красоты, он расцвел невероятным числом оттенков, даже самый великий художник не нашел бы столь изысканных тонов. Пространство, на сколько хватало глаза, сияло и искрилось.
Она разглядывала эту красоту, едва касаясь пальцами перил. Взгляд упал на собственную кисть, наполовину видневшуюся из-под сиреневой ткани рукава. Эл тут же припомнила видение, которое возникло в самом начале ее появления на острове. С того момента началось ее маленькое возрождение, обретение себя в новом качестве. Она видела именно этот сад, этот фрагмент жизни. Нет, там она был другая, словно не она совсем. Эл хорошо запомнила не только увиденное, но и пробуждение. Как почувствовала разницу между дамой из видения и собой. Тогда же впервые она увидела галерею будущего дворца. Эл осмотрелась. Окружающее не повторяло в точности картину видения. Сюжет похож, но там было другое, словно картина невероятной древности. Не слишком уверенная в сходстве этих двух реальностей, Эл стала думать, как проверить себя еще раз. Ее грела надежда, что если она приблизительно воспроизвела сюжет видения, то за ним можно повторить и другие.
Она подумала о скале. Место обладает способностью воздействовать на нее. Она решила, что оказаться там самое время.
И оказалась. Впервые ее перенесло в другое место мира. После пережитого на балконе танца она еще находилась в восторженной эйфории. Волна силы подхватила ее как щепку и Эл, не приложив усилий, увидела миры. Ее носило от картины к картине, мгновения хватало, чтобы воспринять мир, его обитателей, заботы и трудности их жизни, их чаяния и надежды.
- Как красиво было утро сегодня, - говорила девушка своему возлюбленному. - Может оттого, что я так безмерно тебя люблю.
- Мудрецы говорят, что так сияет наряд покровительницы мира. Она благоволит влюбленным, - отвечал он.
- Она благословила нас?
- Да, я уверен, что так.
А потом была другая картина.
Старик присел у края тропы, перебирая свои нехитрые пожитки.
- Ты, сегодня была особенно хороша. Таких прекрасных зорь я не созерцал, сколько живу на этом свете. У меня даже возникло желание помолиться, какого я не испытывал прежде. А когда-то я давал обет служить тебе. Да забыл с годами. Ты уж меня прости. Сегодня мне особенно хочется жить.
Эл ощутила комок в горле. Она видела много картин трогательных, наполненных добром.
- Они видят рассвет. Все говорят о рассвете. О новых надеждах. Приносят клятвы или грозят врагам, что те будут наказаны с новым рассветом.
Стоило ей погрузиться в размышления - она перестала видеть. Лишь изредка до нее доносились чьи-то отчаянные призывы. Она прогнала мысли, чтобы увидеть конкретную картину. Ей очень хотелось разыскать сына Браззавиля.
Молодой человек очень похожий на того, кто присягнул ей, сидел у края придорожного колодца. Он всматривался в краски рассвета, очарованный, как многие, кто попал в поле ее зрения. Он прибывал в безмятежном состоянии, свойственном существу не обремененному воспоминаниями. Он не знал, куда ему идти, потому никуда не торопился. Мимо следовала повозка, груженная всякой всячиной, хозяин не вел животное в поводу, оно совсем не сходное с земной лошадью, более могучее и сильное, следовало за ним послушно, ему нравилось тянуть этот груз.
- Эй, ты что тут сидишь один? - спросил хозяин повозки.
- Новый день, - поздоровался молодой человек.
- И тебе, - смутился другой своей неучтивости. - Куда направляешься?
- Никуда. Я смотрел на рассвет.
- Хм. Что-то сегодня все взбудоражены этим рассветом. Наверняка, диво. Да я подслеповат, могу только порадоваться вместе со всеми. Моя семья с утра шумит, поэтому поводу. Я не уверен, что они прочно закрепили груз. Не развалился бы по дороге.
- Как же ты идешь один?
- Мой тужа ведет меня. Он знает дорогу, я слышу, как он старательно пыхтит, чувствую его упорство и иду рядом.
- Помочь тебе? Я ни чем не занят.
- Дай слово, что ничего не стащишь?
- Даю слово.
- Тогда проверь, крепко ли привязано и ступай по другой бок. Я накормлю тебя, когда прибудем на торг.
- Спасибо.
Молодой человек поднялся на ноги и старательно проверил узлы и натяжение тросов. Потом они двинулись дальше.
К их дальнейшей беседе Эл не прислушивалась.
Парень оказался как раз в третьем мире, где достаточно добродушных и отзывчивых людей. Он жив.
Она сошла со скалы в сад, обогнула место с гротом, чтобы не встретиться с Милиндой, добрела до белой дорожки. Там, где была дверь Эл, увидела еще одного незнакомца. Он стоял далеко, заметил ее и сделал подобие реверанса, выказав всем существом почитание. Эл не ответила ему.
- Я принес владыке весть о сегодняшнем утре. Тебе, добрая дева, поклон от моих братьев.
- Тебе дозволено говорить в моем присутствии? - спросила Эл с серьезным видом.
Гость не смутился.
- Я жрец, мне не впервые видеть дочь владыки. Но прежде я видел ту, другую. Твое присутствие наполняет меня другими силами, и твое присутствие больше мне приятно. Потому сегодня стану лучше исполнять свой долг.
- Ты что, чиновник?
- Нет, я жрец.
- А говоришь, как чиновник.
Он снова почтительно жестикулировал.
- Ненужно, оставь свои телодвижения. Ты пришел или уходишь?
- Ухожу, госпожа.
- Иди.
Жрец исчез в дверях.
- Он мне тоже не нравится, - услышала Эл голос Браззавиля.
- Новый день, - приветствовала Эл.
- Не слышал этих слов давно.
- Я нашла его. Я его видела. Он жив, Браззавиль. - Эл забыла о жреце, вспомнив о сыне Браззавиля.
- Тебе не тяжело в этом наряде? - спросил Браззавиль.
- Нет, я его не чувствую. Совсем.
- Он необыкновенно тебя украшает.
- Теперь я не скажу, что не умею носить роскошных нарядов, - рассмеялась Эл.
- Мне кажется, или ты поняла их назначение.
- Немного, - подмигнула Эл.
- Тебе интересен жрец, но спросить ты не смеешь, - заметил Браззавиль.
- Еще как интересен. Он, можно сказать, тут беспрепятственно разгуливает и пользуется дверьми.
- Он из мира, где вы не были. Там такое искусство известно. У него особые отношения с владыкой.
- Он такой не один. Я знавала жреца, у которого тоже были особые отношения.
- Любой житель миров может обратиться напрямую, если узнает великого или самого владыку под обликом смертного.
- Любой?
