Августой путешествовал по Далмации, — записал в протоколе, составленном по случаю открытия Постоинской пещеры, Яков Видмар, дорожный смотритель города Постойны. — За несколько дней до приезда высоких гостей, в пещере, которая в то время была исследована всего лишь до естественного моста через реку Пивку, были произведены работы по освещению, ибо императрица выразила желание посетить пещеру».
В ходе этих работ, которыми руководил Яков Видмар, рабочий Лука Чех, устанавливая пирамиду с приветственными транспарантами, обнаружил новую пещеру. Выйдя на поверхность, потрясенный Чех заявил: «Это — новый мир, это — рай!»
Сразу же после этого группа специалистов спустилась в пещеру и провела в ней несколько часов. Произошло это 14 апреля 1818 года.
Постоинская пещера, исследованные коридоры и залы которой тянутся на 21 километр, находится на полпути между столицей Словении Любляной и итальянским городом Триестом, в котловине реки Пивки. На протяжении тысячелетий природа создала здесь прекрасные известковые творения: сталагмиты, сталактиты, огромные колонны и «занавесы». Животные в карстовом подземелье приспособились к жизни без солнца. Наиболее известной среди них является знаменитое земноводное — протей. Первые известные нам описания этого таинственного животного проистекают именно из Постоинской пещеры.
Эти места были населены еще в ледниковую эпоху, о чем говорят найденные останки доисторического человека. В римский период неподалеку от нынешнего города Постойны, на горе Совиче находилась римская крепость. На протяжении всего Средневековья этот край часто менял своих владельцев. Начиная с 1722 года он становится государственной собственностью и до 1918 года им правили Габсбурги.
Надписи на стене, называемой «Рвом старинных записей», в Постоинской пещере являются доказательством того, что еще в XIII веке люди знали о существовании пещеры и посещали ту ее часть, которая расположена близ входа в нее. Самая старая надпись датируется 1213 годом. Между тем интерес к исследованиям карстовых явлений начал проявляться лишь в XVI веке. Французский врач профессор анатомии Б. Аке опубликовал в книге «Oryctographia Carniohca» (1778—1789) свои впечатления от Постоинской пещеры, где он, в частности, писал: «Чрезвычайно трудно добраться до конца пещеры, во внутренней части пещеры встречаются различные храмы естественного происхождения. Последний, после которого невозможно идти дальше, является самым крупным… Весь проделанный мною путь вряд ли намного превышает 200 футов ..»
Первая зарисовка Постоинской пещеры была сделана в 1748 году математиком И В. Нагелем по заказу австрийского императора Франца. Этот рисунок является свидетельством того, что в те времена были известны только «Ров старинных записей» и Большой зал.
После открытий, сделанных в 1818 году, Постоинская пещера стремительно приобретает широкую известность и за пределами Габсбургского государства. В первую очередь своей славой пещера обязана осадочным известняковым породам необыкновенной красоты форм и красок. Кроме того, Постоинская пещерная система в подавляющей своей части горизонтальна, вследствие чего путешествовать по ее залам не представляет особого труда. Наряду с этим, Постоинская пещера расположена в весьма удачном месте — на оживленном пути из Средней Европы к Адриатическому морю.
Когда в 1819 году эта пещера была открыта для широкой публики, постоинский окружной казначей завел книгу, в которую вписывались все посетители. Если сегодня перелистать страницы этих книг, накопившихся за почти два столетия, в которые свои имена вписали все важные посетители пещеры, то можно убедиться в том, что нет почти ни одного государственного деятеля или выдающейся личности, которые бы не видели этот карстовый феномен. В 1955 году Постоинскую пещеру осмотрел и английский скульптор Генри Мур, который в книге почетных посетителей оставил следующую запись: «Это — прекраснейшая выставка ваяния природы, самая прекрасная выставка из всех, которые мне когда-либо довелось видеть».
Над входом в пещеру высечена надпись: «IMMENSUM AD ANTRUM ADITIS» — «Вход в необъятную пещеру». Учрежденная в 1823 году особая комиссия издала пещерный устав, отпечатала входные билеты и ввела День пещеры, в который она была роскошно освещена, а в Концертном зале пещеры играли оркестры и устраивались танцы. Когда в 1857 году железная дорога Любляна—Триест была проложена через Постойну, были организованы специальные поезда для посещения пещеры, что в значительной мере способствовало увеличению числа посетителей.
Из года в год Постоинская пещера благоустраивалась и оборудовалась. В 1872 году на одной части ведущих через пещеры дорожек были проложены железнодорожные рельсы, по которым в начале проводники толкали вагонетки с двумя сиденьями. Постоинская пещера была представлена и на Всемирной выставке в Париже в 1873 году. Венский живописец Карл Хаш в 1872 году для музея естествоведения в Вене написал большое полотно с изображением Постоинской пещеры, которое еще спустя много лет воспроизводилось во всех учебниках географии.
