магических свойств предмета объясняется мифом, и тогда оно рассматривается еще и как превходящее, приобретенное; таковы растения, прораставшие под ногами Христа или Медеи, аконит, рожденный из зубов Ехидны, метла Доннара82 и растение
82 Доннар - бог-громовик германской мифологии, соответствует скандинавскому Тору. Прим. ред. 189
небесного орла - все они обладают магическими свойствами, но свойствами, изначально не присущими орешнику или растению, которое используют индусы.
В целом магическое свойство, даже специфическое для некоторого предмета, представляется связанным с его характеристиками, которые обычно считаются второстепенными: такова случайная форма камней, похожих на клубни таро, на тестикулы кабана, форма продырявленных камней и т. д., таков цвет, который, например в Индии, объясняет предполагаемую родственную связь между головой ящерицы, свинцом, пеной реки и вредоносными колдовскими субстанциями; таковы также прочность, имя, диковинный вид, необычное местонахождение объектов (метеориты, доисторические каменные топоры), обстоятельства обнаружения и пр. Магические свойства, таким образом, имеют своим источником социальное соглашение и, кажется, это соглашение играет роль своеобразного мифа или намеченного в общих чертах обряда. Каждая обладающая магическими свойствами вещь по своей природе уже своего рода обряд.
В-третьих, понятие свойства в магии настолько неопределенно, что постоянно смешивается с очень общей идеей силы и природы. Если идея конечной цели обряда всегда очень точна, то идея особых свойств и их непосредственных воздействий обычно довольно туманна. К тому же мы встречаем в магии совершенно четкое представление о предметах, имеющих неопределенные свойства: соль, кровь, слюна, коралл, железо, хрусталь, драгоценные металлы, рябина, береза, фиговое дерево, камфара, ладан, табак и т. п. заключают в себе магические силы общего характера, поддающиеся любому применению и использованию. Наименования, которые маги дают различным свойствам, обычно являются крайне общими и размытыми: в Индии предметы бывают либо счастливого, либо зловещего предзнаменования, из которых первые - это вещи обладающие urjas ('сила'), tejas ('сияние'), uarcas (чистота, жизненная сила) и т. д. Одним словом, магия занимается исследованиями философских камней, панацеей, священными водами.
Обратимся вновь к нашим алхимикам, создавшим теорию магических свойств как симпатических операций. Свойства они рассматривают как формы, эйдосы (ei6r)), которые принимает природа вещей, фюсис (фиац). Если растворить эйдосы, то обнаруживается фюсис. Однако, как мы уже говорили, алхимики не останавливаются на абстрактном понятии природы, они представляют ее себе в образе некоей сущности, усии (ouaia), силы, дюнамис (бшсхцц), обладающей неопределенными свойствами, которые нематериальны, но связаны с некоторой телесной ос-
83 Орла небесного растение - в ацтекской мифологии орел (дневное солнце) сидит на мировом дереве (кактусе нопалли), подкрепляет свои силы сердцем человека, принесенного в жертву (плод напалли). Близкое по сюжету изображение было символом столицы ацтеков - Теночтитлана, в видоизмененном виде стало гербом современного мексиканского государства. Прим. ред.
190
новой. Таким образом, наряду с понятием природы нам дается понятие силы. Эта природа и эта сила в наиболее абстрактном понимании представлены в виде безличной души, силы, независимой от конкретных вещей, и все же тесно с ними связанной, разумной, хотя и бессознательной. Прежде чем оставить алхимиков, напомним, что если понятие духа нам казалось связанным с понятием магического свойства, то действительно и обратное: свойство
привязано к духу. Свойство и сила представляют собой два неразделимых понятия. Магические свойства
84
и дух тоже часто взаимопроникают: свойстваpietra buccata происходят отfolletino rosso85, который в pietra buccata уже заложено.
