оттолкнул водителя и схватил дочь за запястье, сильно сдавив его унизанной кольцами рукой.
— Слишком многие заинтересованы в этом браке, — прошипел он. — Возьми себя в руки и выполни предназначенный тебе долг.
Ошеломленная его грубым натиском, Дженни растерянно вышла из машины. Гости и друзья с радостными возгласами тотчас обступили ее, и она неуверенно прошла в их окружении несколько метров по направлению к церкви. Ее слух невольно ловил доносившиеся из толпы обрывки фраз, и слова 'прелестная', 'бесподобная', 'очаровательная' при других обстоятельствах не оставили бы Дженни равнодушной.
Короткая остановка, чтобы сделать фото. Не желая обнаруживать на людях своего смятения, Дженни терпеливо выдержала все манипуляции фотографа, смущенно выслушивая бесчисленные восторженные комплименты окружающих. Она видела, что все искренне восхищаются ею. А будущий муж? Какие чувства к ней испытывает он?
Раз выяснилось, что Норман — просто лживый и беспринципный охотник за богатством, значит, в тот момент, когда она станет его женой, он превратится для нее в отвратительное чудовище. Точно так же и мать была обманута обаянием отца. Неужели дочь унаследовала ее слепоту?
— Улыбайтесь! Улыбайтесь! — суетился фотограф.
Дженни старалась изо всех сил, однако губы ее дрожали. Изображать из себя счастливую невесту было мучением, но она продолжала позировать, чтобы как-то потянуть время.
— Может быть, еще? — несмело предложила она.
Дженни поправила непослушную шпильку, поддерживавшую ее светло-каштановые с рыжеватым отливом волосы. Норман говорил, что их цвет напоминает ему отблески заката на морской глади. Ему нравилось, когда они вольно спадали ей на плечи. Но сегодня утром Арабелла соорудила из них затейливые локоны и короной собрала вокруг головы. Украшают, как жертву на заклание, подумала тогда Дженнифер.
Если бы только она подождала немного, чтобы узнать Нормана получше! Но он с его упорством смог бы и белого медведя уговорить расстаться со своей шкурой.
— Ну все, достаточно. — Отец крепко взял Дженни за руку. — Поторопись, дорогая! И помни, мать будет очень переживать, если я окажусь в тюрьме.
Она побледнела. Да, Фрэнк знал, на каких струнах играть, чтобы сделать ее покорной. И, в конце концов, при всех его недостатках и пороках он оставался ее отцом, и Дженни не могла отнестись к нему как к чужому. Всю жизнь она мечтала завоевать любовь отца. Одному только Богу известно, как страстно она к этому стремилась, но каждый раз во время его редких визитов, когда она пыталась подластиться к нему, это вызывало у него только раздражение, и он еще более увеличивал дистанцию отчужденности между ними.
Теперь отец нуждался в ней и нельзя было подвести его. И потом, Дженни действительно любила Нормана.
Так ничего и не решив, полная смятения, страха и неясных, предчувствий, Дженни вступила в прохладную тень, отбрасываемую портиком церкви. И венчание, и отказ от него одинаково вселяли в нее ужас и равно казались ей возможными.
Напряженная и молчаливая, она ждала, пока Крис, ее подруга, поправит корсаж подвенечного платья и закончит возиться с длинными, чуть ли не во всю руку, шелковыми перчатками. Та укладывала их красивыми мелкими складками у локтя. Дженни вдруг стало неловко за свое слишком, как ей казалось, обнаженное тело. Она начала торопливо натягивать перчатки до самого плеча, но те упорно соскальзывали вниз.
— Оставь их в покое, дурочка. Ты выходишь замуж не за монаха, а за безумно влюбленного в тебя мужчину, — ласково поддразнила ее Крис.
— Влюбленного… — рассеянно повторила Дженни.
Но ведь так оно и было! Его глаза, нежные опьяняющие слова, требовательные губы подтверждали это. Неукротимая страстная сила жила в нем под маской вежливой обходительности. 'Ты получишь потрясающий секс, дорогая', — нашептывала ей утром Арабелла, заставляя заливаться краской до корней волос.
