поражен той переменой, которая произошла с Джиллиан. Длинноногая, длинноносая, прыщавая девчонка, отчаянно стесняющаяся своей угловатости и слушающая тяжелый рок, канула в Лету. Перед ошеломленным Бертом Брубейкером стояла двадцатилетняя красавица с янтарными глазами, отличной фигурой и надменно-спокойными манерами. Берт и сам превратился за эти годы в довольно импозантного мужчину, но за этим стоял каторжный труд, в то время как Джиллиан смотрелась в роли будущей королевы совершенно естественно. К тому же неприятным сюрпризом для Берта стало то, что старый Ван Занд готовил дочь к отнюдь не номинальному правлению в своей империи. Джилл блестяще закончила колледж и теперь училась в университете, в делах разбиралась не хуже собственного папочки, так что наверняка не собиралась становиться просто добродетельной супругой кого бы то ни было. В особенности Берта Брубейкера.
И начался новый, мучительный этап восхождения на очередную вершину.
Берт не знал, что уроки Дерека сыграли и свою отрицательную роль. Повинуясь заветам босса, мистер Брубейкер начисто отринул область простых человеческих чувств, подчинив все Делу и Выгоде. Будь он поискушеннее в делах сердечных, Джиллиан, вполне возможно, стала бы его женой без особых усилий, ибо и сама она с детства привыкла слушаться доводов разума, а не сердца, и потому могла клюнуть на новизну отношений… но, увы, Берт Брубейкер понятия не имел, что за женщинами полагается ухаживать.
О, женщины у него, разумеется, были. Высокопрофессиональные женщины, специалистки полового вопроса, особенно в Гонконге. Там, кстати, Берт пристрастился к некоторым экзотическим штучкам, которые… Потом, потом!
Сначала — дело.
Он приучал Джиллиан к себе, благо, работали они в тандеме. Он даже получал удовольствие, потому что девица была умна и на глазах становилась профессиональным и компетентным сотрудником. Грызло Берта только одно: то, на что он потратил двадцать лет, пришло к Джиллиан без всяких усилий едва ли не сразу после получения университетского диплома. Просто так.
Он больше не хотел ждать. Ему сорок один год, он богат, успешен, уважаем — пора покорять вершину. А после можно и будет расслабиться… хоть немного. Поездка с партнерами на Багамские острова пришлась очень кстати. Берт изучил характер Джиллиан почти в совершенстве и знал, что на публичный скандал, да еще в присутствии столь важных для «Ван Занд Текнолоджи» инвесторов девушка не пойдет. Разве он вообще ей нужен, этот скандал? Ведь ясно же, что это самое лучшее решение для всех.
Берт Брубейкер улыбнулся тремя разными способами, выбрал наилучший и отправился на палубу — принимать поздравления. Джиллиан, должно быть, уже пришла в себя и сейчас присоединится к жениху…
Она не присоединилась ни сейчас, ни полчаса спустя. В воздухе повисло некоторое напряжение. За невестой послали стюарда — тот вернулся и доложил, что каюта заперта и никто не отвечает. Берт, раздаривая улыбки и многозначительные подмигивания окружающим, направился вниз самолично, кипя в душе от гнева и намереваясь сделать строптивой Джилл выговор.
Через десять минут — в общей сложности через пятьдесят пять минут после оглашения помолвки на верхней палубе — на яхте воцарилось смятение, постепенно переходящее в панику. Джиллиан искали везде, однако невеста исчезла. Растворилась в воздухе. И тогда кто-то из перепуганных матросов в сердцах выпалил:
— Ну не за борт же она прыгнула!
Нахала немедленно убрали вниз, но шепоток уже пошел гулять среди растерянных и обескураженных гостей. Невеста отнюдь не выглядела счастливой и радостной… не было ли сообщение Берта неожиданностью и для самой Джиллиан?.. И если неожиданностью — то приятной или неприятной?..
Капитан взял расследование в свои руки и опросил команду. Яхта — не лайнер. Если пассажир упал в воду, то его крики наверняка услышали бы. Да и скорость была не слишком велика.
Яхту срочно развернули на обратный курс и сбросили скорость, потому что сумерки вот-вот должны были упасть на океан и тогда будет трудно разглядеть на воде… если вообще есть, что разглядывать!
