останки, причем обнаруженные в достаточном количестве, чтобы исключить критику случайности находок.
Теперь оставалось самое простое дело – найти переходное звено.
Но вот главная сложность: считается, что механизм эволюции действует крайне медленно, изменения накапливаются со скоростью, которую невозможно не только заметить стороннему наблюдателю, но даже установить методами точных исследований. Нередко такие изменения лишь предполагаются, исходя из заранее предсказанного результата. И волей-неволей допускается ошибка в трактовке находок – результат подгоняется под наши предположения.
Чтобы проиллюстрировать эту мысль, намеренно упростим схему. Предположим, мы представляем собой уже «готового человека», а в слоях, датируемых миллионом лет назад, найден ранний гоминид со значительно более примитивными чертами, нежели современный человек. И тут же рождается предположение, постепенно переходящее в уверенность, что в раннем гоминиде уже действовал некий эволюционный механизм, приведший его через сотни тысяч лет к современному виду. Обратим внимание, что этих изменений мы не видим, но лишь предполагаем их наличие.
Таким образом, в этом случае связь древних останков с современными людьми носит предположительный характер. Более того, тотчас возникает еще одно предположение, кажущееся очень логичным: существо, найденное в более глубоких (то есть более ранних слоях) является предком того существа, которое найдено в более поздних слоях. Но в действительности никакой прямой зависимости между ними может вообще и не быть! Мы купаемся в собственных иллюзорных надеждах!
И вообще слишком многое сегодня здесь носит характер предположений, а некоторые гипотезы и теории кажутся доказанными явлениями. Увы, чаще всего это не так.
Одной из характерных черт современной палеоантропологии является то, что она не столько предсказывает, сколько реагирует на уже найденное. Реагирует на археологические находки, костные останки и именно по ним стремится реконструировать корни человека. Мы видим лишь финал некой весьма увлекательной истории, но без знания предыдущего содержания она нам кажется порой то излишне загадочной, то излишне пресной. Мы даже не знаем, финальные ли кадры проходят перед нами в этом фильме или следует ожидать продолжения, которое просматривать будем уже не мы. Мы не знаем практически ничего – ни главных героев, ни сюжетной канвы. Мы лишь предполагаем сюжет, судя по каким-то обрывкам, даже не зная, из этого ли фильма они вырваны. Палеоантропология, история, масса вспомогательных наук пытаются сегодня просмотреть этот фильм в обратном порядке. Но и здесь мы не знаем самого главного: какую из вороха лент надо отсматривать и есть ли она вообще в этой куче чужих жизней.
После опубликования работ Дарвина и его последователей, а затем после обнаружения на Яве ископаемого питекантропа для сторонников теории эволюции все казалось очень простым – теоретическая основа создана, и теперь следует лишь найти одно-единственное переходное звено. На поиски этого переходного или «отсутствующего звена» (missing link) были брошены силы многих ученых, энтузиастов, профессиональных археологов и даже любителей, например, школьных учителей. И эти поиски принесли немало успехов: в Азии, Африке и Европе были обнаружены десятки ископаемых людей, а в таких центрах раскопок, как Олдувайское ущелье в Африке, как предполагается, удалось найти и прямых предшественников людей – австралопитеков. В общем, весь ХХ век демонстрировал триумф эволюционной теории, хотя, разумеется, сама эта теория заметным образом усложнилась, обрела генетическое обоснование и теоретически объяснила возможности и условия мутации одного вида в другой.
Теперь вновь все казалось простым, может быть, даже более простым, чем раньше – находок много (хотя, конечно, не так много, как представлялось ранее), и хотя среди них пока еще нет долгожданного «отсутствующего звена», но его обнаружение казалось лишь делом времени и расширения сферы поисков.
Долгое время в научных кругах царствовал миф о том, что стоит лишь найти «правильную кость», т. е. останки «того самого» существа, как тотчас все остальные проблемы решатся сами, а линия эволюции выстроится буквально автоматически. На существование того мифа точно указали известные антропологи Н. Элдридж и Р. Таттерсэйл в своей известной книге «Миф о человеческой эволюции» [131, 126]. Это представление, возникшее еще в 70 гг. XIX столетия, живо до сих пор. Оно имеет несколько весьма неприятных последствий для всего дальнейшего анализа.
Прежде всего, сегодня на основе изучения многих костных останков, ДНК и так называемых «молекулярных часов» мы предполагаем, что ранние гоминиды возникли на земле около 5 млн лет назад. Подчеркнем, что эта дата выводится из данных не только археологии, но и генетики и иммунологии. В определенной мере поддержка столь мощной системы наук создает уверенность в собственных силах и заставляет считать эту дату некой «нулевой точкой», до которой были «не-люди», а после которой начинается царство Homo sapiens. Эта «нулевая точка» чисто теоретически и является знаменитым «недостающим звеном», поиском которого, по сути, и занимаются многие современные палеоантропологи.
То, что до сих пор такое «недостающее звено» не обнаружено, обычно принято объяснять тем, что далеко не все костные останки могут быть извлечены из земли и, в сущности, мы не знаем точно, где следует искать. Они могли вообще не сохраниться, превратиться в пыль, например, в результате свойств почвы, подземных вод и т. д.
Следуя классическим утверждениям Дарвина, процесс изменения видов происходит крайне медленно и постепенно. Сама эта чрезвычайная постепенность, порой растянутая на сотни тысяч и миллионы лет, делает обнаружение этого «недостающего звена» крайне затруднительным, если вообще возможным. Примечательно, что до сих пор гипотетический «фоторобот» этого «недостающего звена» так и не составлен. Теоретически такое недостающее звено должно нести в равной степени и черты человека, и черты обезьяны, но при этом быть все же уже человеком. Именно на этом базировалась одна из самых скандальных подделок XX столетия –
Постепенно к 90-м гг. ХХ в. энтузиазм стал заметно спадать. Во-первых, ни одного реального претендента на роль «недостающего звена» так и не удалось обнаружить, хотя разные группы ученых предлагали свои находки в качестве этого вечно ускользающего вида. Во-вторых, в Африке и Азии были найдены виды, которые, очевидно, не укладывались в стройную и относительно линейную схему эволюции. В самых разных концах мира – в Кении, Эфиопии, Индонезии – находили остатки гоминидов абсолютно одинакового уровня развития, которых, тем не менее, разделяли миллионы лет. Казалось, никакой эволюции не прослеживается, просто в разных уголках планеты параллельно и независимо друг от друга живут похожие, но все же не одинаковые представители рода
Сегодня уже понятно, что в чистом виде идеального «недостающего звена» не существует. Даже если признать процесс эволюции, в результате которого рождается человек современного вида, абсолютно доказанным, то сам момент становления Homo sapiens настолько растянут во времени, что вряд ли можно с уверенностью указать на знаменитый переходный тип. Мы можем лишь вычислить тенденцию. Но, увы, пока лишь гипотетически – многие наши рассуждения не подтверждаются находками. Многие претенденты, которые не подходят на роль «недостающего звена», например, по времени, просто отсекаются от древа эволюции.
Теперь мир охвачен новой лихорадкой – лихорадкой ниспровержения догм эволюционной теории. И
