минут ZR-1 уже на высоте 1850 метров. Подъем сопровождался выпуском газа через клапаны. Это привело к перетяжелению дирижабля, и он после прекращения подъема стал снижаться, причем так быстро (скорость спускало 7, 5 м/с), что Ленсдаун во избежание катастрофы приказал сбросить за борт весь оставшийся водяной балласт.
На высоте 900 метров полет ZR-1 стабилизировался, но через две минуты дирижабль вновь подхвачен мощным восходящим потоком. Предвидя, что после нового подъема «Шенандоа» опять начнет быстро снижаться, Ленсдаун отдал команду приготовиться к сбросу баков с горючим и тяжелого оборудования. Практически одновременно с этим раздался треск и начали отделяться гондола управления с частью каркаса и моторные гондолы. Некоторое время гондола еще висела под корпусом, удерживаемая тросами, а затем рухнула на землю с восемью членами экипажа, среди них — Ленсдаун.
После этого задняя часть дирижабля, длиной около 150 метров, отделилась от корпуса и ее унесло ветром. В баллонах оказалось достаточно газа, чтобы она могла лететь подобно неуправляемому аэростату. Через некоторое время этот фрагмент дирижабля мягко опустился на землю — 22 членам экипажа удалось спастись.
Носовая часть поднялась на высоту около 3000 метров. Старший лейтенант Розенталь сумел прекратить подъем, выпустив газ через клапаны. Примерно через час ему удалось посадить остатки дирижабля на землю. Удар оказался довольно сильным, но все семеро членов экипажа, находившиеся в носовой части «Шенандоа», остались живы.
Катастрофа унесла четырнадцать жизней: восемь человек погибли в гондоле управления, трое убиты, когда от дирижабля оторвало две моторные гондолы, еще трое выпали из дирижабля, когда он переломился на две части.
Основной причиной катастрофы признана недостаточная прочность корпуса — следствие ошибок при расчете каркаса. Разрушение произошло вследствие того, что конструкция не выдержала напряжения, возникшего при воздействии на дирижабль мощного вертикального воздушного потока. Этому способствовали ошибки пилотирования: полное отклонение руля высоты и перевод двигателей на максимальный режим, что привело к дополнительным аэродинамическим нагрузкам на корпус, и без того перегруженный.
Крушение дирижабля «Италия»
…По окончании экспедиции на дирижабле «Норвегия» в 1926 году Нобиле встречен на родине как национальный герой; он получил звание генерала и профессуру в Неаполитанском техническом колледже. Однако триумфатор не собирался почивать на лаврах и вскоре приступил к разработке планов новой полярной экспедиции на дирижабле. Эта экспедиция задумана как большое национальное предприятие Италии, финансируемое Королевским географическим обществом и городом Миланом.
Нобиле сконструировал и построил дирижабль «Италия» (N-4) аналогичный «Норвегии». Он ставил перед экспедицией большие задачи — определить положение берегов Северной Земли и изучить ее внутреннее пространство; обследовать северную часть Гренландии и Канадского архипелага для решения вопроса, существует ли гипотетическая земля Крокера; выполнить серию океанографических, магнитометрических и астрономических наблюдений на Северной Земле и на Северном полюсе для чего высадить там специальные группы по два-три человека.
«Мы вполне уверены и спокойны в отношении подготовки экспедиции. Все, что можно предусмотреть, предусмотрено, даже возможность катастрофы. Дело наше опасное, еще более опасное, чем экспедиция 1926 года. На этот раз мы хотим достичь большего, иначе не стоит труда возвращаться. Но мы пустимся в это путешествие именно потому, что оно опасно. Если бы это было не так, другое нас давно опередили бы», — заявил Нобиле, выступая с речью в Милане незадолго до отлета «Италии».
В составлении научных планов экспедиции принимал участие знаменитый полярный исследователь Фритьоф Нансен, председатель Международного общества по исследованию Арктики воздухоплавательными аппаратами «Аэроарктик». Научные институты Италии, Чехословакии, США и Англии предоставили самые совершенные в то время измерительные приборы. В лабораториях Рима и Милана создавалась специальная аппаратура, необходимая в полете.
Проблемами атмосферного электричества согласился заниматься чешский ученый Ф. Бегоунек, вопросами земного магнетизма — итальянский профессор А. Понтремолли, а океанографические и метеорологические исследования взял на себя шведский геофизик Ф. Мальмгрен.
Путешественники взяли с собой сани, надувные лодки, лыжи, меховые куртки, палатки, спальные мешки и запасную радиоаппаратуру. Все оборудование весило 480 кг, продовольствие — 460 кг. По мнению Мальмгрена, ни одна полярная экспедиция не была снабжена лучше, чем экспедиция на «Италии».
