человеку бывает трудно это сделать, то новому, во Христа облекшемуся, все возможно (1:92). По словам святого отца, христианин, воспитывающий в себе любовь к врагам, и сам от этого духовно возрастает, так как враждебное отношение недоброжелателей приводит его к познанию немощей, а это в свою очередь способствует искоренению гордости, тщеславия, самомнения и т. д. Следовательно, для человека, ищущего спасения, поношения, скорби и искушения являются неоценимым благом, возводящим его душу на небо (2:365–366).
Но когда человек по своей греховности не выдерживает испытания, то есть воздает обидой за обиду, на зло отвечает злом и таит в своем сердце ненависть, тогда он уступает победу своему противнику — диаволу, который удаляет его от Бога и спасения (1:229). И наоборот, если сердце верующего человека не будет соглашаться со злом и принимать его, то оно бывает способно с помощью Божией побеждать все богопротивное и усваивать то, что вера и заповеди Христовы требуют (3:143).
Как на живой пример приобретения в душе добрых навыков христианин должен взирать на Пастыреначальника Христа, жизнь Которого является образцом для каждого, хотящего спастись. 'Христос Иисус Спаситель наш, — говорит святитель Тихон, — Своею кротостью и терпением научает нас быть кроткими и терпеливыми, и злобу людей побеждать благостынею, или по крайней мере молчанием' (5:128). Так поступали в своей жизни и святые апостолы, мученики и множество угодников Божиих, которые злобу побеждали любовью и через это многих с помощью Божией привели ко Христу (2:367).
Высока есть добродетель любви. Она есть дар Божий (2:277), но для воспринятия и усвоения этого дара человеку необходимо направить все свои усилия к очищению своей души от греховной скверны, ибо любовь, по словам святителя Тихона, вселяется в сердце, которое 'истинным покаянием, сокрушением и желанием испражнено от злых пристрастий и греховных обычаев, и очищено и уготовано есть к восприятию того небесного дара' (4:354). Следовательно, чтобы стяжать любовь, необходимо очиститься от греховной порчи, перестать руководствоваться своим ограниченным умом, но во всем руководствоваться только светом слова Божия, отказаться от своей греховной воли и жить и действовать по воле Божией, всецело пленить себя в послушание Христово (2 Кор. 10, 5), другими словами, необходимо, чтобы все мысли, чувства, намерения и вся деятельность христианина соответствовали воле Божией. 'Любовь Божия иначе сохраниться не может' (2:267).
Поскольку любовь является благодатным даром свыше, то христианин должен постоянно молить Бога, Подателя всех благ, чтобы Он Сам возжег искру любви Своей в сердце и помог сохранить и умножить это драгоценное сокровище (2:24). Эта молитва уже сама по себе имеет свойство побуждать христианина к любви, милосердию и сострадательности. Молясь Богу о помиловании и спасении, верующий сознает необходимость также оказать со своей стороны милость своим ближним. Вот почему молящийся Богу и просящий у Него милости сам проявляет милость и любовь к своим ближним, ибо он знает: все, что он делает во имя Бога ближнему, делает и для самого себя (2:349).
Таким образом, любовь как союз совершенства непосредственно связана с благодатным устроением духовной жизни человека, со всеми добродетелями, которые, развиваясь и совершенствуясь, в свою очередь, заканчиваются любовью. И этому возгреванию дара любви верующий человек должен посвятить всю свою жизнь и только благодаря этому можно непременно соединиться с Источником любви и с Самой Любовью — Христом в благодатной вечности.
