«Ребятки, дорогие, это же наш народ, это наши люди! Поверьте, такая встреча им и вам доставит огромное удовольствие».
Приехали. В зале дома культуры нас ждали, как говорят, простые-простые люди. Полный зал, битком! Я вступительное слово произнес, потом вопросы футболистам задавали. И никто в итоге равнодушным не остался. Возвращались мы с этой встречи воодушевленные. Ведь в принципе, если ты хочешь доставить удовольствие себе, сделай его другому. Только тогда ты будешь по-настоящему счастлив. Я всегда призывал к этому.
А ответная реакция людей на твои действия помогает соблюдать самоконтроль. Весь вопрос заключается в том, как человек относится к неодобрению, к осуждению. В этом выражается его нравственная воспитанность, культура. Надо понимать, что в осуждении твоих действий проявляется справедливость, без которой вообще невозможна жизнь. Осуждение не приносит радости, но за него надо благодарить, потому что оно спасает любого из нас от падения. Умей благодарить. Услышал похвалу — благодари и радуйся, что ты на правильном пути. Услышал упрек — благодари за то, что тебя учат жить по-человечески.
Именно поэтому я продолжал вести свои странные для многих речи на предыгровых установках. Говорил: «Ребятки, мы выходим играть перед зрителем, перед своим зрителем. И давайте сравним себя с артистами. Прекрасно сказала о своей работе Эдит Пиаф: «Когда я выхожу на сцену и всех их вижу, я чувствую, я знаю, сейчас, когда я запою, они сольются со мной. И мне все равно, сколько их: тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч. Передо мной моя публика. И я люблю ее и пою для нее, отдаю ей всю себя до последнего дыхания. И я чувствую ее любовь. Каждый вечер я приношу им свою любовь, свою благодарность, свое вдохновение, я ни разу их не обманула, и я знаю, они всегда будут любить меня». Вот и нам необходимо подарить сегодня все наше вдохновение зрителям, не обмануть их ожидание красивого футбола!»
Но я стал замечать, что, хорошо работая на тренировках, в играх ребята стали недорабатывать. Однажды вдруг услышал, как игрок крикнул своему товарищу по команде, который находился в выгодном положении: «Ты что?! Нельзя забивать! Не смей!» Об этом случае я, естественно, сообщил в Спорткомитет, попросил не обращать внимания на результаты контрольных игр, считая, что хоть в сборной и идут какие- то негативные процессы, игроки пытаются добиться этим каких-то непонятных для меня целей, в официальных матчах футболисты все равно будут выкладываться на полную катушку. Ведь не раз бывали случаи, когда сборные плохо выступали в товарищеских матчах, а на чемпионатах завоевывали медали. Главное, что тренируются мои подопечные по полной программе.
Конечно, я в беседах с футболистами пытался прояснить для себя сложившуюся ситуацию. Но что могут объяснить тренеру игроки, если при счете 0:0 за двадцать минут до конца матча с Англией в Тбилиси нам дают пенальти, а мы не забиваем? Что тут объяснять? Это уже и есть ответ. До этого, кстати, в 1985-м мы англичан на «Уэмбли» 2:0 «делаем», другого слова не подберешь. И получаем после того матча архивосторженную прессу на родине футбола.
Нет, кому-то очень не хотелось, чтобы подготовка сборной шла спокойно. В беседах с людьми, занимающими довольно высокие государственные посты, я постоянно слышал какие-то подковырки, на которые только и мог ответить: «Все идет по плану!» Но вот перед матчем с финнами в Москве на встрече с руководителями спорта СССР мне задают вопрос: «А вот если вы вничью сыграете? Вы не думаете, что это станет серьезным поводом для беспокойства о выступлениях в Мексике?» Почему именно вничью, думаю. И отвечаю: «Главное, что мы не проиграем. Не проиграем на своем поле перед своими болельщиками».
И вот мы играем действительно вничью в матче, проходящем при полном нашем преимуществе. Этот матч, я уверен, болельщики помнят. А я, вспоминая разговор в Спорткомитете, понимаю, что вокруг сборной идет серьезная возня. Я пробую поговорить по душам, вызвать на откровенность своих ребят в сборной, минских футболистов. Может, и они ввязались в интригу? Ответом мне было ничего не говорящее: «Все нормально, Эдуард Васильевич. Мы же стараемся».
Меня после финского матча стали тревожить люди из самого высокого руководства страны. Вызвали в ЦК КПСС, стали предлагать взять в помощь одного из тренеров. Их, так сказать, кандидатуру. Я категорически отказался. Ведь подобное со сборной СССР уже было на чемпионате мира 1982 года. И что же вышло? А ничего не вышло. Даже осталось непонятным, кто должен отвечать за провальное выступление в Испании.
