переключился на философию. То, чего я достиг благодаря математике на языке символов - а это был редкий уровень сознания, - должна была дополнить философия, так чтобы это могло стать ясным для понимания. Философия добавила способность размышления и сосредоточения к чистому свету математики. По истечении семи лет я обнаружил, что узрел пределы, до которых доходит наше теперешнее эгоистическое сознание, и нашел также предзнаменование Сознания иного рода, где единственно и можно было, как будто найти разрешение антиномий (противоречий) субъектно-объектного сознания. Это сделало необходимым поиск иного рода. Внимание мое отвлеклось от академического мира, и я отказался от профессии, не вполне понимая, что делаю. Этот новый поиск требовал, или как будто требовал, спуститься с пункта, находящегося на благородной горной цепи, и длительного перехода через долины, включая некоторые меньшие и малознакомые горные пики. Но через много лет я достиг подножия гораздо более величественных гор, вершины которых были скрыты за окутывающими их облаками. Тут я взбирался снова, добравшись, наконец, до облаков, и мельком увидев через их разрывы проблески Высшего. Тогда уже больше не карабкаясь мучительно, но как бы поднявшись мгновенно, силой какой-то внутренней левитации, я пронизал облака на безграничной высоте и обнаружил, что их кажущийся мрак преобразился в Свет нового рода. Поиск был кончен.
Но теперь, с этой новой перспективы, облака снова лежали между Миром наверху и миром внизу, вызывая некоторое затемнение нижней сферы. Возникла новая проблема: 'Как бы проникнуть за облака снова, на этот раз - сверху?' Недостаточно быть Там, а потом опять здесь, с тем пятном посредине. Лично я вполне удовлетворен пребыванием только Там, но остается невыполненной работа по прояснению или разреживанию мешающего затемнения между Высшим и низшим. Ибо пока я Там лишь индивидуально, я не весь Там, поскольку эта иная часть Меня - остаток чувствующей жизни - еще пребывает в сознании ниже облаков.
Это не есть альтруизм в обычном смысле слова, так как в обычном смысле альтруизм включает в себя какое-то различие между собственным 'Я' и другими. Напротив, эта точка зрения подразумевает, что в стремлении к осознанию для других я лишь довершаю мое собственное Познание. В Достижении каждого и Я достигаю большего, в Познании каждого Я познаю больше, и Меня задерживает неудача любого человека. Каждая новая грань, открытая другим, прорвавшимся ввысь, есть новая грань, пробужденная в Моем понимании. С этой точки зрения двойственность эгоизма и альтруизма пропадает совершенно. В служении другим Я лишь служу себе, а служа Себе, я служу другим. Так что Я выше всяких жертв, и предпочитаю свой долг, когда мне не удается вполне предпочесть Свое собственное высшее наслаждение. Если кто-либо хочет помочь Мне, пусть развивается в сторону своего собственного Высшего Величия. Это единственная помощь со стороны мира, которая может достигнуть Меня.
Использование такой формы выражения может внешне показаться чем-то вроде чудовищного самомнения. На самом деле это не так. Активное отражение подлинно Самоотверженного Сознания в эгоистическом или субъектно-объектном множестве неизбежно принимает форму кажущегося самомнения. Верно, что подобные высказывания с точки зрения субъектно-объектного сознания были бы неоправданно эгоистичны. Но я, говорящий это, не отличаюсь от 'Я' в любом сознающем себя существе. (Пусть читатель повторит Мои слова, приведенные в последнем предложении, как исходящие от Него самого, и он найдет ключ к их подлинному смыслу). Форма этих слов и грань, через которую они приходят, индивидуальны и личны, но Смысл всеобщ. Воспользуйтесь этой гранью, если это поможет вам, воспользуйтесь другой гранью, если это откроет Врата; но пользуйтесь какой-то гранью, пока не обнаружите Ту Единственную, которая свойственна именно Вам.
* * *
Я нуждаюсь в иных гранях Себя, в Тех, кто уже Пробудился, и в тех, кто еще не Пробудился. Пока все не придут, Общение не является полным.
