богословие, Нью–Йорк, 19852).
Говоря о живых существах, В. В. многое черпает из трудов Плиния и других антич. натуралистов. Он с восхищением описывает сложность строения и поведения животных, закономерности в биологии растений. Известный историк науки В. Лункевич отмечал, что В. В. «стремится всюду, где представляется возможность, установить причинную связь между явлениями. Например, нежные плоды, — говорит он, — часто имеют жесткую листву для защиты от повреждений. Или: у виноградной лозы листья глубоко рассеченные, чтобы грозди могли надлежащим образом освещаться лучами солнца. Но это очень своеобразный, так сказать, б о г о с л о в с к и й д е т е р м и н и з м: все имеет свою причину, так как во всем сказывается высшая премудрость Творца Вселенной» (Л у н к е в и ч В., От Гераклита до Дарвина: Очерки по истории биологии, М. — Л., 1936, т.1).
Творческое Слово Божье сделалось «как бы естественным некоторым законом» и оставалось «в земле и на последующие времена, сообщая ей силу рождать и приносить плоды» (Беседа V ). Аналогию этому универсальному закону В. В. видит в простых явлениях: «Как шар, приведенный кем–нибудь в движение и встретивший покатость, и по своему устройству и по удобству места стремится к низу и не прежде останавливается, разве когда примет его на себя и плоскость, так и природа существ, подвигнутая одним повелением, равномерно проходит и рождающуюся и разрушающуюся тварь, сохраняя последовательность родов посредством уподобления, пока не достигнет самого конца» (Беседа IX).
Кроме 9 бесед на Шестоднев, вошедших во все собрания книг В. В., сохранились две заключительные (X и XI), к–рые долгое время приписывались свт. Григорию Нисскому (см. их пер.: «О сотворении человека…», ЖМП, 1972, № 1,3). В них В. В., снова обращаясь к проблеме антропоморфизмов в Писании, призывает: «отбрось от себя мысли, не соответствующие величию Бога» (Беседа Х, 5). Беседы посвящены созданию человека. О нем не сказано: «Да будет человек!» Его созданию предшествует Божественный Совет, и само его создание выделяется как особый акт. Человек творится по образу и подобию Божьему. Но речь здесь, поясняет В. В., не идет о внешнем облике, к–рого нет у Творца. Образ Божий — это прежде всего власть человека над природой. Она выражается «в превосходстве разума» (Х,6). «Разум — это человек» (Х,7). Он «все постигает и все одолевает» (Х,9). Но в равной степени тот дар «владычества» относится и к внутреннему миру людей. «Ты человек, существо, которое властвует. Почему же ты порабощаешься страстями?» (Х,8). В. В. проводит различие между образом и подобием. «При первоначальном творении нам даруется быть рожденными по образу Божиему; своей же волею приобретаем мы бытие по подобию Божиему. Тем, что зависит от нашей воли, мы распоряжаемся в полную силу; добываем же мы это себе благодаря своей энергии» (Х,16). Заповедь плодиться и размножаться в отношении человека В. В. понимает расширительно, как заповедь духовного возрастания и распространения истины (XI,5).
В беседах на Псалмы В.В. прибегает к *аллегорич. методу толкования. Так, поясняя Пс 28, В. В. говорит: «исход из скинии есть отшествие из сея жизни, к которому Писание советует нам приготовляться».
Комментарии к Ис 1—16, по мнению большинства исследователей, не принадлежат В. В., хотя и написаны в его эпоху. Они содержат, в частн., глубокие мысли о природе пророчества. Пророки, говорится в толковании, «видят не одно будущее, но и в настоящем сокровенное». Они отличаются от языческих прорицателей. «Некоторые говорят, что они пророчествовали в исступлении, так что человеческий ум затмеваем был Духом. Но противно обетованию Божия наития — боговдохновенного [человека] делает изумленным [т. е. находящимся в трансе — А. М.], так чтобы он, когда исполняется божественных наставлений, выходил из свойственного ему разума и, когда приносит пользу другим, сам не получал никакой пользы от собственных своих слов» (Толк. на Ис., Предисловие). Это высказывание поясняет *богочеловеческую природу Писания, в к–ром Слово Божье дано через дух сознающего себя человека.
Экзегетич. труды В. В., особенно «Беседы на Шестоднев», оказали большое влияние как на последующее святоотеч. богословие, так и на более поздние толкования.
? M i g n e. PG, t. 29–32; в рус. пер.: Творения иже во святых отца нашего Василия Великого, архиеп. Кесарии Каппадокийской, т.1–3, СПб., 1911.
