можно было бы назвать жертвоприношением с целью десакрализации. Предметы, так же как и люди, могут иметь столь высокий уровень святости, что становятся непригодными для употребления и опасными. Поэтому возникает нужда в жертвоприношениях такого типа. Это, в частности, относится к плодам земли. Любой вид плодов, злаков и т. п. в целом сакрален, запретен и использовать его нельзя, пока охраняющий его запрет не снят определенным обрядом, зачастую включающим жертвоприношение346. С этой целью свойства, присущие всем плодам
341 Числа 6, 13 и далее. Иерусал. Талмуд, трактат Назир (Schwab, t. IX, p. 84 и далее.
342 Талм., Наз., I, 2; Такую же жертву назорей приносит, избавляясь от шевелюры, ставшей слишком тяжелой.
343 Там же, II, 10.
344 Назир, ib., VI, 7 и 8; Числа 6, 18.
345 Числа 6, 19. 66
некоторого вида, сосредоточивают на их части. Потом эту часть приносят в жертву, тем
самым снимая запрет с употребления части оставшейся347. Десакрализация может происходить и в два этапа: сначала обращают посвящение на первины, а потом эти первины замещают жертвой, которую подвергают уничтожению. Это происходило, например, при приношении первых плодов в Иерусалиме348. Все жители округи349 приносили свои корзины. Во главе процессии шествовал флейтист. Навстречу идущим выходили коганим. В городе при прохождении кортежа все вставали, воздавая почести священным предметам. За флейтистом шел бык с позолоченными рогами, увенчанными оливковыми ветвями. Этого быка, который, возможно, нес плоды или тянул повозку, позже приносили в жертву350. Дойдя до Священной горы, каждый, 'даже сам царь Агриппа собственной персоной', брал свою корзину и поднимался на паперть351. Голубей, посаженных сверху, приносили в жертву всесожжения352, а то, что держали в руках, передавали священнику. Таким образом, в данном случае мы имеем дело с обрядом, в котором два способа десакрализации первин дополняют друг друга. С одной стороны - освящение в храме, с другой стороны - это принесение в жертву быка и голубей, олицетворение содержащихся в плодах свойств, которые мешают их употреблению. Проведенное нами сопоставление действий назорея с личным искуплением, первых плодов с предметами, которые необходимо лишить их религиозного, и потому опасного в условиях повседневной жизни качества, приводит к необходимости сделать важное замечание. Примечателен уже тот факт, что в общем виде жертвоприношение может служить для достижения столь противоположных целей, как приобре-
46 См. прежде всего набор этнографических фактов у Фрэзера. Golden Bough, дополнительное примечание к т. II; ср. ib., II, р. 62 и далее. Расширить число подобных фактов было бы нетрудно. Фрэзер верно заметил, что приношения первинок - это, как правило, часть плодов съедобного вида растений, которая выступает от имени целого. Но его анализ, произведенный, впрочем, на основе фактов, не принимал во внимание функции обряда.
Обычно это первая часть чего-то. Известно, как обширны библейские предписания, касающиеся первородного, первенцев людей и животных; первых фруктов и первых зерен в году, первых плодов дерева (орлах, orlah), первого съеденного зерна (азимес, azym.es), первого поднявшегося теста (холла, holla). Первенцы: всего, что живет и дает жизнь, принадлежат Яхве. Талмудические и синагогальные благословения дополнительно подчеркивают это: они обязательны: при первом отведышании плода, в начале трапезы и т. д.
'!4а Иерусал. Талмуд, Биккурим, III. Мишна, 2 и далее. По библейским текстам рассмотреть этот обряд явно нельзя: они содержат только предписания для священников, а не народные обыгчаи. Народный характер всего этого обряда очевиден: этот флейтист, этот быпс в оливковом венке, с позолоченными рогами (которого мог заменять козленок с посеребренными рогами, см. Гемара, ad. loc.), эти корзины, эти голуби - все это оригинальные, бесспорно древние детали. Впрочем, эти мишнаитские тексты сами по себе очень древние.
Они собирались накануне и проводили ночь на городской площади (опасаясь осквернить себя, согласно Гемаре). Гемара, 2. Раввины спорят, бынло это шеламим или ола. Обряд личного выпсупа, довольно примечательный случай. Ср. Мекахол, Вавил. Талмуд, 58 а. (Ссынлка Шваба, ad loc.).