Экипаж составили 13 человек: командир Нобиле, штурманы Мариано, Дзаппи и Вильери, инженер Трояни, старший механик Чечони, мотористы Ардуино, Наратти, Чокка и Помелла, наладчик- монтажник Александрини, радист Бьяджи и метеоролог Мальмгрен. Семеро из них участвовали в полете на «Норвегии». В состав экспедиции вошли также Бегоунек, Понтремолли, журналист Лаго и… маленький фокстерьер, с которым Нобиле не расставался ни в одном из своих путешествий.
15 апреля 1928 года дирижабль покидает Милан и через Судеты направляется в Стольп, порт на южном берегу Балтийского моря. Сделав остановки в Стольпе и Вадзее, дирижабль благополучно прибыл в Кингсбей.
11 мая «Италия» покидает ангар и направляется к Земле Франца-Иосифа, расположенной на полпути между Шпицбергеном и Северной Землей. Однако поднявшийся ветер и сплошной туман сильно затрудняли полет корабля, и по совету Мальмгрена Нобиле отдает приказ повернуть назад.
Через четыре дня дирижабль вторично покидает причал Кингсбея. Однако Северной Земли снова не удается достичь, хотя полет продолжался не семь, как вначале, а 69 часов.
В программу третьего полета входило исследование неизвестных областей между Шпицбергеном и Гренландией. Нобиле намеревался достичь мыса Бриджмена на севере Гренландии, после чего взять курс на Северный полюс вдоль 27-го меридиана к западу от Гринвича. К полюсу отправились 23 мая, в 4 часа 28 минут, имея на борту 16 человек.
Полет до севера Гренландии и далее к полюсу протекал без происшествий, при попутном ветре. Но над полюсом сгустилась облачность и начался сильный ветер. Дирижабль пробил пелену тумана, снизился до 150—200 метров и сделал большой круг. Взорам аэронавтов открылась изрезанная трещинами и каналами ледяная пустыня. Ни о какой посадке или десанте не могло быть и речи. Мальмгрен, Бегоунек и Понтремолли вели наблюдения. Затем на полюс торжественно сбросили большой деревянный крест, освященный папой римским, и национальный флаг Италии.
Мальмгрен подошел к Нобиле и, пожимая ему руку, произнес: «Немногие могут, как мы, сказать, что дважды побывали на полюсе!» Его слова услышала команда. Раздались возгласы: «Да здравствует Италия! Да здравствует Нобиле!»
Предстояло решить, куда лететь дальше. Возвращению на Шпицберген мешал сильный встречный ветер. До сих пор ветер благоприятствовал полету, теперь же он становился серьезным противником. Если борьба с ним затянется, дирижабль израсходует все горючее.
Нобиле предложил долететь при попутном ветре до северных берегов Канады. Мальмгрен возражал: полет к берегам Канады, к устью реки Маккензи, продлится самое меньшее 10 часов, а за это время ветер может переменить направление. По его прогнозу встречный ветер через несколько часов сменится попутным, поэтому он советовал возвращаться на Шпицберген. Нобиле согласился с его доводами; но, увы, ветер вопреки предсказанию Мальмгрена не изменит направления, а, наоборот, еще усилится и будет сносить дирижабль на восток от намеченного курса.
На дирижабле увеличили скорость, запустив третий двигатель. Но из-за этого возросли расход топлива и нагрузка на конструкцию. Полет проходил вслепую, к тому же при сильной качке; ни одного солнечного луча — кругом туман и тучи. Без солнца нельзя определить местоположение. Нобиле снова запустил третий мотор. Наступило утро 25 мая.
25 мая, уже около 3 часов, Нобиле, обеспокоенный большим расходом топлива и тем, что с увеличением скорости конструкция дирижабля подвергалась слишком большой нагрузке, решил сбавить скорость до нормальной. Однако Мальмгрен с озабоченностью отметил, что здесь медленно двигаться опасно: погода грозит еще испортиться, надо поскорее выходить из этой зоны.
Уже в течение 30 часов полета от полюса продолжалось сражение с ветром, — яростно ударяя в нос корабля, он дул со скоростью 40—50 км/ч.
Сырость, промозглый холод утомляли и давили на психику. Однако каждый молча делал свое дело. Механики следили за моторами. В рубке управления Мариано, Дзаппи и Вильери держали нужный курс. Мальмгрен помогал им работать с рулем направления. Рулем высоты занимались по очереди Трояни и Чечони. В радиорубке Бьяджи все время вел прием и передачу радиосообщений. В задней части кабины возился со своими инструментами невозмутимый Бегоунек. Понтремолли и журналист Лаго спали, забравшись в спальные мешки. Такелажник Александрини латал оболочку, время от времени пробиваемую льдом, и осматривал внутренние части дирижабля.
Нобиле, уже двое суток без сна, делил свое