В ЦК я тогда сказал: «Считаю, что за команду должен отвечать я. Со мной работает и тренерский штаб людей вполне профессиональных. Помощник мне не нужен. Я гарантирую, что мы привезем из Мексики как минимум бронзовые медали. Вас устраивает это?» — «Устраивает, — ответили. — Вы человек принципиальный, ведете себя достойно. Мы подумаем».
Но затем из Центрального Комитета вновь последовала просьба взять нового тренера в штат сборной. Я еще раз отказался и вскоре узнал, что заболел. Узнал из сообщения по телевидению. Точнее, один из руководящих подхалимов позвонил мне и сказал: «Тут, знаете, Эдуард Васильевич, такая ситуация… Вам, это, в сборную-то уже не надо на тренировки ходить. С ней на последний сбор другой тренер поедет». А вечером по телевидению и сообщили, что в связи с болезнью Малофеева руководство сборной СССР по футболу возложено на другого человека.
Так моя эпопея с первой сборной и закончилась. Конечно, переживал, было обидно, что вновь не удалось довести команду до финального турнира, узнать ее реальную силу в игровом выражении. На пути с олимпийской сборной меня остановила политика, на пути с первой… тоже политика, но политика чьей-то личной выгоды. Увы, беда в том, что интриганов в нашем футболе всегда хватало. Профессиональных интриганов. А вот хороших тренеров было не так уж и много.
Результат, показанный сборной СССР на чемпионате мира в Мексике, можно оценивать двояко. Врач сборной Савелий Мышалов как-то высказался в печати, что если сравнивать функциональную готовность сборной разных времен, то именно в 1986 году она была на самом высоком уровне. А почему? Потому что я качественно поиграл объемом и интенсивностью. Объем держал до мая месяца. Только тогда стал его отпускать, и, естественно, повышалась интенсивность. Только при игре объема и интенсивности функциональная подготовка растет как на дрожжах. Вот этого эффекта я и достиг. В итоге только несчастье не позволило сборной занять более высокое место. Из группы команда вышла хорошо. В матче 1/8 финала с бельгийцами наши вели со счетом 2:0, но в результат игры вмешались явные судейские ошибки.
Но именно в то время, когда сборную СССР возглавлял я, она — спустя четверть века! — вернулась на первое место в европейском рейтинге по опросу журнала «Франс футбол». Так что разговоры о том, что отставка Малофеева была правильной, я считаю абсурдом, абсурдом в чистом виде, без примеси разума. А столкнуться с судейской ошибкой, повлиявшей на результат матча, мог и я.
Да, мне не дали доработать в сборной, но судьба как-то охраняла меня в том смысле, что я успел выполнить все данные стране обещания. Обещал через три года в Минске сделать «Динамо» чемпионом — сделал. Обещал с олимпийской сборной выйти в финал — вышел. Обещал довести первую сборную до Мексики — довел. Так какие ко мне будут вопросы? Со сборной страны я поражений не испытал ни в одном турнире. Кто-то хотел сделать мне бяку, а сохранил за Малофеевым безупречный послужной список. Может, вообще суть околофутбольной интриги 1986 года в том, что ее организаторы боялись за меня, оберегали от возможного поражения?.. Так что дай Бог им всем счастья и здоровья. Сборная осталась в Мексике без медалей? Пусть за это и отвечает тот, кто оставил ее без медалей.
И если говорить о принципах работы со сборной страны, я и сейчас остаюсь верен прежним выводам. Сборная — это самая приоритетная команда страны, ее лицо. Необходимо изыскивать возможности проводить недельные сборы команды, формировать ее как настоящий коллектив. Жаль, что ФИФА сейчас отдает предпочтение клубам, а не сборным, позволяет именно клубным командам определять, на какой срок они могут отпускать футболистов в сборные. Принцип же комплектования сборной существует только один: тренер видит свою концепцию игры, имеет право выбора футболистов, соответствующих этой концепции. Просмотр матчей клубного чемпионата, или — теперь, конечно, получается именно так — чемпионатов, позволяет ему положить глаз на конкретных игроков, которых он собирается использовать на отдельных позициях. Тренер собирает футболистов, рассказывает о своих игровых принципах и о том, как собирается их воплощать в жизнь вместе со сборной командой. Те, кто не хочет или не может воплощать эти принципы, команде не нужен. Да, безусловно в сборной должны играть сильнейшие футболисты страны, но сильнейшие, исходя из видения игры тренером. Может получиться так, что из клуба, ставшего чемпионом
