Оживилась Вера Марковна:
– А с этого места поподробнее. Я всегда мечтала «снять» девчонку.
– Как снимешь, так и слезешь. – Ответил водитель, не оборачиваясь. – Они заразные, жуть. По два презерватива минимум приходится надевать. А что делать – так мне давно не дают.
Тут проснулся Игорь. Ему, выпускнику практически «Царскосельского лицея», лучшего заведения в его городе, которое носило название как настоящий лицей, супротив бывших пэ – тэ – у, стало остро и по – человечески жаль карлу. «Все – таки он не волшебник, и не всесилен. Я, было, начал думать, что все происходит в сказке. Карлики – прислужники – это всегда признак сказки. Но мы в реальности – что тоже, в общем, неплохо», – спросонья рассуждал Игорь.
– А Вы знаете, где самое большое скопление жриц любви на трассе Москва – Питер? – Спросил Игорь и сразу с извинительной опаской осекся. – Вера Марковна, ничего, что мы об этом?…
– Не беспокойся, Игорь; я такой же мужик, как и Геннадий Петрович, только со влагалищем. – Ответила Вера Марковна. – И, где же, на Ленинградке?
– Ну, конечно, не считая Ленинградки. – Уточнил Игорь, успокоившийся и понявший, что здесь можно говорить, о чем угодно и как угодно. – «Все – таки будущие коллеги, тем более начальство. С ними деликатность – в пиар – деле, по крайней мере, – будет только мешать», – это Игорь знал по своему хоть и небольшому, но опыту стажировки в агентстве, правда, не пиаровском, а рекламном, и нескольких встречах в московских пиар – клубах типа «Комммунике» – «Экстраваганзы».
– Где – то около Бологого, точно посередине между Питером и Москвой, – сказал карла.
– Ну, почти угадали. В населенном пункте с говорящим названием «Хотилово». Даже на иностранном написано – «Hotilovo». И иностранцу понятно, что будет жарко. – Сообщил всем правильный ответ Игорь.
– На любом рынке правит креатив, – отозвалась Вера Марковна. – И где же они там стоят? Село вроде большое – я там останавливалась в юности, когда в Питер моталась автостопом. Где ларьки с надписью «Рыба разная» или «Игрушки»? – Вера Марковна была настроена поговорить о «соли с перцем».
– Точно не припомню, – Игорь не понял шутки. – А кстати, почему от Питера до Твери указатели идут на русском и английском, а после – только на русском. Неужели все питерские иностранцы задерживаются в Твери навсегда? – «Хороший город, я б там пожил годик – другой, если б квартиру где – нибудь в исторической части купил, да зарплату мне тыщ двести положили», – размечтался Игорь. – «Зарабатывай по – московски и живи по – тверски типа».
– Ты лучше скажи, почему в России нет указателей по – немецки? У нас с ними очень хорошие отношения: даже Медведев за Германию болел – помнишь, даже с Меркель «собрата» Пауля съели? – Вступил снова в разговор Геннадий Петрович. – Или, на китайском? С перспективой, так сказать.
– Вообще, логичнее было бы на азербайджанском – их в России больше, чем в Азербайджане, – Вера Марковна по себе знала, сколько в Москве и вообще в России представителей этого солнечного народа. Хоть они и часто дарили ей свои восхищенные улыбки и даже цветы, но редкая ложка дегтя в виде «вай какая попа, хочу тэбя прам сычас» портили все впечатление.
Так провели время за разговорами четверо мужчин, один из которых был счастливым обладателем женского детородного органа, «Додж Рэм» доехал до латышской границы. Алые с черным флаги развивались, как плакаты Саурона – холодно, жестоко, с непониманием. Впереди очередь растянулась приблизительно на полтора километра и, по словам Геннадия Петровича, «всем улыбался ужин в компании с дальнобойщиками» в одном из приграничных кафе.
– Лучше уж в Великолукские озера вернуться, – отозвалась Вера Марковна, обычно не ужинавшая после шести часов вечера.
– Сейчас я все решу. – Карла заглушил мотор и с достал барсетку с документами. – Поешьте пока бутербродов. И дайте мне ваши паспорта.
Как ни странно, паспорта, причем заграничные, оказались у каждого путника. Видимо, сработал рефлекс, когда за тобой приезжают на красивой иномарке все – таки таксистского вида и предлагают собраться с вещами. Все безошибочно расценили выезд, как отпуск, и на автомате взяли паспорта.
