собираемся. Энэны не желают главенствовать, у нас есть занятия интереснее, чем борьба за власть. Мы занимаем свою нишу, на которую никто посягать не собирается. Не видно пока желающих делать нашу работу.
— И все-таки организация энэнов существует. Постой, Анна говорила о какой-то канцелярии.
— Я не отрицаю. Но сравни: тайная боевая организация и канцелярия. Чувствуешь разницу? Признай, что это вещи разные.
— И я теперь должен буду поступить на работу в эту вашу канцелярию?
— Нет, конечно. Никто тебя принуждать не собирается. Дело сугубо добровольное.
— А про начальников в канцелярии никто ничего не знает?
— Мы знаем только то, что они существуют.
— Понятно.
— Надеюсь, я ответил на все твои вопросы. Как видишь, ничего выдающегося с тобой не произошло. Текучка.
— Хочу получить ответы еще на два вопроса.
— Слушаю.
— Почему от меня ушла Анна?
— Вот тут я виноват перед тобой. Это я рассказал твоей жене о том, что ты энэн, а она приняла этот факт близко к сердцу, решила, что вы не можете быть вместе, поскольку принадлежите к разным видам разумных существ. Понимаешь? Я — нет. Иногда женщины бывают излишне серьезны и поводы для поступков выбирают самые удивительные. Думаю, что у нее это скоро пройдет. Она вернется, обязательно вернется. Не ругай ее. Нужно относиться с пониманием к причудам любимых женщин. Тебе повезло с женой.
— Будем считать, что с теорией мы разобрались, — поверить в рассказанную отцом историю про энэнов я не сумел, потом, наверное, поверю. Но оставались еще вопросы, ответы на которые я не получил. — А вот еще, что хотелось бы знать. Настасья подсыпала мне что-то в кофе. Это был яд?
Настасья рассмеялась.
— Какая чушь! Я применила стандартный тест. После приема контрольного препарата к-людей обычно тошнит, а на энэнов он не действует. Если бы вы неожиданно оказались кроманьонцем, встречу с отцом пришлось бы на время отложить. Только и всего.
— Как у вас все просто.
— Да, ничего особенного с тобой не произошло, — сказал отец, улыбнувшись. — Ничего такого, чтобы требовало более обстоятельного разговора.
Меня не покидало ощущение, что отцу доставляет удовольствие растолковывать мне, несмышленышу, новейшие принципы устройства мира. Я изо всех сил сопротивлялся. Нужно было время, чтобы свыкнуться с мыслью, что меня нельзя больше называть обычным человеком. А еще показалось обидным, что отныне я теряю право относиться к своим коллегам писателям с обычной требовательностью. Вот ведь незадача — начнешь анализировать некое сочинение, а потом окажется, что все претензии предвзяты и сводятся лишь к тому, что написал его обычный человек. Получается, что мне отныне негоже лезть в чужой монастырь со своим неандертальским рылом. Облом.
Оставим людям критику книг, написанных для людей. Они разберутся со своими проблемами без меня.
Я с ужасом ждал, когда отец перейдет к усечению моих прав. Без этого его внезапное появление через десять лет выглядело бы ничуть не менее загадочно, чем прочие происшествия. Я ждал от него неизбежных слов: ты должен... ты не должен, но, к удивлению своему, так и не дождался ничего подобного.
Отец довольно сильно хлопнул меня ладонью по спине и сказал:
— Рад был тебя повидать. Ты — молодец, Ив! Теперь мы будем встречаться чаще. Пошли, Настасья.
— Подожди, подожди... Но что мне делать со всем этим знанием? Как вести себя ?
— Целых десять лет я выжидал, только чтобы не слышать от тебя детских вопросов. Будь естественным. Природа подскажет верный образ мыслей и действий лучше меня.
— Если я правильно понял, ты не будешь требовать, чтобы я до последней капли крови отстаивал интересы своего биологического вида?
— Это даже звучит дико, не находишь? Ты кто у нас? Писатель? Вот и пиши свои книжки, как делал это до сих пор. Ничего более полезного для нашего вида придумать невозможно. Пиши, а мы с Настасьей будем читать. И не только мы, все энэны будут ждать твои новые тексты, потому что это твой способ отстаивать интересы нашего вида. Для нас это важно.
— С этим понятно. Но осталась еще одна тайна, разобраться с которой без тебя, папа, мне не удастся. Как быть с людьми? Вы с Настасьей сейчас уйдете, а ко мне в гости вечером зайдут Островский с вежливым полицейским и прибьют меня томиком Пушкина. Не хорошо.
Отец остановился на пороге, тяжело вздохнул и вернулся в кресло.
— Верно. И об этом я тоже должен рассказать. Прежде всего хочу обрадовать — люди тебе больше не опасны. Мы, энэны, вот уже семь лет союзники людей, в свое время был подписан меморандум о скоординированной политике. Надо признать, очень своевременный и взаимовыгодный документ. Горячие головы с обеих сторон не раз пытались устроить межвидовые разборки, да вовремя сообразили, что делить им нечего. Подумали и, к удивлению своему, признали, что разумная жизнь на Земле потому и развивается так удачно, что люди и энэны не только не соперничают, но и самым удивительным образом дополняют жизнь друг друга, делают ее более многогранной, расцвечивают новыми яркими красками. Да, это было великое открытие: у разных видов человечества оказались практически непересекающиеся смыслы жизни, но крайне необходимые для якобы конкурентов, чудесным образом замещающие отсутствующие у них качества. Исчезни сейчас энэны и люди попадут в крайне неприятную ситуацию. Да и нам, энэнам, без обычных людей выжить будет очень сложно.
— Значит, у нас мир?
— Да. Прости, я забыл сказать, что теперь тебе ничего не угрожает. Отныне ты значишься в официальных списках энэнов, теперь и Островский, и вежливый Петров будут защищать тебя не менее решительно, чем делает это Настасья.
— Так у вас теперь тишь да гладь, да Божья благодать.
— Вовсе нет. Не забывай, что есть еще пп-люди, они же начальники. С ними пока договориться не удалось. В первую очередь потому, что нам пока не удается встретиться с ними и поговорить. Как известно, начальников еще никто не видел.
— Может быть, их не существует на самом деле? Так, пустые разговоры, очередной миф?
— Нет. К сожалению, они существуют. Различия в геномах — научный факт. Легче всего судить о существовании начальников, наблюдая за результатами их действий. Знаешь, как это бывает в астрономии. Часто мы не можем наблюдать компоненты кратных систем звезд, внешние планеты или черные дыры, но зато в наших силах регистрировать эффекты, с ними связанные: изменение блеска, особенности спектров, гравитационные эффекты. Так и с начальниками, мы давно научились обнаруживать проявления их присутствия. Доподлинно известно, какие именно события и действия инициированы пп-людьми, только вот за руку схватить их пока не удается. Прыткости не хватает, умения. Но рано или поздно это произойдет.
— А я слышал, что начальникам нет до нас никакого дела?
— Пожалуй, это правда. Как водителю асфальтного катка, который раздавит группу отдыхающих муравьев и не обратит на это ни малейшего внимания.
— Отсюда следует, что мы должны сами заботиться о своей безопасности?
— Именно. Надеюсь, я ответил на все твои вопросы.
— Нет. Есть еще один. Кто такая Нина?
— Прости, Ив, этого я не знаю. Мы специально занимались этой персоной, но ничего
