По щеке Мэв потекла слеза. Лир бы всё отдал за то, что бы понять, что она думает в этот момент. Тут она произнесла:
— Я не хочу больше быть с тобой. Прощай!
Она развернулась и неуверенной походкой побрела дольше по переулку. Лир так и остался стоять, глядя ей вслед. Первой мыслью было броситься за ней и догнать. Но ноги отказывались идти. А в голове было столько вопросов: «Почему?», «Зачем?», «Что делать?», «Как всё изменить?» Но они так и остались невысказанными.
Он тихо побрёл домой.
Селена уехала в Кридвиль по каким-то своим делам, как раз когда подходит к концу последний день срока, отведённого мадам Рузаной. Ближе к вечеру Лиру представилась шикарная возможность воспользоваться, подаренным и ему когда-то, универсальными отмычками. Кабинет встретил его разбуженным вороньим криком. Там в большой серебряной клетке на столе, сидел настоящий живой ворон, он казался намного крупнее всех своих собратьев. Чёрная птица бувально сверлила Лирнэ глазами.
«Всё, конец, попал» — подумал он. Единственным верным решением, как показалось ему в тот миг, было сделать вид, что ошибся адресом. «Или может быть из птицы перьев надёргать?» — промелькнула в голове садистская мысль.
Ворон снова недовольно каркнул.
— Молчи, курица! А не то я тебя на суп пущу, — прошипел Лир.
— Ого, а ты разговариваешь оказывается?! — воскликнул ворон.
У Лирнэ чуть не подавился собственным сердцем от удивления. Чего-чего, а уж говорящих животных, о которых вещали некие юродивые пьяницы, ему видеть не доводилось. Тем более таких, что могут удивиться чужой речи.
Ворон, говорил по-эльфийски с каким-то странным гортанным акцентом. Лирнэ знал этот язык лишь из-за близского сходства я языком эстиров.
— Так ты только по-эльфийски понимаешь? — спросил Элрэт осторожно.
— Да. А хозяйка уже хотела меня вернуть обратно в Аильс-Тирит, потому что я говорить не могу. Но там обратно меня не взяли. Сижу теперь тут.
— А зачем ты здесь? — Лир осторожно коснулся серебряных прутьев клетки.
Они тут же загудели, как струны арфы. Ворон тронул когтистой лапай какой-то рычажок на насесте и музыка стихла.
— Осторожно, а то весь дом перебудишь! — проворчала птица.
— Значит так, ближе к делу, — начал Лир. — Ты мне скажешь, где перья Гайара, а я просто выпущу тебя на волю. Договорились?
Ворон немного попереминался с лапы на лапу:
— Ты головой подумал, что тут раньше заметят: пропажу каким-то перьев или целого ворона? Перья в нижнем ящике стола. Используй самую маленькую отмычку, не эту, а вон ту золотистую.
Ящик открылся. Ворон указал на неприметный свёрток, перевязанный грубой бечевкой. Лирнэ разорвал обёртку, словно это был какой-то чудесный подарок. Там переливаясь чёрно-сереброисто-серым лежали те самые перья. Среди них выделялось одно — ярко-алое с рыжими разводами.
— А это что? — спросил Лир.
— Это дух огня — птица редкая.
— Действие у него какое, — Спросил Лирнэ, изучая перо.
— Должно быть, как и у всех остальных.
Аккуратно заметя за собой следы, Элрэт покинул кабинет Силены, надеясь на то, что его выходка осталась незамеченной.
Ему хотелось ещё потом как-нибудь поговорить с вороном, но спустя несколько дней птица умерла от тоски. Так они больше и не виделись.
Рузана была довольна работой, щедро заплатив за связку перьев демона. То самое, красное, Лир решил оставить себе. Ещё часть перьев удалось сбыть втихаря на чёрном рынке артефактов.