За понятием свойства стоит еще понятие среды. Эта среда определяется условиями использования вещей - негативными или позитивными, о которых мы уже не раз упоминали. Наконец, это представление прекрасно выражено в некоторых традициях, где контакт с определенным объектом немедленно переносит в магический мир: магические палочки и магические зеркала, яйца, снесенные курицей в святую пятницу. Однако, когда мы пытаемся рассматривать магические обряды как продукт использования свойств предметов и субстанций, их доля в достижении результата оказывается меньше, чем доля симпатических формул, поскольку идея существования магических свойств практически является частным случаем идеи магической силы и магических причинных связей. 3. Демонологическая теория, кажется, в большей степени годится для объяснения применительно к тем обрядам, где участвуют демоны; она, вероятно, даже полностью объясняет те ритуалы, которые состоят из просьб или приказов, обращенных к демону. При желании демонологическую теорию можно было бы распространить на весь ряд магических представлений, в то время как представления о симпатических связях или магических свойствах не в состоянии дать исчерпывающее объяснение обрядам с участием демонов. В самом деле, с одной стороны, не существует магического обряда, в котором явление персонифицированных духов не было бы в какой-то мере возможно, хотя оно и не обязательно. С другой стороны, эта теория учитывает, что магия работает в особой среде, ведь все происходит в мире демонов или, точнее говоря, совершается в таких условиях, в которых присутствие демонов становится возможным. И, наконец, демонологическое объяснение достаточно четко выделяет одну из основных характерных черт магической причинности, а именно ее нематериальный характер. Между тем оно имеет свои недостатки. Под видом демонов участвует лишь часть сил, которые подразумеваются в магическом обряде, даже если это обряд демонический. Идея нематериальных существ с индивидуальными чертами не слишком хо-
84 Pietra buccata - 'камень с дыркой' [шпал.]. Прим. ред.
85 Pietra rosso - 'красного чертенка' [итал.]. Прим. ред. 191
рошо отвечает представлениям о таких анонимных силах, как сила самого мага, его слова, жеста, взгляда, внушения, желания и т. д. Между тем это представление о неясной силе, которое мы обнаружили как остаток других представлений в рамках магического обряда, является настолько существенным, что магии никогда не удавалось выразить его в образе демонов полностью в каком-либо демоническом ритуале. До сих пор остается совершенно непонятным теургическое действие обряда на демонов, которые вроде бы должны быть независимыми существами, но тем не менее не являются таковыми. С другой стороны, хотя идея существования духов прекрасно объясняет самому магу, как он действует на расстоянии и получает столь масштабные результаты, она не может обосновать в его глазах ни существования самого обряда, ни его особенностей, ни симпатических действий, ни магических субстанций, ни ритуальных условий, ни тайного языка и т. д. Итак, если демонологическая теория и достаточна для анализа того, что оказалось не затронутым другими формулами, то она объясняет только свою часть, оставляя в стороне все, что другим теориям почти удалось объяснить. Так, например, в демонических обрядах идея духов неизбежно сопровождается безличным понятием движущей силы.
Однако можно спросить себя, не происходит ли само понятие силы от понятия духа. Эта гипотеза пока еще никем не выдвигалась, но могла бы существовать в строгой теории анимизма. Первое возможное возражение могло бы заключаться в том, что дух в магии - это не обязательно существо активное. Все обряды экзорцизма, заговоры различных болезней и в особенности так называемая магия восхождения к первопричине не имеют иной цели, кроме как обратить в бегство духа, которому называют его собственное имя, рассказывают его историю и описывают совершаемое над ним действие. Итак, дух не является краеугольным камнем в ритуале: он фигурирует в нем лишь как объект.
Далее, не следовало бы преувеличивать значение, которое имеет понятие личности даже внутри класса представлений о демонах. Мы уже говорили о том, что есть демоны, которые не существуют вне тех свойств или обрядов, которые их, пусть несовершенно, но персонифицируют. В определение таких духов не включается кроме понятия проводника влияния и посредника почти ничего. Это - апоройай ('шторроют)86, миазмы. Уже названия индуистских демонов указывают на отсутствие у них индивидуальности: siddhas (те, кто получил силу), vidyadharas (носители знания); 'владыка Сиддхи, владыка Шакти' (могущества) продолжаются в магии малайских мусульман. Все алгонкинские маниту также безличны. Именно это,