Через три часа стало совсем темно, и яхта была вынуждена отправиться на стоянку в Палм-Бич. Берт Брубейкер раненым зверем метался по каюте. Ему предстояло страшное — телефонный разговор с Нью- Йорком. С Дереком Ван Зандом.
Дерек Ван Занд лениво приподнял бокал с янтарным виски, приветствуя свою жену. Миссис Кьяра Ван Занд нерешительно замерла в дверях, внимательно изучая выражение глаз своего грозного мужа.
Кьяра Ван Занд вела очень странную жизнь.
Ей наверняка завидовали миллионы женщин по всей стране и за ее пределами. Жена мультимиллионера, в свое время повторившая классическую историю Синдереллы, мать очаровательной и блистательной Джиллиан Ван Занд, хозяйка великолепного дома-дворца в пригороде Нью-Йорка, а также десятка вилл на всех побережьях Штатов и Европы, бессменная патронесса самых влиятельных благотворительных фондов Америки — такой жизни можно было только завидовать.
Кьяра Ван Занд, не задумываясь, поменялась бы жизнью с любой из своих горничных. А еще лучше — с кем-нибудь из тех шестидесятилетних женщин, которых она так жадно разглядывала во время своих редких прогулок в Центральном парке.
Те женщины смеялись и играли с малышами.
Катили по аллеям разноцветные коляски. Читали книги. Вязали. Гуляли со смешными беспородными собаками. Просто сидели и смотрели на золотую листву осени, зеленый пух весны, графическую четкость зимы… Ели мороженое и хот-доги. А потом шли домой, к своим семьям.
Нет, Кьяра не обольщалась. Отнюдь не все эти женщины, ее ровесницы, были так уж безоблачно счастливы. Она знала — ей грех жаловаться.
Кьяра вышла за Дерека Ван Занда, будучи простой секретаршей. Сам Дерек к тому времени еще не был миллионером, но для Кьяры являлся боссом, поэтому окружающие справедливо полагали, что миловидная простушка из Кентукки вытянула счастливый билет. Впрочем, зла не таили. У Кьяры был хороший характер.
На свадьбу она получила в подарок от мужа золотой гарнитур с настоящими бриллиантами, новенький «тандерберд» и собственную чековую книжку с открытым счетом. Ей было двадцать, Дереку двадцать пять, но первые три года замужества Кьяра обращалась к мужу на «вы». Потом начались трудности по женской части, она никак не могла забеременеть. Дерек и раньше не слишком баловал ее теплотой и участием, а тут и вовсе отдалился от жены. Внес исполнение супружеских обязанностей в свой неуклонно соблюдавшийся график — и предоставил Кьяру саму себе.
Возможно, разведись они тогда — было бы легче, но Дерек как раз начал завоевание Европы, а в патриархальных Англии и Франции на разводы смотрели косо. Молодая женщина тенью скользила по громадному особняку, мучительно краснея отказывалась от услуг горничных, ездила по врачам… И старела. В одиночестве. Благотворительные фонды в ее жизни появились исключительно от тоски, а Дерек не возражал, потому что это неплохо работало на его имидж.
В тридцать семь лет она забеременела. Сейчас это кажется нормальным, но тогда врачи прямо говорили, что не могут ручаться за благополучный исход. Предлагали посоветоваться с мужем и решить — сохранять ли беременность, или уж не рисковать…
Она в любом случае собиралась рожать, но тогда, двадцать шесть лет назад ее потрясло, как жестко и неприязненно отреагировал муж.
— Разумеется, рожать! Ты что, с ума сошла?
Мне нужен наследник.
О том, что для самой Кьяры все может закончиться трагически, Дерек Ван Занд даже и не думал. Видимо, он воспринимал ее только в качестве инкубатора для будущего наследника.
Он обеспечил ее всем, что только могло понадобиться матери наследника. К тому времени «Ван Занд Текнолоджи» уже стала настоящим промышленным монстром, Дерек вошел в число пятидесяти богатейших людей Америки, так что пожелай Кьяра январским утром только что срезанных пармских фиалок из самой Пармы или лесной земляники с еще не обсохшей росой на стебельках — все было бы ей доставлено в наикратчайший срок.
Рождение Джиллиан изменило все и всех.