Лирнэ Элрэт сидел в таверне, в самом тёмном углу, спиной к стене. Перед ним на столе стояла кружка самой дорогой медовухи, деньги, полученные за задание, позволяли шиковать. Однако ему вовсе не хотелось быть замеченным кем-либо, поэтому он предпочёл другую таверну «Весёлый гоблин». Лир был здесь впервые, поэтому слегка опасался местный, дабы не ввязаться в драку. За своё превосходство он не переживал, скорее боялся быть узнанным на территории гильдии воров. Он наблюдал за посетителями из под плотно надвинутого капюшона. К тому же постоянно приходилось следить за кошельком. Пить среди воров опасное дело.
— Здравствуй, Элрэт! — послышался гнусавый голос сбоку. Лир обернулся и увидел Эриса — брата Мэв, из всех вактри он отличался слишком ярким одеянием. Эстира удивило, как он смог так незаметно к нему подкрасться и тем более узнать под плащом.
— Что надо?! — спросил Лирнэ, поняв, что отпираться бесполезно.
Вактри подсел к нему за стол.
— Ну как жизнь?! — спросил он, развалившись на стуле.
— Ты ещё и спрашиваешь? — горько усмехнулся Лир.
— Да знаю, что все отлично! Ты славно поработал, даже я бы так не смог.
— Задание было пустяковым, я знал, что это лишь проверка.
— Проверка на неверность Совету! — подтвердил его догадки Эрис. — Теперь мы знаем, что ты способен на предательство своей организации, преследуя свои цели.
— У меня не было выбора! Признаться тебе, я просто не хотел выбирать.
— Думаешь, Cелена ещё не знает об этом?! — ехидно усмехнулся вор.
— Мне уже всё равно, знает или не знает. Я не способен на преданность тьме. Она знала, что я всегда остаюсь сам по себе. Я там, где мне выгодно.
— Какие откровения! Не ожидал такого от тебя, Элрэт.
— Честно, мне уже на всё плевать. Пусть убьют. Но знай, я просто так не сдамся, я постараюсь как можно больше захватить с собой в преисподнею, — сказал Лир, ещё плотнее надвигая капюшон, что бы Эрис не видел выражение боли и горечи на его лице.
— Переживаешь? — спросил проницательный вор.
— Из-за чего? — ответил Лир, стараясь, что бы его голос звучал как можно твёрже.
— Из-за того, что она ушла от тебя? — вактри ближе придвинулся к Элрэту.
Лиром завладел гнев, он оттолкнул Эриса и, перевернув стол, выскочил из таверны.
Любое напоминание о Мэв злило его сильнее всего на свете. В душе боролись совершенно разные чувства: обида, злость, гнев, горечь любовь… ущемлённая гордость. Только сейчас он стал задумываться, была ли это любовь или же просто страсть. Страсть со временем перегорает, а любовь живёт долго. Но что же заставило Мэв сжечь все мосты? «Наверное, она никогда меня не любила», — решил он, и от этой мысли стало ещё противнее. Из всех женщин окружающих его, из всех готовых дарить ему свою любовь и ласку, он любит единственную, что не любит его.
Мэв спускалась в подвал гильдии воров. Длинная лестница уходила в темноту, но вактри уверенно спускалась вниз без факела. Её совсем не пугала сырость подземелья и снующие повсюду крысы. Наконец- то лестница закончилась, и Мэв остановилась перед дубовой дверью. Ключ с трудом поворачивался в замке. Она вошла в тёмное помещение.
— Ты уже здесь? — спросила она, почувствовав колебания воздуха.
— Да, я тут, — послышался голос Кеорана. Страж изнанки зажёг огниво, что бы прикурить трубку. Комната на миг осветилась. Это была пыточная камера гильдии воров. Сейчас она пустовала. Кеоран сидел на краю испачканной запёкшейся кровью лавки.
— Зачем ты перенесла встречу именно сюда? Мне не очень нравиться энергетика данного места. К тому же ты знаешь, пытать меня бесполезно, — усмехнулся менестрель.
— Я не хотела, что бы нас слышали. А это единственный укромный угол в моём доме. Выходить на