Это был период необыкновенной популярности Постоинской пещеры. В 1874 году швейцарский промышленник Франц Проглер перед входом в пещеру построил роскошный отель и окружил его английским парком. В гостинице этой останавливались богачи из Европы.
Продолжались и дальнейшие исследования пещеры. Большая роль в деле популяризации Постоинской пещеры принадлежит спелеологу И.А. Перко, который выступал с многочисленными лекциями о пещере, подготавливал иллюстрации, публиковал информационные статьи. По его инициативе здесь был создан музей.
Первая мировая война прервала посещения Постойны, а по окончании войны продолжились работы по благоустройству и расширению Постоинской пещеры. Перед входом в пещеру было построено здание, в котором сегодня помещается музей экспонатов карстового подземелья, канцелярии и ресторан. В Концертном зале пещеры в 1928 году состоялись большие концерты Пьетро Масканьи, а в 1929 году — миланской Ла Скалы.
В первой половине XIX века в год пещеру посещало около 1000 человек, в середине второй половины того же века число посетителей возросло в среднем до 8 тысяч человек в год, а в период, предшествующий Первой мировой войне, число посетителей пещеры колебалось от 25 до 40 тысяч человек. После Второй мировой войны число посетителей стремительно увеличивалось. Так в 1949 году отмечена цифра в 200 тысяч человек. Затем из года в год число посетителей неизменно росло, и сегодня число посетителей Постоинской пещеры приближается к миллиону.
ПРЫЖОК «ДРАКОНА ГОР»
Прошло 30 лет с того дня, который оказался одним из самых страшных в истории казахстанской столицы. Воскресным июльским вечером 1973 года от ледника Туюк-Су на Алма-Ату пошел селевой поток, подобных которому никогда не случалось. Если бы не плотина в Медео, не люди, рванувшиеся на подмогу столице со всего Казахстана, ее бы не стало. Вспоминает Олег Квятковский, очевидец тех событий.
…В те дни стояла невероятная жара. Листья скручивались в папироски, желтели и облетали с деревьев. Город плавился, словно свеча. И как никогда прекрасны были тогда горы, нависая над Алма-Атой. Но нет ничего коварней яростного июльского солнца над ледниками. Лучи полируют, час от часу точат и плавят льды. Шальная вода кружит в горных озерах. Наконец, проломив берега, она рушится в раструб ущелья. А там, не в силах вырваться из его каменистых ладоней, поднимается на дыбы, мчится вниз, сатанея от собственной мощи, волоча за собой все, что удается захватить на горных склонах.
Так вторгается в долину сель, который некогда был назван «драконом гор».
Даже на излете 60-х годов в Алма-Ате были ясно видны следы селя 1921 года. Тогда в считанные минуты лавина камней и грязи «слизнула» 500 домов, уйдя от Медео на 30 километров. Сель пронзал город и в 1956-м. Еще через семь лет от такой же беды погибло озеро Иссык. Погибло и много людей. Но все это было не более чем приготовлением «дракона гор» к прыжку летом 73-го.
…Уже в Медео погибли люди и опасность приближалась час от часу к Алма- Ате, а город спал и не знал ничего. Ни о чем не ведали и мы с Володей Ковалевским, когда в понедельник пораньше пришли в редакцию газеты «Ленинская смена», чтобы готовить в номер зажигательный призыв к молодежи республики поступать в чабаны… Вдруг на пороге возник фотокор Юра Кельдин:
— Сидите? Сочиняете? Сель! Город может погибнуть!..
Вскоре мы мчались по трассе к Медео. До самой плотины не встретили ни души. На плотине командовала милиция. Мы построились в цепь и пошли тропинкой по левому берегу речки в турбазу «Горельник». Нам навстречу солдаты несли что-то завернутое в белую простыню. Пели птицы, журчала коричневая река, пахли ели. А несли нам навстречу мертвую девочку лет 15. За ней — полную женщину с иссиня-фиолетовым телом, с часами на перебитой руке. Я обратил внимание: часы остановились в 18.15.
Турбаза выглядела словно после мощного артобстрела. Огромный валун, выброшенный потоком метров на сто, ударил в стену жилья, и домик в 15 комнат «поехал», как санки по льду. Рядом с домом — далеко от потока — камнем в голову убило туристку. Много часов подряд тягуче, на одной ноте кричала какая-то девушка и никто ее не утешал. На месте рухнувшего склада было какое-то месиво: из него торчали руки, ноги, жутко шевелились светлые женские волосы. По месиву ходили солдаты, раздевшись до плавок, извлекали тела погибших…
Когда все
