясло меня, - Эл заговорила с волнением. - Я не могла обратить на него внимания, не пытаться вызнать о нем, потому что еще на момент прощания знала, что он почувствует меня, где бы я ни оказалась. Я ждала от него много меньше. Много меньше. Он использовал во благо всю свою боль, всю силу, так может поступить разве что святой.
- Его и считают таковым. Ты должна. Это вопрос веры. Ты доверила мне свое открытие. Доверь и ему тайну.
- А потом я просто уйду? Это хуже, чем известие о моей смерти. Избавь меня и его от таких мук. Нет, уж. Однажды отчаяние швырнуло меня за пределы моего мира. Я то, что вы именуете странником. Из него странник не получиться. Он рванется за мной, откроет дверь, чего страшнее быть не может. Я только краем зацепила несколько жизней, и в итоге изменила людей, спустя столько времени, вижу на какой круг пошли события. Все кто окружают меня так или иначе со мной связаны, начиная от рыжих коротышек и до Мейхила. Всех, кто со мной соприкоснулся ждали испытания и жертвы. Сил моих нет, уж слишком тяжело на смертных ложатся мои благодеяния.
- Потому что ты для того и существуешь.
- Нет. Потому что владыке это не угодно. Пока мы были в добром согласии, он не мешал мне. Теперь не берусь представить, что будет. Для Мейхила я умерла.
- Эл, ты противоречишь себе. Сама сказала, что он тебя почувствует. Уже, быть может, почувствовал. Поверь мне, в нынешнем состоянии он поймет тебя лучше, чем кто-либо другой. Ты уйдешь, не завершив круга?
- У меня духу не хватит, - созналась Эл.
- И это говорит великая?
- Я такая же великая, как Мейхил.
- Тем более. Иди к нему.
- Прости, старый друг, но я отвечу - нет. У меня иные заботы. Мой срок может прийти хоть завтра, дело будет не сделано. Не могу.
- Тогда я предсказываю, что ты его увидишь, и из вас двоих настанет черед страдать тебе, - уверенно заявил Арьес.
Эл посмотрела на него с грустью.
- Осторожно, Арьес. Не приведи тебя судьба увидеть последствия своих слов.
- Я все же еще сержусь на тебя, - признался он. - Я предупреждал. Прояснение прошло, и я опять готов призвать тебя к суду совести. Тебе достаточно попрощаться и уйти, а завтра я раскаюсь в том, что нагрубил тебе. Иди уже, не трать на меня время.
- Увидимся еще, поэтому - до встречи.