67
тение святости и устранение греховности. Коль скоро в обоих случаях для этого используются одни и те же элементы, то между двумя этими состояниями нет столь выраженной противоположности, как обычно представляется. Более того, мы только что видели, что два состояния: одно - абсолютной чистоты, другое - нечистоты, могут стать поводом для одних и тех же процедур, элементы которых не просто одни и те же, но и располагаются в том же порядке и направление имеют то же самое. Кстати, иногда встречаются такие случаи, когда при определенных условиях состояние нечистоты истолковывается в качестве своей противоположности. Дело в том, что мы выявили только самые элементарные механизмы, абстрактные типы, которые в реальности чаще всего взаимодействуют друг с другом. Было бы не совсем точным представлять искупление как простое избавление в чистом виде, где жертва играла бы роль только посредника или вместилища. Жертва искупительного жертвоприношения более сакральна, чем ее жертвователь. Заряд сакральной энергии, содержащейся в ней, не всегда отличен от того заряда сакральности, который придает жертве сакрализующее жертвоприношение. Мы увидим также сакрализующие и искупительные обряды, объединенные в рамках одного жертвоприношения. Содержащаяся в жертве сила сложна по своей природе: так, в древнееврейском ритуале пепел от сожжения рыжей телицы, собранный в ритуально чистом месте, делает нечистым вошедшего в контакт с ним человека, находящегося в нормальном состоянии, и тем не менее служит для очищения лиц, которые чем-то осквернили себя353. К тому же ряду фактов принадлежат некоторые случаи связи, возникающей между жертвователем и жертвой в результате жертвенного убийства: есть виды искупительного жертвоприношения, при
которых после сдирания шкуры с жертвы жертвователь, прежде чем полностью очиститься, становится на эту шкуру или прикасается к ней. В других случаях шкуру жертвы волокут в место, очищение которого является целью искупительного обряда354. В более сложных случаях жертвоприношения, обсудить которые у нас еще будет возможность, уничтожение совмещается с поеданием. Если внимательно изучать древнееврейское жертвоприношение, то при хаттат и ола освящение жертвы происходит одинаковым образом. Просто в первом случае обряд принесения крови имеет более законченную форму. И примечательно, что чем более полную форму имеет обряд приношения крови богу, тем действеннее считается сам обряд искупления. В то время как кровь приносилась в святилище, жертва считалась нечистой, и ее сжигали вне стана355. В противном случае жертву съедали священники, как и освященные части шеламим. Какая же разница между нечистотой жертвы хаттат и сакральным характером жертвы шеламим? Никакой. Или, точнее, теологическая разница между искупительным и сакрализующими жертвоприношениями. Кровь на жертвенник возлагали и при хаттат, и 353 Числа, 19. ^
См. выше, с. 92. Ритуал Йом-Киппура. 68
при других жертвоприношениях. Но жертвенник был разделен красной линией. Кровь хаттат лили к подножию алтаря, а кровь всесожжения на алтарь356. Это две формы религиозного обряда, различие между которыми было не очень глубоким. Действительно, как показал это Робертсон-Смит, чистое и нечистое - это не взаимоисключающие противоположности: это две стороны религиозной реальности. Религиозные силы характеризуются интенсивностью, значимостью, степенью проявленности. Тем самым они отделяются одна от другой. Но это касается того, что их составляет, направление же их действия не обязательно предопределено их природой. Они могут действовать как во благо, так и во зло. Это зависит от обстоятельств, используемых обрядов и т. д. Это объясняет, почему один и тот же механизм жертвоприношения удовлетворяет весьма различные религиозные потребности. Он имеет такой же двойственный характер, как и сами религиозные силы. Он способен творить добро и зло. Жертва в равной мере может представлять смерть и жизнь, болезнь и здоровье, грех и честь, ложь и истину. Она - средство для концентрации религиозного начала; она его выражает, воплощает, является его носителем. Воздействуя на жертву, действуют на религиозное начало, управляя им: либо привлекая и впитывая, либо изгоняя и исторгая. Этим же объясняется, как при помощи соответствующих приемов эти две формы религиозности могут переходить одна в другую и почему обряды, которые в некоторых случаях выглядят противоположными, иногда бывают почти неразличимы.
