эпопеи нижегородского негоцианта, образовалось у него две лесопилки с двумя сотнями десятин строевого леса в Тверской губернии да особняк в Москве в Замоскворечье. Особняк он построил с волжским размахом — в два этажа, с подвалом, огромным двором и конюшней. Но недолго купец прожил в первопрестольной — хватил его удар сразу после окончания строительства. Дети его не имели склонности к торговому делу, дом продали, а сами подались на службу в Петербург.
После революции в особняке располагались конторы, труднопроизносимые названия которых менялись чуть ли не каждый месяц. В конце восьмидесятых половина дома стояла заколоченная, а в другой половине помещался архив районных коммунальщиков. В начале девяностых особняк выкупила крупная финансовая компания, дом отреставрировали, окружили высокой кирпичной оградой, а во дворе, вместо строительного хлама, зазеленела аккуратная английская лужайка.
Из приоткрывшихся ворот окружающей особняк ограды вышел охранник и осмотрелся по сторонам. Еще один появился на крыльце здания. Особняк стоял на отшибе, в конце тупиковой улицы, и поэтому прохожих в это время не было. Уже стемнело, но ограждение было ярко освещено по всему периметру. Охранник, держа руку на расстегнутой кобуре, обошел вокруг ограды, оглядываясь по сторонам. Через несколько минут он вернулся, еще раз оглянулся и скрылся за закрывшимися воротами.
Сабир опустил бинокль 'Орлан' с электронной насадкой 'Сова'.
— Неплохо.
— Да, оперативно, — согласился стоявший рядом Денис Куваев, оперативник из группы Тихорецкого.
Они находились на чердаке здания через дорогу от особняка. Оба — в примелькавшихся на московских стройках грязно-синих комбинезонах, на расстеленных газетах сиротливо стояло ведро с краской, в котором размокали две кисти. При оборудовании наблюдательного пункта дотошный Сабир даже сделал несколько мазков по стенам — мало ли кто появится. Но, испачкав краской ладони, больше о малярных работах не задумывался.
Сабир отошел от окна и сел на корточки, прислонившись спиной к стене.
— Очень неплохо, — сказал он, — мы только просканировали их камеры, — а реакция пошла моментально.
— И парнишка вышел непростой, — добавил Денис, — очень грамотно проверялся. Я так думаю, а нет ли у них еще одного внешнего контура охраны. Уж больно профессионально окопались. Может, они уже нас пасут?
Сабир отрицательно покачал головой. Он не чувствовал присутствия посторонних, а чувствам своим он привык доверять. И ничего, жив пока.
— Нет. Они работают внутри. Электронщики прощупали их системы, вроде никаких сюрпризов нет. Зато, только у них прошла рябь по экранам, сразу пошла проверка. Но по любому, рациями не пользоваться, носимой электроники минимум, возможны сканеры. Уходим.
И они бесшумно исчезли.
Через сорок минут на конспиративной квартире на Добрынинской, Сабир докладывал о результатах рекогносцировки. Тихорецкий и Штильман стояли у стола с разложенными картами и схемами.
— Постоянная охрана на объекте — восемь человек. Один на воротах, двое — во дворе, пять человек — в здании. Из них, по крайней мере, один — на проходной. Оставшиеся — по всей вероятности начальник караула и тревожная группа. Наблюдение организовано по секторам без слепых зон, — Сабир докладывал четко, делая на схеме пометки красным фломастером.
— Перемещения по объекту? — коротко спросил Тихорецкий.
Сабир без слов протянул ему журнал, генерал пробежал глазами записи. Штильман читал, привстав на корточки и глядя ему через плечо.
— Что скажешь, Иосиф?
— А что говорить? За две недели на объект заходит только обслуга и смены охраны. И все. Визуально активность внутри здания не наблюдается, свет не зажигается. Но мы обнаружили на окнах светонепроницаемые шторы. А зачем? То же самое с акустическими детекторами. У них установлены мощные виброподавители. И опять — зачем? Мы не фиксируем изменений внешнего энергопотребления, у них установлен генератор. Но, по объему и температуре выхлопа мы видим, что бывают большие скачки потребления. Либо включается какое-то мощное оборудование, либо в здании появляются еще люди. И немало. А может и то и другое…
— А если подземные коммуникации? Подземный ход?
Штильман замахал руками и выудил из кипы бумаг на столе сложенную схему.
— Исключено. Проверил лично. Там, действительно, мощная подземная часть. Но! Но, товарищи, существующие проходы контролирует наше уважаемое ведомство. А прямо под зданием — целый куст городских коллекторов. Так что новый ход исключен, а старые — под контролем. На всякий случай ребятки, — он кивнул на Сабира, — установили детекторы на проходах.
Тихорецкий еще раз просмотрел схемы.
— Ну, что могу сказать… Что имеем — здание с серьезной охраной. Внутри здания — объект, который, возможно, является нашей целью. Возможно — это потому, что мы точно не знаем, кто наша цель. Предложения есть?
— Так точно, — немедленно ответил Штильман. — Разрешите?
— Валяй.
— Вы правы, мы не знаем, кто и когда появляется внутри здания. За исключением охраны. Мы проанализировали ротацию смен и выяснили, что два человека остаются в здании постоянно. Оба никогда не участвуют в наружной охране, выходят из здания регулярно, похоже, проверяют посты. Мы проверили охранное агентство. Контора называется 'Орион плюс'. Создана исключительно для работы с единственным объектом. Угадайте с каким? Мы пробили всех охранников. Все профи, с лицензиями, послужной список — дай боже. За исключением этих двоих. Их нет. Их нет ни в одной базе. Их просто не существует.
— Та-а-ак. То есть у нас есть цель.
— Так точно.
— Что думаешь? — Тихорецкий обратился к Сабиру.
— Поддерживаю. Визуально два человека выделяются из коллектива. Походка, движения, режим работы, авторитет. Не готов подтвердить, что они из Ордена, но то, что они другие — это точно.
Тихорецкий явно пребывал в приподнятом состоянии духа. Для него закончился период неопределенности, он включился в привычную работу. Противник, оставаясь очень серьезным, становился, по крайней мере, понятным. Включалась обычная философия работы спецслужб — сбор информации, поиск слабых мест, определение направлений главного удара. Генерал с удовольствием представил, как спецназ укладывает мордами в землю ребятишек из Ордена. Он чуть не зажмурился от удовольствия… Но нет, рано. Они вычислили только одну базу в Москве, а сколько их всего? Надо разобраться с внутренней структурой Ордена, разобраться с их технологиями, с агентурными сетями.
Но это уже его обычная работа. Главное, у них есть возможность скрытного наблюдения. Пока Штильман не выкопал из Брюсовых заначек несколько интересных вещичек, Тихорецкий ощущал себя микробом на смотровом стекле микроскопа.
А теперь, впервые за все время контактов с Орденом, не было чувства угнетающего бессилия.
XI
Дракон взмыл в бирюзовое небо, и, расправив кожистые крылья, завис в воздухе. В раскрытой пасти с кинжальными зубами плясали языки синего пламени. Дракон изогнул покрытую роговыми наростами спину, взревел и изверг столб белого огня.
Рыцарь, стоящий на вершине холма, опустившись на колено, прикрылся белым плащом с алым крестом и огонь, вокруг которого маревом клубился раскаленный воздух, бессильно стек по плащу. Рыцарь выпрямился, сжимая руками тяжелый двуручный меч.
