Подвиги стрелка И
Миф о стрелке И — один из наиболее популярных в китайской мифологии. И — культурный герой, считавшийся как изобретателем лука и стрел, так и спасителем с помощью этого оружия от множества бедствий, в том числе космического характера. Сама форма лука в виде дуги-радуги превратила героя в охотника за нарушившими космический порядок Солнцами. В этой своей ипостаси И может быть сопоставлен с греческим героем-охотником Орионом, также связанным с солнечным мифом.
Чудовища, с которыми успешно борется И, частично связаны с природными явлениями (Дафэн — «Великий ветер», Баше — «Длинный змей», олицетворяющий водную стихию). Как очиститель земли от чудовищ И близок к греческому герою Гераклу. Так же как Геракл, И посещает страну Запада и царство мертвых.
Посещение И страны Запада мотивировано поиском зелья бессмертия. Здесь обнаруживается сходство с мифом о Гильгамеше. Сама страна Запада в китайских мифах — это не просто царство смерти, но место обитания удивительных животных, произрастания удивительных растений. Хозяйка этой страны, обладающая зельем бессмертия, предстает в облике владычицы зверей. Хотя И эти звери не интересуют, посещение им владычицы зверей могло быть первоначально связано именно с его функциями охотника, а поиск бессмертия служить более поздним добавлением к основному сюжету.
Убийство И персиковой дубиной раскрывает еще одну черту многопланового образа охотника. Согласно поверьям китайцев, только таким оружием можно было поразить насмерть, нечистую силу. Таким образом, сверхъестественные способности И в стрельбе из лука получают объяснение: охотник был связан с этой нечистью, Цзунбу, в которого превратился после смерти. И, согласно определению знатока китайских мифов Юань Кэ, был владыкой всех злых духов Поднебесной, следившим за тем, чтобы злые силы не могли вредить людям.
Рассказывают, будто в стране сладких источников растет огромное дерево. На его могучих ветвях, покачиваясь, дремлет Солнце. Поутру, набравшись сил, оно взбирается на колесницу и гонит огненных коней по небесной колее. Было время, когда на этом дереве помещалось десять Солнц, шаловливых сыновей своей матери Сихэ{362}. Они сменяли друг друга на ее колеснице, и, так как братья были близнецами, люди думали, что им с неба всегда улыбается одно Солнце.
За многие тысячи и тысячи лет этот строгий порядок братьям-Солнцам изрядно надоел. И как-то все вместе они взлетели на вершину дерева и стали шептаться, чтобы не услышала мать.
— К чему нам эта колесница? Почему мы выходим в небо по одному? Зачем нам эта колея? Разве на небе негде развернуться и показать удаль?
Резвясь, как малые дети, Солнца разлетелись по небу. Напрасно мать кричала им вслед:
— Дети мои, вернитесь! Вы можете погубить мир.
Небо сияло в десять Солнц. В мире наступила засуха, какой еще никогда не бывало. Леса, покрывавшие тогда большую часть земли, вспыхнули, как сухой тростник от кремневой искры. Звери, преследуемые огнем и удушливым дымом, бежали из чащ и дебрей и искали спасения в реках. Но и реки вскипали от солнечного неистовства. Рыба всплывала брюхом вверх. Птицы, опалив крылья, падали сверху обуглившимися комочками. Толпы почерневших от нестерпимого зноя людей собирались на равнинах. Ударяя в каменные гонги, дуя в трубы, они поднимали шум, надеясь испугать небесные светила. Но Солнца, заигравшись, не слышали ничего или, может быть, по своей наивности думали, что люди, глядя на их проказы, радуются.
Видя страдания людей и земных тварей, послал Великий Владыка Ди-цзюнь{363} на землю своего сына И. Был он искусным стрелком, потому что левая его рука была короче правой. Вручил Ди-цзюнь сыну красный лук и десять белых стрел с твердыми и острыми наконечниками.
Когда И явился на землю, многих людей уже не стало, уцелевшие укрылись в глубоких пещерах. Услышав шум шагов, они высунули головы и стали приветствовать стрелка.
Снял стрелок И из-за спины лук, наложил на него первую стрелу и натянул тетиву до отказа. Стрела со свистом улетела в небо, и люди увидели, как одно из Солнц лопнуло, как багровый бычий пузырь. Вновь и вновь натягивал И свой лук, и стрелы летели в Солнца, которые, дрожа, хотели спрятаться друг за друга, но стрелы И настигали их, и они разрывались с треском, как огненные шары.
