отвлекаться на такие мелочи).
— В то время как прибыл десантный катер, ни один из их взводов не имел заданий вне базы, — продолжал майор, — да у них вдобавок уже наработана практика в быстром развертывании.
Броклау ухмыльнулся, и спустя секунду я понял, что он говорит о нашем импровизированном спасении талларнцев в день прибытия. Так много неприятностей уже произошло с того времени!.. Мне казалось сложным поверить, будто мы появились здесь всего две недели назад.
— Правильный выбор, — сказал я, оборачиваясь, когда вернувшийся запах Юргена подсказал мне, что он прибыл с моей танной. Я с благодарностью принял напиток и позволил чашке греть мне пальцы, возвращая тем из них, которые не были аугметическими, чувствительность (пилоту пришлось посадить летающую машину на некотором отдалении от командного пункта, и мне только что выдалась длинная, холодная прогулка). — Я уверен, что Сулла уже загрузила на борт «Химеры» свой взвод.
— И теперь делится полезными советами с другими командирами взводов[67], — сухо подтвердил майор.
— Так какие новости из штаба? — спросила Кастин.
— Мы, как всегда, влипли по уши. — Я потянул тайны, благодарно ощущая, как пахучая жидкость согревает меня изнутри. — Вы видели последние доклады о текущей обстановке?
Полковник кивнула, и ее рыжие волосы легко рассыпались по плечам.
— Вражеский флот наступает, — сказала она, — расчетное время прибытия через три дня. Еретические колдуны играют в «поймай фраг с варпом», и, вероятно, где-то невдалеке разгуливает демон. Вдобавок Император знает, сколько провезенного контрабандой оружия находится в руках до сих пор не определенного количества инсургентов, которые скрываются среди гражданского населения. Я что-то забыла?
— Да нет, не особенно, — утешил я. — Если не считать того факта, что у флота, кажется, недостаточно огневой мощи, чтобы остановить врага, прежде чем тот доберется до нас.
Я не завидовал Живану, которому пришлось принимать такое решение. Я не столь глубоко понимал возникшую проблему, потому что флотские тактики не были тем, на что мне приходилось часто обращать внимание в обычной ситуации. Но план генерала строился на том, что еретики разделили свои силы.
В том виде войны, с которым я был знаком, суть боевых действий заключалось в захвате и удержании позиций. В масштабах звездной системы эта тактика стала бы фатальной ошибкой. Дело в том, что звездному кораблю приходится тратить столько времени на то, чтобы куда-либо добраться, что, снявшись с определенной позиции, он никогда не вернется на нее в необходимый момент. В наземных сражениях мы привыкли использовать мобильные резервы, чтобы в нужных участках поддерживать провисающую линию обороны. В космосе они неизбежно оказались бы вне игры.
К тому времени как мы покидали главный штаб, лорд-генерал все еще обсуждал происходящее со своими капитанами. Они гадали, стоит ли попытаться перехватить отдельные группы врага одну за другой и тем самым рискнуть, что одна из них прорвется, или оставить находящуюся в нашем распоряжении горстку военных кораблей на орбите. Там враг может нанести им удар в любой момент когда заблагорассудится и почти наверняка прорвется где-то, сосредоточив напор на одной уязвимой точке.
— Да, по уши — это звучит соответствующе, — радостно согласился Броклау. Он снова обернулся к гололиту, заставив тот настроиться на фокус хорошо отрепетированным ударом. Я уже начал думать, что, возможно, майор прошел мимо своего истинного призвания. — Какие соображения касательно нашей собственной диспозиции?
— Ну, честно говоря, у меня таковых не было — или, но меньшей мере, было не более, чем у самих Кастин с Броклау. Но сам процесс обсуждения нас успокоил: как ни странно, я отправился давить койку в гораздо более счастливом расположении духа, чем рассчитывал.
Что бы нас ни ожидало, 597-й подготовился к бою, как только это было возможно. Все же остальное находилось в руках Императора.
После тяжелого дня, как и можно было бы ожидать, я чувствовал себя довольно измотанным. Даже мои спартанского вида комнаты в Ледяном Пике показались мне сказочно уютными к тому времени, как я скинул одежду и повалился на кровать. Заснул я практически мгновенно, но мой сон был далек от спокойного. Проснулся я некоторое время спустя с пульсирующей головной болью, сбитый с толку и дезориентированный, в то время как моя спальня наполнилась таким знакомым запахом.