Однако сейчас мысли Дженни текли совсем в ином направлении. Горячий темперамент зачастую означает неуемное мужское желание, стремление к новым чувственным впечатлениям. Бывает, что он проявляется в безрассудной неистовой ярости.
При мысли о том, что и то и другое может войти теперь в ее жизнь, Джейн почувствовала глухую тоску. Она всегда панически боялась людей, обладающих подобным характером. Перед глазами стоял пример, как такой человек разрушил жизнь ее матери.
Однако до сих пор Норман был исключительно тактичен и внимателен. В этот момент Дженни вдруг отчетливо поняла, что выйдет за него замуж. Она сама удивилась своей непоследовательности, однако, приняв решение, смогла впервые со вчерашнего вечера свободно вздохнуть.
Она любит его и сумеет доказать, на что способна всепобеждающая сила любви. Да, она верит, что любовь смягчает и облагораживает самые жестокие характеры. Что она перерождает человека. М-да… красивая сказка. Ее мать, со всей своей безграничной любовью, пока что не очень-то в этом преуспела.
Но вдруг у Дженни все будет по-другому?
Выйдя замуж за Нормана, она сможет помогать матери, сделать ее жизнь более спокойной и устроенной. Дженни вспомнила, как тяжело перенесла мать последнюю ангину. Болезнь была продолжительной и очень ослабила ее. Если что-нибудь случится с той, которая посвятила ей всю свою жизнь…
— Я готова, Фрэнсис, — сказала она твердо.
— Наконец-то, — обрадовался отец и легонько подтолкнул ее в спину.
Зазвучал свадебный марш. Шурша необъятными роскошными юбками, Дженнифер вошла в церковь. Пройдя несколько шагов, она остановилась, судорожно вцепившись в рукав отцовского смокинга.
Глаза всех присутствовавших обратились к ней. Слева, возбужденно переговариваясь, толпились друзья и знакомые Дженнифер по Уиклоу. Их милые приветливые лица излучали доброжелательность и сочувствие. Многие из них были служащими отеля, где работали они с матерью и где она встретила Нормана.
Небольшая группа гостей Нормана заняла позицию справа от входа. Не ожидавшая, что знакомые будущего супруга принадлежат к такому блестящему обществу, Дженни испуганно озирала этот источавший благополучие и достаток роскошный салонный кружок. Она была потрясена великолепными нарядами, экстравагантными шляпками, изысканным ароматом дорогой парфюмерии. Арабелла говорила ей, что Норман обожает вращаться в компании состоятельных людей. Неужели он из тех, кто, как и отец, любит пускать пыль в глаза? Кто тратит последние деньги, чтобы вести образ жизни, доступный только богачам. Она не знала этого. Боже мой, она же ровным счетом ничего не знает о нем!
— Смотри, эта компания потянет на несколько миллионов фунтов, — умиленно проворковал отец ей на ухо. — Ты умная девочка.
— Фрэнк! — Дженни вспыхнула от стыда и гнева: один из гостей Нормана услышал его замечание и смерил их ледяным взглядом.
Опустив голову, она пошла, медленно и неуверенно, по длинному проходу между рядами скамей, украшенных белыми и алыми розами. Цветы пьянили ее сладким дурманящим запахом.
Наконец она отважилась поднять глаза на Нормана. Он стоял к ней спиной. Его широкие плечи в прекрасно сидевшей визитке, темная волна волос и под ней — узенькая полоска покрытой загаром шеи вызвали у нее прилив нежности. Все ее существо заныло от желания прикоснуться к нему, прижаться к груди, погладить загорелую кожу.
О Боже! Как она любила его! Дженни прожигала взглядом его спину. Если он сейчас обернется, загадала она, все будет хорошо. А тревоги и опасения развеются как дым. Ей так хотелось, чтобы в этот день все были счастливы: и мать, и отец, и друзья, и Норман… И она сама.
— О, Норман! — бессильно выдохнула она.
— Дженни, дорогая! — прошептал кто-то так близко от нее, что она вздрогнула. Она узнала глубокий,
