с тех пор стал называться островом Змей.
Перед тем, как покинуть остров, Гаруда спросил у матери, почему он должен был перевозить змей. Мать со вздохом рассказала ему, как она попала в рабство к сестре, и объяснила, что согласно законам богов сын рабыни также раб. Тогда обратился Гаруда к змеям: «Как мне избавить мать и себя от рабства?» Подумав, змеи сказали: «Добудь нам амриту. И мы избавим твою мать и тебя от неволи».
Прощаясь с сыном, Вината его благословила:
Выслушав эти слова, Гаруда расправил крылья и взлетел.
Всполошились боги, услышав шум гигантских крыльев. Но лишь Вишну понял, как велика грозящая опасность. Узнав от мудреца, что Гаруда собирается похитить амриту, Вишну призвал богов к бою. И боги немедля встали в строй. Огнем пылали их светлые лица. Каждый потрясал своим оружием. В руках Вишну была булава, Агни на красном коне ощетинился огненными копьями. Рядом с ним стал тысячеглазый неистовый Ваю. Сколько развеял он царств! Каких героев обратил в прах! По соседству с Ваю пристроились неразлучные Ашвины на белых конях. Волосы их пламенели медью. На белых шеях красовались гирлянды цветов.
Внезапно поднялся вихрь. Столбы пыли взметнулись до Сурьи, и стало темно. Не смогли боги увидеть Гаруду, но ощутили могучие удары. Клюв и когти долбили и пробивали доспехи, терзали и рвали тела. Строй был смят в одно мгновение. Разбросанные кто куда, боги пытались поразить невидимого врага тучей копий и стрел, но они не причиняли гигантской птице вреда, вызывая лишь еще большую ее ярость. Тогда Вишну призвал на помощь реки. Агни же обратил против Гаруды пламя. Гаруда, поглотив воду тысячи рек, залил ею пламя. Поняв, что помощи ждать неоткуда, бессмертные пустились наутек.
Гаруда не стал их догонять. Он знал, что невозможно убить выпивших амриту. Но где же спрятан напиток бессмертия?
Взор привлекло колесо, закрывающее отверстие в скале. Сияющее лучами, оно вращалось, и каждая спица его была заточена с обеих сторон. Ни человеку, ни зверю через него не проскочить, но малая пташка сумеет пролететь, если не допустит ошибки. Гаруда превратился в птичку и, точно выбрав момент, проскользнул между бешено вращающимися спицами. Тотчас из мрака пещеры выступили драконы с огненными немигающими глазами, с языками, подобными молниям, — стражи амриты. Приняв первоначальный облик, Гаруда засыпал чудовищам глаза пылью и растерзал их в клочья.
Схватив амриту, Гаруда разрушил колесо и понесся, затмевая блеск Солнца. В ликовании он не заметил, что за ним гонится Индра. Он понял это, лишь ощутив удар его громовой стрелы. Смеясь, он крикнул:
— Ты мне не страшен! Я бросаю перо, которого тебе не достать.
Увидел это перо Индра и сказал, восхищенный:
— О прекрасноперый! Я желаю вечной дружбы с тобой.
— Согласен! — крикнул Гаруда. — Знай же, если захочу, то смогу поднять на одном этом пере все: землю, Океан и тебя вместе с ними.
Так, примирившись, они полетели рядом. Внизу, окруженный жемчужной короной прибоя, показался Змеиный остров. Опустившись, они разделились. Гаруда отправился к змеям, Индра спрятался за деревом.
При виде Гаруды змеи сползлись со всех уголков острова на поляну.
— Вот вам амрита! — обратился Гаруда к своим недругам. — Я ставлю ее на траву.
— Теперь ты и твоя мать свободны! — важно ответил старший из сыновей Кадры.
Пока Гаруда направился к Винате, змеи поползли к реке, чтобы перед вкушением амриты совершить омовение. Вернувшись, они не нашли амриты. Ее забрал и унес в свое царство Индра. Но запах напитка бессмертия наполнил всю поляну. Пахла ею и трава, на которой стоял сосуд. Стали змеи лизать эту траву, и у многих из них раздвоились языки.
— Лижите! Лижите! — крикнул им Гаруда с высоты. — Я еще к вам вернусь!
Небесный град
После возвращения амриты больше никто не посягал на могущество богов, и они поселились на небесах в тысячевратном городе Амаравати, охраняемом божественным слоном, огромным, как облако. На этом слоне, родившемся во время пахтанья Океана, прародителе всех слонов, населивших землю, Индра объезжает город в годы мира, когда нет надобности в его боевой колеснице.
Сто дворцов в небесном городе. Самый великолепный из них, украшенный лотосами, сооружен самим Индрой. В нем он восседает на золотом троне под белым балдахином. Рядом с ним его божественная супруга Шачи. Поодаль в непринужденных позах расположились другие боги, мудрецы, но также и герои, с достоинством смотревшие в лицо смерти. Все они вдыхают аромат вечно цветущей Париджаты, дерева, поднесенного Индрой супруге как свадебный дар. На лицах богов блаженство. Светел их взор, услаждаемый плавно кружащимися в пляске апсарами и сладкоголосыми гандхарвами. Не ведомы богам ни болезни, ни страх.
Никто не угрожает им. Пути в Амаравати пролегают через непроходимые горы, покрытые снегом и льдами до самой вершины Меру, а далее по звездной дороге. Не пройти этими путями-дорогами нечестивцам. Могут воспользоваться ими лишь те, кто служат добру и выполняют заветы богов. Только им дано вечное блаженство в Амаравати.
Рождение Будхи
В блистательной свите Индры пребывал и бог Луны Сома. Брахма доверил ему планеты, звезды, жрецов и жертвоприношения. Возгордившись сверх меры, похитил Сома у семиустого Брихаспати{315} его прекрасную спутницу звезду Тару {316}. Напрасно уговаривали Сому мудрецы, а вместе с ними и сам Брахма вернуть то, что по праву принадлежало другому. Похититель и не собирался отпускать полюбившуюся ему красавицу, полагаясь на поддержку, обещанную ему пресветлым Шукрой{317}, наставником и жрецом асуров.
И началась распря из-за Тары между богами и асурами, едва не уничтожившая вселенную. Богов возглавил медно-красный небесный вепрь Рудра{318}, владыка зверей, вышедший из чела Брахмы. Строй асуров повел Шукра. Земля содрогнулась от ударов ног и копыт, от оглушающих боевых кличей и в ужасе обратилась к Брахме, моля его положить конец бессмысленному побоищу.
Приняв просьбу земли к сердцу, грозно взглянул Брахма на Рудру и Шукру и повелел им примириться. Нехотя покинули они каждый со своим воинством поле боя. Прекрасная Тара вернулась на ложе своего небесного супруга, в его жаркие объятия. В назначенное время родила она младенца такой необыкновенной красоты, что Сома и Брихаспати одновременно провозгласили его своим отпрыском и наследником. Не было иного пути для разрешения спора об отцовстве, как обратиться к Таре. Но она словно бы набрала в рот воды, то ли подавленная стыдом, то ли из желания сохранить благоволение обоих богов. Тогда правдолюбивый младенец Будха, которому также хотелось знать, кто его родитель, пришел в ярость и