— Вы в порядке, сэр? — спросил Юрген от двери, и с примечательным ощущением дежавю я обнаружил, что он опять держит лазерное ружье на изготовку.
Я продрал ставшие резиновыми веки и громко зевнул, внезапно поняв после этого, что сжимаю в руке лазерный пистолет (по давней привычке я держал его аккуратно припрятанным там, откуда мог без усилий достать, даже не вылезая из кровати)[68].
— Дурные сны, — произнес я, стараясь поймать ускользавшие фрагменты видений, которые разбегались из моей головы, по мере того как она возвращалась к бодрствованию.
Юрген нахмурился:
— Те же, что и раньше, сэр?
От этого обычного с виду вопроса я дернулся, как от удара электричеством. Медленно кивнул, смутно припоминая сквозь колеблющейся туман в моей голове зеленые глаза и издевательский смех.
— Полагаю, что да, — произнес я, постепенно все более убеждаясь сам, что снова грезил об Эмели. Я подумал, что это не особенно удивительно, после того как мне пришлось встретить еще одно существо из ее породы. Но эта мысль не была особо утешительной; все, что творилось со мной, изрядно выбивало из колеи. Чем более я пытался припомнить детали, тем более они ускользали. — Снова колдунья.
Я пожал плечами. Как бы жуток он ни был — это всего лишь сон. Несмотря на это здравое рассуждение, идея лечь спать обратно показалась мне не самой удачной из всех.
— Не могли бы вы принести мне немного рекафа?
— Конечно, комиссар. — Юрген закинул лазерное ружье за спину и вышел.
Я же поднялся и побрел в душ.
По прошествии некоторого времени, ощущая себя лишь немного освеженным, я снова приплелся в командный центр. Мне здесь совершенно нечего было делать, но, как всегда, подсознательное ожидание того, что приближающийся враг должен сделать первый ход, давило. Немудрено, что я находил утешительным зрелищем колготню солдат, выполняющих свои обязанности, и непрерывный гомон сообщений, поступающих и отправляемых. Это значило, что мы готовы ко всему, что бы ни произошло (или так мне виделось на тот момент; как оказалось, никто находящийся в своем уме не мог даже вообразить величину той угрозы, с которой мы все столкнулись. И это было определенно к лучшему: если бы я хоть на мгновение представил себе подобное, я бы впал в оцепенение от ужаса).
Я, впрочем, был не единственным, кому не сиделось в своей келье. Когда я нацедил танны из чайника и обернулся, дабы обозреть комнату, мой взгляд уловил проблеск рыжих волос. Я направился к столу Кастин. Она свернулась в кресле, положив ноги на столешницу, и едва слышно посапывала. Не желая тревожить ее сон, я отвернулся и хотел было занять себя чтением текущих отчетов о солдатских провинностях, которые, несомненно, должны были снежной лавиной завалить мой стол. Но Кастин была слишком хорошим солдатом, чтобы звук близких шагов не разбудил ее.
— Что? — Она села прямо, запустила левую руку в волосы, а правой схватилась за рукоять болтерного пистолета на бедре. — Кайафас!..[69] Это вы?
— Не волнуйтесь, — сказал я. — Простите, что разбудил. — Я протянул ей кружку с танной: показалось, что ей напиток в данный момент нужнее. — А своя койка для этого чем плоха?
— Полагаю, ничем. — Полковник широко зевнула. — Я просто хотела на секунду расслабиться. Наверное, отключилась. — Она ухмыльнулась. — Наверное, теперь вы должны меня расстрелять за сон на посту.
— Технически говоря, — отметил я, — вы должны были бы смениться уже несколько часов назад. Так что я, пожалуй, могу закрыть на это глаза. — Я пожал плечами. — К тому же представьте себе количество бумаг, которое мне пришлось бы потом заполнить.
— Не хочу подвергать вас такому неудобству, — серьезно согласилась Кастин, потягиваясь и вставая. — Я что-нибудь пропустила?
