Но на этом защита схрона не заканчивается. Я убрал скрепленные друг с другом снизу доски, к которым был прикреплен сверху ярко-зеленый макет «Студня». Теперь можно считать, что все. Даже опытному сталкеру не взбредет в голову лезть к «Студню», тем более если он заметит «Карусель» перед ней.
Я влез в образовавшуюся дыру в полу и попал в подвал дома. Закрыл люк изнутри этими же досками. Щелкнул выключателем. Тускло загорелась лампочка, работающая на слабом генераторе, осветив схрон.
Дряхлый столик, который мне частенько приходилось чинить, пара стульев, раскладушка с потрепанными матрасом, несколько железных ящиков, еще один стол, покрепче, на котором стояли железные тиски и вечно лежали инструменты. В одном ящике лежали патроны для «винтореза» и дробовика, в другом лежали несколько полезных артефактов на черный день, в третьем два цинка патронов для «калаша», который лежал на ремонтном столике с прошлого моего посещения. Еще один ящик был заполнен консервами. Все это, кроме артефактов, я растащил со старого военного вертолета, рухнувшего в Припяти. Тогда, правда, мне помогал один сталкер, но он неудачно был застрелен монолитовцем после этого, так что о моем схроне кроме меня никто не знает.
Я сел на раскладушку, скинув сапоги и плащ и оставшись в теплых карманистых штанах и теплом свитере. Я достал из ящика контейнер с «огненным шаром». Вытащил «шар», и почувствовал, как воздух в комнате стал нагреваться. ««Огненный шар» постоянно поддерживает вокруг себя температуру двадцать шесть градусов, вне зависимости от условий внешней среды», — вспомнил я прочитанный как-то полевой отчет из ПДА ныне покойного ученого.
Я поставил на стол спиртовку, зажег и начал подогревать холодную тушенку. Банка чуть набухла, и я удовлетворенно хмыкнул. Ножом вскрыл банку, вдохнул аромат горячей тушенки и принялся за трапезу. Вовремя спохватившись, вытащил из ящика бутылку «Столичной», открыл, налил на донышко в бокал, стоявший на столе.
— За Зону, — сам себе сказал я, выпил и принялся за еду.
Старый приемник, висевший на стене, затрещал. Этот радиоприемник, как и мебель, и инструменты был здесь в подвале до того, как я устроил себе здесь схрон. И так и включался сам по себе, не смотря на то, что он был под землей. Поначалу я, бывало, просыпался по ночам, когда он внезапно включался, но потом привык, и не реагировал не него. Крутил он только одну волну. Но эту волну стоило послушать.
Из динамика раздался голос:
— Приветствую, сталкерская братия! С вами ваш покорный слуга-ди-джей Велимир! Вы только послушайте, что творится в Зоне, друзья! В Лиманске бушует самая настоящая гражданская война, сопровождающаяся интервенцией из ЧАЭС. Полчища неизвестных тварей, местным темным людом названных упырями, гибнут под градом пуль. Там от трупов уже и яблоку негде упасть!
Я усмехнулся. Этот Велимир все знает. А кто он такой, никто не знает. Может, очередная шутка Зоны, а может, и вправду сидит такой мужик в Припяти и крутит свою волну. Кстати, мой коллега — до Зоны я работал ди-джеем на молодой станции «Рок-остров».
— Кроме событий в Лиманске, друзья мои, позвольте рассказать вам об одном милом, уютном баре, который оказался в когтистых лапах неизвестных тварей. Бар этот когда-то пользовался популярностью, туда только самые матерые сталкеры ходили. Но однажды потребовалась новая площадь бармену. И открыл он и несколько его друзей нижние уровни подземного комплекса под звучным названием «НИК-17». Лучше бы они этого не делали, поверьте, друзья. Сначала все шло хорошо, но когда около пятидесяти сталкеров спустились в подземелья, железная дверь за ними захлопнулась, и они остались там. Я не знаю, живы ли они, это произошло месяц назад, стал ли этот комплекс их склепом? Я не знаю, братья. Но, надеюсь, скоро узнаю.
— Как же ты, не уследил за мной, Велимир, — хмыкнул я. — Вроде, обо всем первый узнаешь, а мой выход оттуда проморгал.
