Моя смерть Вам должна быть страшной: Вы со мною вместе умрете, Оттого, что с собой на память Ваше имя тогда возьму я. И другие Вас будут видеть, И другие, как прежде, будут Тем же именем называть Вас, Что и я повторял когда-то. Но наверно и Вы поймете, Что Вы стали совсем другою И что с Вашим именем вместе И любовь навсегда унес я. 1. «Неполный месяц, желтый и смешной…»
Неполный месяц, желтый и смешной, И редкие зарницы за спиной. Казалось, ночь июльская была Из тонкого, волнистого стекла. Неясная печаль из далека… Как больно сжалась теплая рука! 2. «Какая грусть на площади ночной!..»
Какая грусть на площади ночной! В угарном и безрадостном весельи О чем-то горьком, как июльский зной, Скрипят неугомонно карусели. А в комнате беспомощный рояль Дрожит и стонет под рукой неровной, И жалуется душная печаль, Прикрытая усмешкой хладнокровной. И только там — на белом потолке, — Где тихо бродят ласковые тени, Нет ни упорных мыслей о тоске, Ни медленных, назойливых сомнений. Хор за стеною пел Странные песни. Молился монах: Знал я сомненье и медленный страх. Боже, прости мне, что темной тропою Я не решался идти за Тобою! Боже, прости! Дай мне порою на дальнем пути Слышать победное: «Лазарь, воскресни» — Сладкий удел. Хор за стеною пел Странные песни. Молился солдат: Плотью одетый прошел я сквозь ад — — Вечное пламя и демонский топот.
Боже, прости мне убийство и ропот! Боже, прости! Дай мне порою на трудном пути Музыку слышать нежней и чудесней Огненных стрел. Хор за стеною пел Странные песни. Молился поэт:
