маленьких стычек с плотоядной флорой и фауной. Особенно впечатлил саблезубый хомяк. Толстое, не поворотливое создание с маленькими глазками бусинками, забавно переваливающийся из стороны в сторону с намерением пообедать. В живых оставили только из-за несчастной мордочки, которую состроил зверек, когда увидел перед своим носом меч Дэрнара. Проблемы, а точнее проблема образовалась ближе к обеду, когда они не осмотрительно наткнулись на малинник. А если точнее на медведя в малиннике. Несколько секунд косолапый пушистик разглядывал нарушителей его покоя пока, наконец, не решил пообедать и разнообразить рацион мясом…
Каэтано и Дэрнар рассматривали то, во что вляпались. Медведь, ну или нечто на него очень похожие, если не принимать в расчет высоты, сейчас стоя на четырех лапах он был, где-то на две три головы выше их. В маленьких красненьких от злобы глазенках отчетливо прослеживалось желание убивать.
- Ну что, оптимист, - прошептал Дэрнар уворачиваясь от мощного удара лапой. - Ты и в такой ситуации найдешь, что-то хорошее?
- Несомненно - откликнулся Каэтано, пытаясь нанести удар в живот. - У Аранты будет теплое одеяло.
- Как бы это одеяло нас не съело…
Для существа такого размера медведь был на удивление подвижен, что доставляло серьезные проблемы. А когда он ударом лапы превратил незнакомое деревце в труху, стало понятно, проблемы у них очень серьезные. Словно в дополнение ко всему, мечи почти не причиняли ему ни какого вреда… Дэрнар успел, попрощается с жизнью, когда, прозевав удар лапой, почувствовал, как его откинуло в сторону. Он, конечно, знал, что кости у него крепкие, но уверенности что столкновение с деревом обойдется без последствий, у него не было, впрочем, что-то амортизировало удар, и до дерева он не долетел. Каэтано успел призвать на помощь своих мышей, которые и сыграли роль страховочной сетки. От рубашки остались одни лохмотья. Удар лапой не только сломал ему два ребра, судя по ощущениям, но и превратил грудь в кровавую кашу, хорошо, что умные мышки подтащили и целитель заодно, но ждать когда все затянется не реально. У Каэтано там тоже серьезные проблемы, судя по всему, у вампира сломана рука, но вот когда он успел ее сломать совершенно не понятно, если конечно он ни чего не пропустил. Да уж разлеживаться не чего пора в бой,
Каэтано едва успел подстраховать друга. Но это не дешево ему обошлось, прозевав очередной удар, он, конечно, смог уйти из-под него, за счет внутреннего резерва, но уйти неудачно. Острая боль, пронзившая локоть прокатилась по всей руке и отдалась, почему-то в зубах удержать клинок правой рукой он не смог. 'Неужели сломал!' - Мелькнула страшная мысль, - 'Точно сломал, да еще и не удачно в локте.' Хорошо еще, что мыши умудрились накинуть на него целитель, все-таки полезный подарочек ему Тар сделал, и крылья заменяют и атаковать ими можно, жаль с медведем этот номер не прошел, шкура слишком плотная и маленькие коготочки там завязают.
- Не зевай!!! - Каэтано выругался, про себя, когда Дэрнар сбил его с ног и удар, который мог их размазать по ближайшему дереву, пришелся в пустоту.
- Черт еще не много и он нами пообедает. По чему его не берут мечи?
- Значит, - Каэтано оскалился, даже не догадываясь, как жутко это выглядит, на залитом кровью лице. - Надо попробовать когтями и отбросил свои мечи в сторону.
- Псих, у меня не когтей!
- Тогда попробуй вогнать меч ему в глаз.
- Псииипииииих!!!!!!!!!!!…
…- Знаешь, - Дэрнар устало прислонился к безжизненной туше. - Не думаю, что этот медведь когда- нибудь нарывался на психованных вампиров.
- И не менее психованных темных, - откликнулся Каэтано, сплевывая на землю, скопившуюся во рту кровь, вместе с клыком. - Скажи мне, как псих психу, ты, о чем думал, когда этот амулет огненный к мечу привязывал, а затем меч наподобие копья использовал.
- Да не о чем я не думал, - отмахнулся Дэрнар, пытаясь перетянуть распоротую руку, рана действительно была страшная от плеча до запястья, да к тому же кость просматривалась очень хорошо. - А если и думал, то о том, что тебя, клыкастый, эта скотина сейчас сожрет.
