раскрошила её на мелкие части. Именно в этом невообразимо-страшном месиве человеческой плоти, дерева и воды быстро погибла большая часть из почти тысячи мужчин, женщин и малолетних детей, нашедших в тот день свою могилу на дне Ладоги.
«Орёл» продолжал работать. Он то возносился форштевнем над водой, обнажая переднюю часть красного днища, то опадал носом, оголяя воющий гребной винт. Более пяти часов буксир подбирал тонущих и уже недопустимо глубоко осел под тяжестью перегрузки. Буксир был слишком малым судном, а вокруг находилось ещё много погибающих людей, которых он не способен был принять на борт.
Тогда контр-адмирал Заостровцев, находившийся на «Орле», потребовал от командира канонерской лодки «Селемджа» оказать немедленную помощь. Оставив для «Селемджи» последнюю группу людей на разрушенной барже, «Орёл» взял курс на Новую Ладогу. Благодаря самоотверженным действиям капитана и экипажа, добровольных помощников из числа спасённых, «Орёл» подобрал среди волн 216 человек!
К концу трагедии баржа была низко притоплена, и только нос с кормой немного выступали из воды. Оставшиеся на ней люди при каждом приближении волны дружно и громко предупреждали: «Держись! Волна!» Держались за выступы, за палубные детали, за проломы. Тяжело тянулись часы. Люди начали коченеть. Тех, кто застывал окончательно, волны смывали с палубы за борт, либо в трюм. Потом, спустя месяц, в заполненном водой трюме будет найдено много трупов.
На горизонте виднелась канонерская лодка «Селемджа», и люди очень надеялись на неё. Но «Селемджа» в течение всего дня отбивала налёты вражеской авиации. И лишь когда «Орёл» приблизился к канлодке и контр-адмирал Заостровцев под угрозой применения оружия приказал её командиру немедленно оказать помощь оставшимся на барже, «Селемджа» подошла к терпящим бедствие. Ей удалось спасти ещё 24 человека.
Точное число погибших в катастрофе баржи № 725 из-за отсутствия полного учёта пассажиров никогда не станет известным. Только по спискам военно-морских училищ, Военно-морской медицинской академии и Гидрографического управления погибли 685 человек. Кроме них, жертвами трагедии стали все дети, ученики ремесленного училища, члены семей офицеров, а также вольнонаёмные работники Артиллерийского и Тихоокеанского управления ВМФ и другие лица, сумевшие погрузиться на баржу. Погиб также взвод курсантов Ленинградского Военно-инженерного училища им. А. А. Жданова.
Если считать, что на барже было более 1200 человек, то погибло около тысячи. Но число жертв могло быть и больше, так как, по другим данным, на баржу погрузились 1500 пассажиров.
ЗАГАДКИ РЖЕВСКОЙ БИТВЫ
(По материалам Н. Чарухчевой)
Историки неохотно берутся за ржевскую тему. Долгое время от народа скрывали правду, а узнать её мало кто стремился — ведь принято было считать, что гордиться тут нечем: советские войска 14 месяцев вели бои местного значения, город был оставлен врагом, а не «взят нашими войсками в ходе тяжёлых боёв», как пытались это представить. В итоге — победителей нет, явных успехов — тоже, зато потери огромны и, стало быть, бессмысленны.
В канун 55- и 60-летия освобождения Ржева местные краеведы издали несколько книг, посвящённых тем событиям, а также материалы научных конференций. Эти исследования в какой-то степени приоткрывают завесу тайны, делают доступными сведения, долгие годы бывшие под грифом «секретно». Изданы и воспоминания немецкого генерала Хорста Гроссмана «Ржев — краеугольный камень Восточного фронта», которые названы издателями «единственной серьёзной попыткой на материалах архивов и воспоминаний дать полную картину Ржевской битвы». «Конечно, — сказано в предисловии, — нужно учитывать, что книга написана немецким генералом, да ещё в годы „холодной войны“. При чтении её возникает немало вопросов…» Но: «Может быть, издание этой книги в России подвигнет военных историков к глубокому изучению Ржевской битвы».
Самый простой из вопросов — почему небольшой город (около 50 тысяч жителей до войны), расположенный в 200 километрах от Москвы и в 1400 километрах от столицы Германии, немцы называли «воротами Берлина» и буквально вцепились в него зубами?