Карла достал из мини – холодильника воду, сэнвичи, зубочистки и даже жвачку и ушел, оставив путников ужинать на обочине. «Судя по всему, ждать придется не один час, – подумал Геннадий Петрович, – он уже знал, что заглушенные машины и толпящиеся дети вокруг них – явные признаки долгого автостояния. – Сейчас у кого – то аккумулятор заглохнет, прикуривать будут, еще объезжать придется. – Геннадий знал все эти летние пробки ценой почти полноценных мучительных однодневных стояний на Украинских границах.
Но не прошло и получаса, за которые, впрочем, путники успели пожелать друг другу «приятного аппетита» и подкрепиться, как карла с документами и проштампованными в них, свежепоставленными шенгенскими визами вернулся.
«А может, все – таки, сказка», – удивился про себя Игорь.
В начале восьмого вечера красный микроавтобус, преодолев вереницу стоячего транспорта, как с российской, так и с латышской стороны, вышел по «зеленому коридору» на латышскую землю и понес звездную команду навстречу приключениям.
Пустые дороги Латвии вечером менее интересны, чем, например, днем или ранним утром. Днем можно пообгонять немногочисленные старенькие иномарки по встречной полосе. А ранним утром – послушать сбивчивый русско – латышский суржик по радио, объявляющему, где стоят «продавцы фенов и полосатых палочек». Вечером вообще не было ни души. Погода была ясная, и коридор из белых катафотов слева и красных справа делал дорогу похожую на компьютерную игру в режиме «single player – time attack». «Неинтересно состязаться с самим собой, – размышлял про себя карлик – водитель. – Хоть бы десятку или хоть пятерку жигулевскую автомобильный Бог подбросил». Но машин как не было, так и нет. И в домиках немногочисленных населенных пунктов стали гаснуть огни.
Начиналась автомобильная скука. Карлик стал вспоминать старые приемы водителей – дальнобойщиков, которые гонят сон. Интенсивное трение ушей и особенно мочек уже не спасало. Для начала надо сделать привал.
Машина тормознула в небольшом леске, на съезде в какой – то безымянный проселок. Это было редкостью, любой населенный пункт тщательно обозначался – и название, и километраж. А здесь был только указатель – второстепенная дорога. Уже почти стемнело, но, благодаря чистому дальнему свету и свежевыкрашенным знакам, ехать было очень зряче.
– Девочки направо, мальчики налево, – сказал карлик свою обычную присказку, опустив, впрочем, подробности того, что можно «оправиться и покурить».
Пассажиры стали выбираться из машины, потягиваться, открывать бутылки с минеральной водой. Карлик же сделал следующее: отвернулся от всех и начал сливать в одну бутылку из черноголовского «Байкала» содержимое какие – то маленьких флакончиков, похожих на сувенирную выпивку. Что – то проговорил, каким – то нелепым образом потряс. Повернулся: «Готово!»
– Кстати, а почему вы столько пьете, но ни разу в туалет не сходили? – Поинтересовалась Вера Марковна. Она пила Red’s, и он уже, кажется, начинал действовать.
– Дело в том, – карлика вопрос не смутил, – что мне держать член трудно. А практически и невозможно самостоятельно. Руки коротки, и я путешествую в подгузниках.
– А дома? – Веру Марковну этот факт почему – то заинтересовал.
– Дома у меня прислуга, украинка. Все делает.
– Все – все? – Не унималась захмелевшая матерая пиарщица, уже дошедшая до того, чтобы задавать малознакомому собеседнику вопросы в лоб, нисколько не смущаясь.
– Нет, не все. Для интимных радостей я заказываю специальных женщин, профессионалок. Раньше и с украинкой было хорошо, но она на моих харчах растолстела. В принципе, все нормально, но я «купился» на рекламу «Займись сексом с профессионалками!». Слыхали?
– Я не их целевая аудитория, хотя, кажется, уже ею становлюсь. Нет, не слышала. – Продолжала откровенничать Вера Марковна, не выпуская изо рта профессиональные термины даже во хмелю. Карлик и не пытался использовать момент и вызвать жалость, а у попутчицы мельком пролетела мысль о том, чтобы подержать, да и тут же забылась.