* * *
Какое удивительное внутреннее наслаждение испытываю я в этот миг! Я ясно апперципирую. Но что же Я апперципирую? Какую-то часть этого я как личный человек знаю и выражаю; более того, я как интеллектуальный человек постигаю, но выше этого Я - подлинный Я, Знаю все и являюсь всем. И от этого Всезнания нисходит на меня Свет - на меня, личного человека, и даже тут я знаю, что Я знаю и что есть, вне всякого сомнения.
49. СОН И СМЕРТЬ
Исчезновение страха смерти - общее переживание для тех, кто достиг Осознания. Для меня смерть какое-то время представлялась скорее интересным приключением, а не чем-то таким, чего нужно бояться, исключая разве что боязнь физической боли, которая могла быть связана с этим процессом. До сих пор мне приходилось даже проявлять определенное усилие и противиться желанию смерти в физическом смысле, но не от какого-то значительного личного страдания в этой жизни, а потому, что я чувствовал очень ясно - физическое воплощение действует на Сознание как тормоз, так что смерть в какой-то степени является освобождением для всех людей, за исключением некоторых очень низких типов. Но Познание принесло мне примирение с жизнью в этом мире, и я с готовностью смог принять этот тормоз, поскольку понял, что он служит полезной цели. К тому же я знаю, что Освобождение придет в свое время, когда будет завершена определенная работа, и таким образом все, что требуется, - это быть верным служению, которое не будет непомерно долгим. Так что сейчас я больше забочусь о благополучии физической личности, чем когда-либо прежде, но моя забота о ней похожа на заботу ремесленника о полезном инструменте, плюс, определенное чувство, что нужно быть справедливым к ребенку-личности. Что касается смерти, я не вижу в ней ничего трагического, ибо то, что мы обычно зовем смертью, есть лишь переключение в образе жизни или сознания, и ни в коем случае - не конец. Не могу сказать, что чувствую какую-то личную жажду бессмертия, так как меня скорее привлекает блаженство чистого безличного Сознания. Однако я принимаю ответственность неопределенно долгой индивидуальности, поскольку сознаю, что для этого есть очень важные причины. Итак, я знаю, что в истинном смысле нет ни смерти, ни рождения; что в индивидуальном плане я могу сохранять существование неопределенно долго и что физическая смерть есть лишь изменение способа, которым проявляется Сознание. Во всем этом нет места для страха.
В некотором глубоком смысле я уже умер, хотя тело еще существует, и мне не было плохо при этом сущностном умирании. Организм очень скоро приобрел от этого Перехода больше, чем утратил, и теперь явно становится крепче. Но я не устану подчеркивать - сущность умирания не в разрушении физического тела. В фундаментальном смысле это изменение уровня перцепции и апперцепции. Вот мы и подошли к вопросу очень большого практического значения. Если человек, будучи воплощен, не научился объединять (интегрировать) воплощенный и развоплощенный уровни перцепции, тогда относительно личного сознания смерть - это вхождение в состояние, похожее на сон без снов. В более высоком смысле состояние это не является бессознательным, но оно бессознательно для человека личного, хотя он и может переживать нечто наподобие снов, явно строящихся по формальным линиям его опыта в воплощенный период. Это отнюдь не какая-либо произвольная или воображаемая эсхатология. Дело в том, что если какое-то существо в состоянии интегрировать самосознание лишь в единственной области, - например, в сфере человеческого сознания 'из пяти чувств' - когда такое чувство отделяется от этого вида сознания и попадает в сознание иного вида, то сколь бы ни был ярок Свет этого нового состояния, оно неизбежно покажется такому существу бессознательным. Спустя некоторое время самосознание может пробудиться к действию и в этом мире, но не будет никакого основания считать эту новую сущность тем индивидуумом, который воспринимал прежним способом.
После такого разрыва самосознания индивидуум оказывается не более чем смертным существом как личность, хотя в высшем или духовном смысле Сознание 'per se' (для себя) не прекращается. На деле природа не гарантирует человеку ничего большего. Но он может либо за счет собственных усилий, либо с помощью Людей Пробужденных достигнуть непрерывности самосознания. Это - приобретенное или условное бессмертие, которое составляет важную сторону Космического Сознания.
Суть проблемы обретения индивидуализированного бессмертия состоит в том, чтобы в воплощенном сознании научиться интегрировать внешний и внутренний уровни перцепции. Именно этот мистический