Я достал одну сигарету, но вдруг легкие сжало свинцом, из них вырвался кашель. Я подставил ладонь, и на тыльной ее стороне показались капельки крови. Я прищурился, но через мгновение понял: дело плохо. Сигарета лежала на полу, и я не стал ее поднимать.
Я зевнул, кинул банку в ящик для мусора и улегся на раскладушку. Та противно заскрипела, но это не могло помешать мне вздремнуть. Вскоре я отключился.
Дверь за мной захлопнулась. Эхо стука пронеслось по длинному темному коридору. Тонкий луч фонаря на дробовике высветил на стене справа рубильник. Попытка не пытка. Я дернул рубильник, надеясь, что лампы еще работают.
Одна лампа, находившаяся надо мной, врубилась с громким звуком. Затем еще одна и еще, и еще. Коридор медленно переходил из жутких лап тьмы в руки света. А пол был усеян костями, черепами, телами мутантов. А я думал, что окажусь в пыльном коридоре, в котором давно никого не было.
Я осторожно ступал вперед, стараясь не наступать на кости. И все же иногда мелкие косточки хрустели под ногами, и этот хруст отдавался эхом во всем коридоре.
Туннель вел вперед, никуда не поворачивал, и лишь изредка мне попадались раскрытые настежь двери по бокам. Я прошел где-то с полкилометра по коридору и наткнулся на еще одну железную дверь. Она была сорвана с петель, и я посветил фонарем в проход. Последние несколько ламп перед входом не горели, а в самом туннеле впереди уже не было света.
Я шагнул вперед, в темный туннель. В тишине, прерываемой лишь хрустом костей, когда я на них наступал, послышался нарастающий шорох. Похоже на стаю крыс.
Я посветил вперед фонарем. Тонкий луч выхватывал из темноты лишь очертания мелких костей и скелетов. Но тут из темноты прямо под луч выскочил огромный тушкан. Мутант, с локоть в высоту, отдаленно напоминал тушканчика, но морда с красными глазами скорее напоминала крысиную. Он завизжал, надыбился и бросился вперед. Я отпрянул назад, выстрелив в него из дробовика.
Выстрел на миг осветил коридор передо мной, и тут мне стало страхово. Первого тушкана снесло назад, но тут передо мной оказались еще двое тварей, а за ними бежали еще и еще. Я принялся палить в мелкую стаю (а это была еще мелкая), и бежать назад. С каждым выстрелом слышались визги и разлетались мозги и брызги крови, и стайка медленно уменьшалась.
Дробовик замолчал, отстреляв все патроны, и я рванул вперед, на ходу заряжая оружие. Зарядив дробовик, я резко развернулся, при этом пнув одного тушкана, и пустив заряд дроби в стайку. Тушканы разлетелись во все стороны и исчезли, но отнюдь не от выстрела. Я прислушался. В дали туннеля слышались тяжелые шаги.
— Только не это, — прошептал я, вскинув дробовик.
Фонарь выхватил из темноты фигуру псевдогиганта. Огромная двухметровая тварь, похожая на карикатурного человечка с длинными толстыми ногами и коротенькими ручками, встала передо мной, глядя своим единственным взглядом на меня. Гигант взревел и кинулся вперед, оттолкнувшись одной ногой, а вторую занеся для удара. Я же отпрянул назад, выстрелив прямо в уродливую морду мутанта. Тот взревел, но ему мелкие дробинки что семечки. Я увернулся от удара, поднырнув под его ногу, и оказался за спиной мутанта, выстрелив ему в спину.
Пока псевдогигант разворачивался, я, недолго думая, рванул вперед по туннелю. Псевдогиганты бегают не очень быстро, от них легко оторваться. На моем счету еще не было ни одного псевдогиганта, потому что я просто не стал с ними драться. Моя жизнь мне дороже…
Я открыл глаза, сел, помассировал виски, протер глаза. Посмотрел на ПДА, лежавший на столе. Восемь часов. Я проспал слишком долго, вот что значит, перегруженный день. На комп пришло сообщение, которое я тут же прочел.
«Молодец, Грэй, поторопись. После тебя еще двое попытались выйти вслед за тобой, но теперь там полчища тварей. Обратись к «Долгу» или «Свободе», попробуй заинтересовать «Чистое небо», но не надо