Христианское милосердие — это особое чувство, которое имеет своим источником Бога и которое выражается в доброте, благожелательности, сострадании к ближним, в долготерпении к согрешающим и прощении обид врагам. Эта добродетель неизменно сопутствует любви, как теплота огню (2:355). И если какой христианин не имеет в себе милосердия, то он не только лишен любви, но и христианского духа (3:366), а значит, пребывает во тьме греховной (4:379). По мысли Задонского подвижника, если любовь выше всех добродетелей, а милосердие есть выражение любви, то оно одно (милосердие) ходатайствует пред Богом и просит у Него милости для благодетеля (5:181). Богу бывает любезнее не тот человек, который упражняется только в молитве, но тот, кто стяжал в своем сердце и милосердие, потому что молитва без милостыни — как голос, вопиющий в пустыне, или древо без плодов (5:121). И какую бы милость ни оказал христианин ближнему, Господь принимает ее как оказанную Ему Самому. Особенно большое значение эта добродетель будет иметь на Страшном суде Христовом, когда участь человека будет определяться в зависимости от того, имел ли он в своей душе милосердие — этот плод любви, или нет (2:343). Если даже язычники, движимые естественным законом, проявляют милосердие к нуждающимся, то христианина тем более должно подвигнуть к этому не только родство естественное, так как все имеют одного праотца Адама, но и родство духовное, и более всего Имя Христово (2:348). Вполне естественно, замечает святитель, если кто хочет, чтобы его любили, не обижали и помогали в земной жизни, то все это он прежде пусть исполнит сам. Тогда ему непременно воздастся не только на земле во сто крат, но и на небе (1:57; 2:336). В такой настроенности — вся 'христианская наука. Сие есть изрядное художество. Сей философии обучающийся есть истинный мудрости любитель', и изучать эту науку христианин должен 'от младенчества до кончины живота' (4:214).
Побуждая к милосердию последователя Христова, святитель Тихон напоминает, что в вечную жизнь никто не сможет взять с собой материальные ценности: человек как наг приходит в этот мир, так нагим и отходит из него. Напротив, дела милосердия ради Христа являются залогом вечных, нескончаемых благ (2:349), причем благотворительность бывает полезной и доставляет великое благо только тогда, когда она совершается христианином в течение всей жизни, а не в конце лишь ее. Естественно, замечает святитель, никто из людей не станет угощать гостей остатками от своей трапезы, тем более унизительно и даже грешно склонять Бога на милость остатками своей жизни, к тому же неизвестно, когда наступит минута, открывающая вечность.
Поэтому необходимо отложить все мысли, отвлекающие от любви к ближнему и связывающие сердце скупостью и сребролюбием (2:351), и стремиться делать добро постоянно и неленостно. Как же христианин может обращаться к своему Создателю с молитвой: 'Услыши мя, Господи', когда 'сам не слышит бедного или паче в бедном Самого Христа вопиющего?'. 'С каким упованием, — говорит святитель, — прострешь руце твои к Создателю твоему, когда сам подобного себе простирающаго руце отвращаешися? Милостив Бог и преклоняется естественным милосердием на молитву, но на молитву милостивых, ибо таковыми жертвами, то есть страннолюбием и обещанием, благоугождается Бог, глаголет Апостол' (2:348).
Добродетель милосердия не должно понимать в узком смысле, как только лишь оказание материальной помощи нуждающимся; она включает в себя и духовную поддержку ближнего, ибо человек состоит из двух частей: души и тела. Следовательно, и милость, ему оказываемая, также должна быть двоякой: душевной и телесной. Дела милосердия, относящиеся к телесной жизни, выражаются в том, чтобы напитать алчущего, одеть нагого, уврачевать больного, помочь человеку в нужде, трудах и опасных для жизни и здоровья обстоятельствах и т. д. [Однако святитель Тихон не относит к разряду нуждающихся тех лиц, которые сами могут трудиться, но по своей лености удаляются от этого и даже тратят полученную помощь на пьянство. Всех их он называет обманщиками, ворами и хищниками и говорит, что таковых ожидает за гробом не утешение, но суд Божий, если не принесут в этом истинного раскаяния (2:359)]. А дела милостыни духовной могут проявляться в том, чтобы наставить на путь истины заблуждающегося, отвлечь человека от греха, исправить порочного, утвердить колеблющегося среди искушений, утешить скорбящего, снисходить к немощам слабых, но без потворства страстям и порокам, прощать оскорбления, обиды, молиться о спасении (1:169).
Хотя оба вида милосердия — телесное и духовное — имеют величайшее значение для спасения христианина, однако святой отец отдает предпочтение последнему, указывая, что как душа больше тела, так и духовная милость, оказываемая ближнему, а вместе с нею и любовь к нему, выше ценятся в очах Божиих. 'Христос бо весьма души человеческие любит, так что и умереть за них благоизволил. И потому ничто не может благоприятнее Ему быть, как спасение человеческое; и никто не может более Его любить, как тот, который спасение ближнего ищет' (2:345).
Такая активная любовь христианина к ближнему уподобляет его милосердному Богу (1:169) и