В первых числах декабря 1941-го фашисты беспорядочно отступали от Москвы. Гитлер 19 декабря объявляет себя главнокомандующим Сухопутными войсками и 3 января 1942-го отдаёт приказ отступающим армиям: «Цепляться за каждый населённый пункт, не отступать ни на шаг, обороняться до последнего солдата, до последней гранаты… Каждый населённый пункт должен быть превращён в опорный пункт. Сдачу его не допускать ни при каких обстоятельствах, даже если он обойдён противником». Выполняя приказ, немцы, отступив от Москвы до линии Ржев — Гжатск (ныне Гагарин) — Вязьма, «зацепились» за Ржев. Город был почти в кольце наших войск с севера и даже с запада, но выбивать из него врага пришлось дольше года.
Военная переводчица Елена Ржевская с февраля 1942-го до марта 1943 года была на фронте под Ржевом и записала тогда же: «В немецких частях здесь каждый солдат лично подписывает клятву фюреру, что не сойдёт со своего места у Ржева. Ржев отдать — это открыть дорогу на Берлин, так всё время повторяет их радио». Ржев уже не рассматривался как город. Он стал определённым рубежом войны и довольно странный девиз «Ржев — ворота Берлина» действовал на немцев с той же магической силой, как на наших священное «Отступать некуда — за нами Москва».
Казалось, от удара под Москвой германские войска совершенно обессилены, но им удаётся держать прочнейшую оборону. А наша более чем миллионная армия, рвавшаяся на запад, в течение трёх с половиной месяцев («Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция 8 января — 20 апреля 1942 года») почему-то не может её пробить. Тяжёлые, кровопролитные бои идут ещё долгие месяцы, но выбить из Ржева врага не удаётся.
Вдруг в начале марта 1943 года — и это другая загадка — немцы сами оставили город, отступили на 150–200 километров к западу и, по сути, открыли нашей армии путь на Берлин. Правда, это было только начало пути к победе.
Так почему ушли немцы? «Гитлер разрешил, наконец», — говорит в воспоминаниях генерал Гроссман. Значит ли это, что разрешил, поняв бессмысленность сопротивления, учитывая огромные потери и признав явное превосходство нашей армии? Тогда почему наше командование постеснялось сказать людям правду и 3 марта 1943 года выдало сводку. «Несколько дней назад наши войска начали решительное наступление на Ржев. Сегодня после длительных и тяжёлых боёв они взяли город».
Итак, наши войска вошли в Ржев, и Черчилль лично поздравил Сталина с этим событием, подчеркнув: «Мне известно, какое большое значение Вы придаёте освобождению этого пункта».
Так ли уж значим был Ржев?
«Столь долгое (14 месяцев) стойкое сопротивление врага в округе Ржева — очень существенная глава истории войны, — считает известный историк Вадим Кожин. — …Эти бои представляли собой, по существу, единственное безусловно достойное действие наших войск почти за весь 1942 год — между победой под Москвой в самом начале этого года и победой под Сталинградом в его конце. Более того: без героического — и трагедийного — противоборства под Ржевом иначе сложилась бы и ситуация под Сталинградом… Чтобы убедиться в первостепенной, исключительной значимости противоборства под Ржевом, достаточно вглядеться в один из важнейших источников по истории боевых действий в 1941–1942 годах — „Военный дневник“ тогдашнего начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии Франца Гальдера: Ржев здесь буквально в центре внимания начиная с 3 января 1942-го… Таким образом, был свой объективный смысл в ржевском противоборстве и у нас, и у врага — правда, кардинально различный смысл: сопротивляясь под Ржевом, враг отдалял своё поражение, а мы, атакуя его, приближали свою победу».
Впрочем, и некоторые другие историки придерживаются того же мнения: «Не было бы Ржева — не было бы и Сталинграда. Именно потери, которые понёс враг под Ржевом, помогли отстоять город Сталина».
Потери действительно были огромны — за 14 месяцев раненых, убитых и взятых в плен более 1,1 миллиона человек. Красная армия сковала до 1/6 части всех дивизий Восточного фронта (для сравнения:
