личности проявляются в том числе и с помощью тела, тело становится столь же неисчерпаемым. Истинный эротизм исполнен глубоко духовным содержанием.
Есть и иной мотив увядания любви. Как я уже объяснял, глубина и полнота желаний определяется чувствами. Чувства не являются, таким образом, любовью, но, скорее, ее неизбежными спутниками. Поэты, которые, как сказал Рильке, часто и много лгут, создали массу поводов для путаницы. Я обращусь к сонету Лопе де Веги, который дает парадигматическое определение любви.
Но нет же! Это разнообразные, противоречивые и смутные чувства, которые могут сопровождать человека в течение долгой любовной истории и которые показывают нам, как эта история развивается. В случае, описанном Лопе де Вегой, подозреваю, что плохо. Легко предрекать, что эротическая любовь иссякнет только в том случае, если она будет сопровождаться неприятными чувствами. Беспокойство, скука, ревность, страх истощают желание. Хотя в отдельных случаях, напротив, они могут оживить его, потому что, как говорила Вирджиния Вульф, „людям нравится чувствовать, а там будь что будет“. Ничего человек не страшится больше, чем чувственной анестезии. Он часто предпочитает преисподнюю лимбу. Но стоит прочитать письма, которые Марианна Алькофарадо, португальская монахиня, пишет своему соблазнителю: „Люби меня вечно и причини этим больше страданий твоей бедной Марианне“. Есть много пар, долго живущих в этом эмоциональном аду, и почти всегда это объясняется тем, что их отношения превратились в привычку, установилась прочная зависимость. Пристрастие к наркотикам ужасно, но абстинентный синдром, пожалуй, еще хуже.
Особый случай, на который я обратил внимание в своей работе „Головоломка сексуальности“, — это любовь к детям, из которой, согласно Айбл-Айбесфельдту[19], во Вселенной вырастает раскидистое дерево бескорыстной любви. Это фундаментальная привязанность, и она не исчезает, даже если сопровождается постоянными болезненными переживаниями.
Иногда узы привычки вызывают к жизни совершенно разрушительные заблуждения. Я передам случай, описанный испаноамериканским терапевтом Уолтером Ризо. Эта история, благодаря ее простоте, представляется чрезвычайно показательной. Одна из его пациенток следующим образом описывает врачу свою „любовную связь“:
Я живу с мужчиной двенадцать лет, и это уже начало становиться невыносимым. Дело не в долгой совместной жизни, а в его обращении со мной… Нет, он не бьет меня, но обращается со мной очень плохо… Он говорит мне, что я безобразна, что я внушаю ему отвращение, особенно мои зубы, что мое дыхание (плач)… простите, мне стыдно говорить об этом… что мое дыхание отдает гнилью… Когда мы находимся в каком-нибудь общественном месте, он требует, чтобы я шла позади, с тем чтобы никто не подумал, что мы вместе, так как ему стыдно появляться со мной на людях… Когда я приношу ему какую-нибудь вещь, если она ему не нравится, он кричит на меня „дура“ или „идиотка“, в ярости ломает ее или швыряет в мусорное ведро. Я всегда виновата. Как-то я принесла ему кусочек торта, но ему он показался слишком маленьким, он бросил торт на пол и раздавил ногой… Я расплакалась… Он оскорбил меня и сказал, чтобы я убиралась из дома, потому что, если я не способна купить какой-то жалкий торт, я не способна вообще ни на что. Но самое ужасное — это когда мы с ним находимся в постели. У него вызывают отвращение мои попытки приласкать его или обнять… Не говоря уж о поцелуях… Удовлетворившись сексуально, он немедленно встает и идет в ванную (плач)… Он говорит мне… как бы я не заразила его чем-нибудь… Что самое худшее, что может произойти с ним, — это подцепить от меня какую-нибудь заразу.
Жалоба бедной женщины по своему напряжению подобна рассказу Борхеса. Мы можем только представить себе, исходя из этих строк, весь ужас ее существования. Терапевт спрашивает ее: „Почему же вы не прекратите эти отношения?“, и она отвечает с горечью и надеждой: „Я ведь люблю его… Но я знаю, что вы поможете мне перестать его любить. Правда ведь?“
Благодаря сложившимся взглядам на любовь получило широкое распространение представление о любви как о привычке, весьма неразумное представление.
После столь душераздирающей истории позволю себе небольшую и не слишком трагичную интерлюдию. Тщеславие является глупым и подчас разрушительным желанием. Я знал людей, которые разорились именно из-за тщеславия, а не из-за экономической конъюнктуры. „Тщеславие — это неуемная и все подавляющая жажда обожания“, — пишет Мария Молинер[20]. Оно приводит к тому, что человек в своем поведении выходит за определенные границы, потому что у него резко нарушаются представления об иерархии рамок. Казаться в данном случае важнее, чем быть. Хроники рассказывают, что придворные наших королей умирали от тоски, когда их удаляли от двора. В действительности они умирали от уязвленного тщеславия. Гонка за должностями и чинами представляет собой уморительный спектакль. Можно с волнением наблюдать за восходом солнца над горизонтом, но прислуживать при утреннем
Скука — желание новых впечатлений — скрывает под своей невыразительной маской удивительно сильный деструктивный потенциал. Специалисты знают, что неспособность освободиться от нее или терпеть ее чаще всего и приводит к употреблению наркотиков. Судя по всему, именно скука — виновница большей части перестрелок, случающихся в США; она же является причиной бесчинства болельщиков или уличного вандализма и других опасных деяний. Вспомним кастильскую поговорку: „Когда дьяволу нечего
