— Не знаю, — ответила Настасья. — Как хотите. Решайте сами, только быстрее, завтрак уже готов.
Я решил, что бриться сегодня необязательно. На кухонном столе стояли две тарелки с бутербродами — с сыром и с колбасой. Такого изобилия в моем доме давно не было. Надо полагать, что Настасья принесла их с собой.
— Кофе налейте себе сами, — Настасье нравилось изображать из себя хозяйку.
— Спасибо. Присоединяйтесь. Мне как-то не удобно пожирать все это великолепие в одиночку.
— Я не хочу есть.
— Кофе?
— Уговорили. Пожалуй, не помешает.
Мы молча позавтракали. Я подумал и решил, что время получать ответы, наконец, наступило. Но не успел задать даже первый вопрос, как в дверь настойчиво позвонили. Было восемь часов сорок минут. Настасья немедленно встала из-за стола, автоматически сделала несколько характерных движений, разогревая мышцы. Класс! Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы приготовиться к битве. Язык не поворачивался назвать предстоящее действо дракой — только битвой. Нельзя сказать, что участвовать в битве для меня почетнее, чем в рядовой драке. Не любитель.
— Открывать, что ли? — спросил я на всякий случай.
— Конечно.
— Я побледнел? У меня душа ушла в пятки, если честно сказать.
— Да. Побледнели. Но сейчас это неважно. Открывайте, все будет хорошо.
Я послушался.
На пороге стоял настоящий полицейский. Это оказался на удивление приятный и вежливый молодой человек. Он предъявил удостоверение и, с интересом рассматривая меня, негромко начал разговор:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Разрешите представиться. Я ваш новый участковый, младший лейтенант Петров. Разрешите войти? Хотел бы задать вам вопрос.
— Один? — от волнения я стал дерзить.
— Вы интересуетесь, почему я пришел без понятЫх?
— Нет. Я спросил, действительно ли вы хотите задать только один вопрос?
Полицейский задумался.
— Пожалуй, да. Впрочем, это будет зависеть от полученного ответа.
— В ваших словах есть определенная логика, господин участковый. Проходите. Помогу, если смогу.
— Привет, — сказала Настасья, появляясь из кухни.
Я вздохнул с облегчением, вести беседу с глазу на глаз с полицейским даже таким вежливым мне не хотелось.
— Здравствуйте, — как ни в чем не бывало ответил участковый, если его и расстроило появление Настасьи, он не подал вида.
Я внимательно осмотрел его с ног до головы, стараясь запомнить, как можно лучше. Нельзя было исключать, что рано или поздно мне придется создавать его фоторобот. Это был молодой человек среднего роста, спортивного телосложения, волосы — темные, коротко постриженные, черты лица — мягкие, глаза — запоминающиеся, голубые, под правым глазом едва заметный шрамик. Парень мне понравился, если бы не предупреждение Настасьи, я бы ни за что не поверил, что от него может исходить опасность.
Участковый стоял посреди комнаты, робко озираясь по сторонам. Мне показалось, что он судорожно пытается отыскать в памяти сценарий поведения во вновь открывшихся обстоятельствах. Неужели появление Настасьи так сильно спутало ему карты? А если она ошибается? И полицейский настоящий? Было бы весьма глупо без веской причины заводить нового врага. В конце концов, писатель обязан уметь располагать к себе самых разных людей. Участковый не должен быть исключением. Пришлось улыбнуться. Открыто и располагающе — как на тренинге.
Полицейский остался доволен.
— Простите за беспокойство. Часто ли вы выглядываете в окно?
Я от души расхохотался.
— Это и есть ваш знаменитый вопрос?
— Нет. Это предвопрос.
Прекрасный сленг! Я больше не сомневался, что повод для визита у полицейского достаточно серьезный. Принимая во внимание множество неприятностей, случившихся со мной за последние дни, легко поверить, что они — неприятности — будут продолжаться. Что ни говори, а полицейские без нужды к жильцам не приходят.
Настасья взяла телефонную книгу, повертела ее руках, а потом внезапно выпустила. Шлепок получился достаточно громкий.
— Что случилось? — спросил полицейский.
— А вам что за дело? Книга упала. Случайно, — ответила Настасья. — Задавайте свой вопрос.
— Хорошо, не буду вас задерживать. Две недели назад у ваших соседей пропал серебристый «Тойота Лендкрузер». Не обратили внимания? Во дворе вашем стоял?
— Нет. Я чужими машинами не интересуюсь.
— Свою любите?
— И своей редко пользуюсь. Только, когда уж без нее никак не обойтись. На дачу езжу. А так...
— Метро? Троллейбусы? Автобусы?
— Вот-вот.
— Значит, я зашел к вам напрасно?
— Сожалею.
— Хотите, удивлю? Я рад, что вы ничего не знаете про эту чертову «Тойоту Лендкрузер». Не знаете — и замечательно. Я с удовольствием закрою это дело, тем более, что машину уже вернули родственникам владельца. Вот такое приключение.
— Бывает.
— Всего вам наилучшего.
— И вам того же.
У меня не сложилось впечатления, что посетивший меня полицейский — враг. Еще меньше он был похож на убийцу. Симпатичный парень. Например, мог бы он заступиться за меня в метро? Вполне. Попробовал заменить в памятной сцене Настасью на полицейского, диссонанса не возникло. И если их поменять местами в только что происшедшем фарсе с поиском автомобиля, тоже бы ничего не изменилось. Каждый из них мог сыграть обе роли. Я понял, что запутался окончательно. Хорошо мне было пару недель тому назад, когда я был уверен, что у меня нет врагов. А сейчас... Как это он сказал: «Машину вернули родственникам владельца». Сильно! У Михалыча, значит, были родственники.
— Обошлось, — сказала Настасья.
Голос у нее был хриплый, непривычный. Я с удивлением понял, что Настасья была по-настоящему взволнована и готова к битве (нет, не так, она готовилась к драке). В отличие от меня, она знала своих врагов в лицо и не питала иллюзий по поводу их намерений. Меня оправдывало только одно — я абсолютно не понимал, что вокруг меня происходило, происходит и будет происходить, я ничего не понимал. Стало одновременно и смешно, и грустно. Из таких далеких от реальности парней, как я, наверное, и получаются настоящие писатели. Впрочем, речь сейчас шла не о сочинительстве и не о любопытстве, пора было подумать о безопасности.