Каэтано поморщился, усеянная клыками пасть наверно еще долго будет сниться ему в кошмарах. Нельзя сказать, что идея была плохая. Вампир оказался прав, и его когти оставляли на шкуре вполне заметные раны. Вот только это еще сильнее разъярило зверя, непонятно каким образом, вампир сам не мог до конца понять он оказался на земле, а над ним нависла угрозы быть съеденным. Все что произошло дальше уложилось в несколько секунд. Наплевав на боль в сломанной руке, он вогнал когти в шею медведя, одновременно с этим Дэрнар вогнал в глаз зверя, меч, предварительно прикрутив на том амулет, который подкинула Аранта. Бедная зверушка в прямом смысле потеряла голову, правда, прежде чем она это сделала, покалечила она их знатно.
- Прошу прощения.
Боль не давало нормально сосредоточиться на происходящем, а поэтому слова Судья слышались, словно через вату.
- Задание выполнено. Вы проиграли. Можете, возвращается домой.
Аранта устало откинулась на кресле. Последние несколько дней, выдались хлопотными. Когда ребята ввалились к комнату ей оставалось только ахнуть и немедленно заняться работой по специальности. Целители конечно хороши, но не всегда. Занимаясь лечением ребят, девушка старалась скрыть свой страх и даже панику. Она, конечно, хорошая целительница, но скорее теоретик, чем практик, впрочем, мистересс Ливарин, которая приходила осматривать ребят, сказала, что она все сделала правильно и волноваться не о чем. В знак доверия к ней как к целительнице она разрешила Дэру и Каэтано остаться в комнате, на попечение девушки, а не отправила их немедленно в лазарет. Большую часть времени ребята спали, сонливость вызывали травы, добавленные в лекарства, ведь, как известно сон лучшее лекарство, усиливающие регенерацию поврежденных тканей. Если бы они были просто людьми, то возможно даже не вернулись бы с этой охоты, но такие мысли Аранта старалась не допускать. 'Убью', - решила про себя девушка, - 'Вот только прейдут в себя, сама лично их под ближайшим кустом прикопаю'. И едва не рассмеялась, скорей бы уж. Нет, если бы она не продолжала пичкать их лекарствами, они бы давно проснулись. Но так было все-таки надежней, так они точно нормально отдохнуть. С ректором она уже говорила, а тому теперь предстояли разборки с учителями, впрочем, девушку это не волновало. Все что ее сейчас занимало это друзья, спящие относительно беспробудным сном. Потерев покрасневшие глаза, девушка открыла лежащую на столе книгу, пока она ни как не могла разобраться с проклятьем Дэрнара, зато, наконец, распутала сложную паутину проклятий Каэтано, но и здесь ее поджидал неприятный сюрприз. Все полученные вампиром проклятия стали своеобразным противовесом. Тронешь одно, и все полетит в тартарары. Особенно сложно с проклятьем благородя которому, в волосах ее друга появилась фиолетовая прядь, там столько всего понакрученно и может быть все было бы нормально и проклятья можно было бы не снимать, если бы они не действовали. Пусть с перекосами, пусть не совсем, так как должны были бы. Но все-таки действовали, и с этим тоже надо было, что-то решать снять проклятья таких уровней не каждый малефик сможет, но вот поставить блоки даже третьекурснице по силам, правда, прежде чем ставить эти много страдальные блоки надо разобраться к чему это приведет. Она бы сейчас не отказалась прослушать курс по проклятьям. Но, увы, все, что выше третьего уровня по Градузу в не разбирают, а в Картл-Хаус проходят на четвертом курсе. Сама же она при всем своем желании разобраться в том, что здесь наверчено, не может пока. Не может, но ведь это не значит, что не научиться. А пока… Пока она только не надолго закроет глаза, совсем на чуть-чуть… Дэр открыл глаза и удивился отсутствию боли. Неужели все так плохо и это… Это их с Арантой комната понял он и облегченно выдохнул в каком бы отвратительном состоянии он не был. Аранта наверняка все вылечила. Ну а если не все то очень многое. Повернув голову, он с удивлением понял, что постель Аранты занимает вампир. Так не понял, он резко сем, чуть поморщившись от ноющего чувства, не больно, так неприятно в ребрах и осмотрелся. Спит. Положив голову на книгу. Спит сидя на кресле, потому что ее кровать занимает раненный друг. Наверняка она ведь даже мысли не допустила, что может быть по-другому, что и его и Каэтано можно отправить в лазарет и не заботится о них, а просто жить в свое удовольствие. Странная она все-таки, странная, но милая. Самая дорогая для него в этом мире девушка. Он улыбнулся, встал, прислушался к себе - нечего не болит. Общая слабость, конечно, ощущается, но жить можно. Стянув с постели, одеяло он укрыл ее, и осторожно убрал
