пиарщица», но себя предпочитал не обозначать.
Жажду знаний о власти Вера Марковна удовлетворила до жажды сексуальной. Пока ее новый знакомый, совращенный преподаватель, принимал душ перед процессом, она полистала его конспект, не зря подозревая, что он чего – то недорассказал. В конспекте содержалось следующее:
«Ну, немного недорассказал, я бы все равно не поняла», – Вера Марковна сочла теоретическую часть законченной, настало время практики.
Это было небо в алмазах сначала от Веры незнакомцу, потом – в обратную. Смятые простыни, потные тела, фаза короткого сна в голом виде. Потом оба доползли до халатов, ибо лежать в голом виде без одеял было для незнакомых людей неестественно (спустя больше тридцати минут после секса). Далее нужно было или знакомиться по именам, одевшись; или разбегаться, опять же в одежде; или заходить на новый круг рая.
Мужчина одел халат, полежал немного, встал с постели, включил телевизор, «дощелкал» до «Евроньюз». Без звука посмотрел около десяти минут и ушел в ванную, произнеся почти шепотом одну фразу: «Новости футбола».
– Как Вас зовут, мужчина?
– Стиций.
– Как?
Дверь в ванную закрылась. Вера Марковна взяла мобильный телефон, открыла в «Опере» мобильный «Яндекс» и прочитала заголовки. «Что за новости футбола? Если не удалось установить имя, надо хоть где – то найти источники его слов. С полуночи он совсем что – то замолчал».
А новости были такими:
– Убит глава «Шинника», «Зенит» вышел в плей – офф, матч сборной России перенесли.
«Отлично, три из пяти новостей – про спорт, причем один и тот же. Такое на «Яндексе» только по выходным бывает. И по утрам, а сейчас, точно, как раз утро. Надо моего милого разговорить. Может, анекдот про футбол?»
Мужчина вышел из ванной, вытирая плечи большим полотенцем, которое скрывало картину ниже пояса.
– Меня зовут Стиций, Сти – цый.
– Очень приятно, Вера Марковна. Хочешь анекдот про футбол? Ну, ты про осьминога слышал, наверное? Да, я на «ты», ничего?
– Все в порядке, рассказывай. – Стиций – лектор сел на край кровати, чуть облокотился на матрас, пригладил волосы. Его вид говорил, что он готов еще минимум раза два.
– Так вот. «Все знают, что Пауль предсказывает матчи, залезая в коробки с едой, которые обозначены национальными флагами сборных. Когда встречались сборные России и Германии, осьминог Пауль накакал в коробочку со сборной России и выбросил ее нафиг из аквариума». Классно же?
– Да, смешно. – Без лишних движений он навалился на Веру Марковну и начал долбить, как отбойный молоток. На секундочку Вере Марковне стало страшно, немного брезгливо, но повторное расслабление наступило быстрее, чем она могла представить.
Снова вышли на балкон, как бы покурить.
– А какой у тебя был самый счастливый день в твоей жизни? – Этот вопрос Вера Марковна помнила еще со времен обучения в любительской школе театрального искусства. Там еще были задания вроде «познакомиться за один день с пятью людьми на улице», «поздороваться с двадцатью людьми в день и дождаться ответа», «спеть в людном месте» и другие. Но задание со счастливым днем ей запомнилось больше всего. При каждом удобном случае она применяла его для того, чтобы разговорить необщительных собеседников.
Стиций неожиданно ответил:
– Помню, не счастливый день. Счастливое утро. Меня в пионерском лагере на утро после королевской ночи напоили водкой. Стакан водки практически натощак, еще до чистки зубов. Я даже не опьянел. Но дня, к сожалению, не помню.
В юности маленький Стиций пребывал в пионерском советском лагере почти каждый год по две смены минимум. Лагерная пища в столовке, гребаный чистый и подслащенный воздух сосен, чистка картошки не сильно надоели ему. Ему надоели постоянные нападки на его имя. Поскольку тогда он не подтягивался и пяти раз, точнее, не имел никакой физической формы вообще, за себя он постоять не мог. Тогда – то и начали расти в нем два чувства – ненависть к человечеству вкупе с местью и готовность заниматься спортом до изнеможения. К этим двум векторам мудрый вожатый Чегил Олегович добавил и желание знать больше, чем знают все остальные. Вербовочный разговор был делом техники.
Лекция прошла в чисто мужской компании.
Вера Марковна по уважительной для себя причине отсутствовала.
Вел Фридрих Иванович. Именно на этой лекции как – то не особо верилось в достоверность излагаемого. Темой был «Бизнес и менеджмент». Как знали все слушатели, у Фридриха Ивановича опыта подобного не было. Как – то не подходила к его внешности предпринимательская жилка: угловатость форм, резкость в высказываниях, некая скуповатость в одежде, напряженность что ли. Наоборот, лектор был вальяжен, округл формами, спокоен, расслаблен. Хотя, может быть, такими и бывают, скажем, председатели советов директоров?
– Итак, правила бизнеса по – русски.
Правило первое – мудаки все. Кроме тебя. Все подчиненные – мудаки полные. Это понятно, и вы с этим согласитесь.
Правило второе – это не должно раздражать.
И правило третье – мудаков надо постоянно пинать и напоминать им про то, что надо делать. Человек типа «офисный планктон» ли, или «работяга», или «интеллигент» какой – нибудь, там, врач или учитель, инженер, не важно – это представитель броуновского движения с затуханием. Дал ему пизды – он проехал два километра, и снова требует пинка.
На секундочку – менеджер – это от слова «менжевать». Подчиненные боятся, но люлей просят. Такой специфический перевод на русский. Так, короче.
Чем это обусловлено? Да простыми перепадами температур, сезонов и так далее. Вообще, Россия – страна неустойчивого земледелия, когда есть «нормально», но есть и «голодные годы». Штольцы, типа как все, например, ленинградские менеджеры, сейчас не в чести. В чести был Брежнев – типа Обломов. Ну, подробнее на этом останавливаться не буду.
Что такое бизнес? Ваши мнения? – Задал Фридрих Иванович вопрос, чтобы в очередной раз возбудить аудиторию и дать ей додумать дома, а не сейчас, когда уже следующий вопрос разбирают.
– Бизнес – это ресурс здоровья и ресурс власти. – Это Игорь, не зря ведь будущий кандидат философских наук, зрит в корень.
– Бизнес – это творчество. Сначала раскрепощаешь сознание, потом – тело, а потом и творишь, переделываешь мир под себя с прибылью для себя же. – Геннадий Петрович сам от себя не ожидал такого