? Архим.А г а п и т, Жизнь св. В. В., архиеп. Кесарии Каппадокийской и его пастырская деятельность, СПб., 1873; *Г о р с к и й А. В. Жизнь св. В. В., ПТО, ч. 3, 1845; И в а н о в Н., Великий столп Православия свт. Василий, архиеп. Кесарии Каппадокийской, ЖМП, 1959, № 1; НЭС, т. 9; ПБЭ, т. 3, с.179–97; Q u a s t e n. Patr., v. 3, p. 204–36 (там же дана библиогр. на иностр. яз.). См. также ст. Святоотеч. экзегеза.
ВАТИКАНСКИЙ II СОБОР О СВЯЩЕННОМ ПИСАНИИ.
Созыв папой Иоанном XXIII В. II С., на первый взгляд, казался неожиданным, но на самом деле отвечал давно назревшей необходимости, к–рая была вызвана существенными переменами в церк. жизни и в мире. Собор открылся 11 октября 1962 с участием более 2500 кардиналов, епископов и др. представителей католич. иерархии. Без права голоса присутствовали богословы и эксперты, а также наблюдатели от некатолич. церквей. Собор работал с перерывами до 8 декабря 1965 (4 сессии). Такая его продолжительность была вызвана противоборством двух направлений среди отцов В. II С. — консерваторов и сторонников обновления (аджорнаменто). Речь шла, разумеется, не о коренном пересмотре церк.
учения. «Одно дело, — сказал при открытии Собора Иоанн XXIII, — сущность древнего учения, содержащаяся в наследии веры, а другое — формулировка, в которую ее облекают».
Собор уделил большое внимание проблеме Библии в ее отношении к Преданию Церкви. И именно в этом вопросе с особой остротой проявилось расхождение двух течений. Первый проект («схема») конституции «О Божественном Откровении» («Dei Verbum») подготовила комиссия во главе с кард. Оттавиани, к–рый представлял консерваторов. Эта «схема», составленная в старом схоластич. духе, вызвала резкий отпор со стороны мн. участников В. II С., в т. ч. кардиналов *Беа, Альфринка, Сюненса, Руффини и др. выдающихся иерархов и теологов. В прениях они заявили, что конституция должна считаться с мнением некатоликов, учитывать данные совр. библ. науки и новые аспекты экклезиологии. Было предложено говорить о Свящ. Писании и *Предании Священном не как о двух источниках вероучения, а как о некоем единстве Откровения, живущего в Церкви. Церк. власть не должна ставить себя «над Писанием». Писание есть часть Предания; историч. свидетельства Библии не следует отождествлять с науч. историей, ибо Библия есть прежде всего Откровение и провозвестие веры. Ссылались при этом на энциклику папы *Пия XII, к–рый рекомендовал изучение *жанров литературных в Библии с помощью тех средств, к–рыми располагает совр. критика. В результате первая «схема» была отвергнута с перевесом в 546 голосов: 1368 голосов было подано за переработку текста. В окончат. форме догматич. конституция «О Божественном Откровении» была подписана 18 ноября 1965. Она делится на 6 глав.
В I главе рассматривается п р и р о д а Откровения. В ней говорится о Боге, Который открывает Свою волю людям и по любви Своей «призывает их к общению с Собой и принимает их в это общение». Этот акт Божественного Домостроительства совершается через слова Откровения и события свящ. истории спасения. «Внутренняя истина как о Боге, так и о спасении человека сияет нам через это откровение во Христе, Который одновременно и Посредник, и Полнота всего откровения» (I,2). Оно восходит к древнейшим временам и идет через Авраама, Моисея и пророков к Евангелию, и после Евангелия «уже нельзя ожидать нового всеобщего откровения до явления в славе Господа нашего Иисуса Христа» (I,4). Откровение воспринимается свободной верой, к–рая внимает ему, укрепленная Духом Божьим. «Но для более глубокого уразумения откровения тот же Дух Святой непрестанно совершенствует веру Своими дарами» (I,5). К области Откровения относится то, что «недоступно само по себе человеческому разуму», но в то же время истины Откровения могут быть осмыслены разумом, «даже в нынешнем состоянии человеческого рода» (I,6).
Во II главе говорится о п е р е д а ч е Божественного Откровения. Передача Слова Божьего в истории происходила через проповедь пророков, мудрецов и апостолов, и именно их проповедь «исключительным образом выражена в боговдохновенных книгах» (II,8). Библия приходит к людям через живое, постоянно развивающееся Предание Церкви.
«Священное Предание и Священное Писание тесно и взаимно между собою связаны, ведь одно и другое, проистекая из одного и того же Божественного источника, сливаются каким–то образом воедино и устремляются к одной и той же цели. Ибо Священное Писание есть Слово Божие, так как оно записано под