Люди радовались и подбадривали меткого стрелка криками. Только мудрый правитель Яо, тот, у которого седая борода до земли и в каждом глазу три зрачка, понял, что, если не остановить стрелка, вошедшего в раж, он перебьет все Солнца и земля погрузится во мрак. Яо неслышно подошел к И и вытащил у него из колчана одну стрелу.
На небе, обезумев, металось последнее Солнце. От страха у него побелело лицо. Хотел убить и его стрелок И, да не нашел стрелы. Спасаясь от стрелка, бросилось Солнце в объятья своей матери Ночи. И с тех пор оно больше не смеет сходить с предназначенной ему колеи и долго задерживаться на небе.
С прекращением засухи не кончились бедствия людей. Во время лесных пожаров поля заполнили чудовища. К ним присоединились драконы, вынужденные покинуть закипевшие воды. Все они нападали на смертных, и не было с ними сладу. И, усмирив Солнца на небе, решил избавить землю от чудовищ и драконов.
В центре страны свирепствовал красный бык-людоед Яюй с человечьим лицом и лошадиными ногами, издававший звуки, напоминающие плач ребенка. Одно появление или звук его голоса заставляли людей бежать без оглядки. Поразил И Яюя одной стрелой.
На юге страны, в пустоши Чоу хуа, водилось чудовище Цзочи со звериной головой, человеческим телом и громоподобным голосом. Из пасти его торчал огромный клык, вызывавший ужас у всех, кто с ним встречался. Стрелок И без страха подошел к Цзочи на выстрел стрелы. Цзочи поднял копье, чтобы поразить героя. Стрела И угодила в древко копья и его расщепила. Видя такую необыкновенную меткость, чудовище кинуло копье и взялось за щит, чтобы прикрыться. Но И поразил Цзочи стрелою через щит.
После этого И направился на север Поднебесной империи, к реке Сюншуй, где досаждал людям Цзюин, зверь о семи головах, изрыгавший из каждой пасти пламя и воду. Поразил И семью стрелами каждую из голов Цзюина и швырнул их в реку.
Во время странствий И по странам Севера на его глазах со страшным грохотом обрушилась гора Силушань. Зоркий взгляд стрелка обнаружил среди обломков удивительно твердый нефритовый перстень. И примерил его к большому пальцу правой руки, и, так как он вошел, как влитой, понял И, что перстень дарован ему с небес, чтобы было удобнее натягивать тетиву.
Вскоре перстень пригодился. У Озера зеленого холма на стрелка обрушился ураган, да такой, что он едва удержался на ногах. Стрелок увидел поднимавшуюся над зарослями огромную птицу Дафэн{364} с пестрым опереньем, как у павлина. Ветер возникал от взмаха ее крыльев. Птица летела так быстро, что стрела не могла ее догнать, а если бы догнала, то запуталась бы в густых перьях. Поэтому И сплел из зеленого шелка крепкую нить и привязал ее к стреле. Когда птица пролетала у него над головой, И пустил стрелу и угодил ею прямо в грудь. Нить не дала птице улететь. Стрелок стащил ее вниз и разрубил мечом. Люди очень благодарили И, потому что ураган от крыльев Птицы разрушал их хижины и иногда уносил детей.
Узнав о подвиге И, его призвали к себе рыбаки с озера Дунтинху, страдавшие от удава-людоеда Баше. Поднимаясь со дна, чудовище опрокидывало лодки и проглатывало тех, кто в них был. Дали И лодку, и он отправился на розыски змея. Наконец, он увидел высовывающуюся из воды зеленую голову. Она приближалась, вызывая огромные волны. Выпустил И несколько стрел одну за другой, и, хотя они попали в цель, удав продолжал плыть как ни в чем не бывало. Пришлось И спрыгнуть в воду и вступить с Баше в бой, нанося удары мечом. Наконец, зеленая голова опустилась, а из чрева удава хлынула вонючая жидкость. Рыбаки, наблюдавшие за схваткой с берега, радостно приветствовали победителя.
Последним из чудовищ, наносящих людям вред, был гигантский кабан Фэнси, обитавший в Тутовом лесу. Чудовище было величиною с быка, а свирепостью превосходило тигра. Нашел И кабана по огромным зарубкам, оставляемым его клыками на деревьях. Стрелы угодили зверю в ляжку, не дав возможности убежать. После этого И взвалил кабана на плечо и еще живого пронес по всей округе. Когда народ убедился,
