губернатором. Скорее всего, потому, что его любопытство возбуждало все возраставшее число посетителей, приезжавших из-за границы. Кроме того, мысль о захороненных сокровищах возбуждала его алчность.
Известно, что Фархад Мирза нанял около шестисот рабочих, но об этом не сохранилось никаких сведений. Он, по-видимому, ограничился тем, что приказал расчистить основное пространство Тронного зала.
Очень возможно, что Фархад Мирза воспользовался услугами Мухаммеда Назир Мирзы Форсат Гусейна Ширази, выпустившего впоследствии работу «Древности Персии».
Те, кто посещал эти места в XVIII и в начале XIX в. (до появлении фотографии), оставили полезные описания и гравюры с изображением Персеполя. В составе некоторых экспедиций были художники, которые делали зарисовки развалин Персеполя и других мест. В Европе рисунки попали в руки граверов и литографов, чье воображение быстро дополнило недостающие элементы.
Еще в конце XVIII в. на видных местах развалин посетители начали высекать свои имена, предпочитая для этой цели «Ворота Всех стран». Некоторые увезли с собой фрагменты рельефов, в основном из наиболее доступной верхней панели северной лестницы ападаны. Р.Д. Барнетт и Л. Ванден Берге проследили судьбу этих камней. Многие из них находятся сейчас в музеях и частных коллекциях.
Джеймс Морьер, британский дипломат, путешественник и автор хорошо известного плутовского романа «Приключения Хаджи Баба из Исфахана», в 1815 г. производил раскопки в этих местах. Затем в 1891 г. другой англичанин, У.Х. Бланделл, тоже раскапывал здесь, оставив описание, судя по которому, не нашел ничего, что представляло бы какую-либо ценность.
В 1924 г. правительство Ирана обратилось к известному архитектору, археологу и лингвисту Э. Херцфельду с просьбой подготовить подробный доклад, в который входило бы описание развалин и план их реставрации, а также проект раскопок и реконструкции Персеполя.
Доклад Херцфельда был издан на французском и персидском языках. Херцфельд примерно подсчитал время и определил стоимость затрат, необходимых для производства раскопок. На деле расходы во много раз превысили названную им сумму.
Раскопки были предприняты по инициативе известного египтолога, основателя Восточного института при Чикагском университете профессора Джеймса Генри Брестеда. В 1931 г. в Персеполе начала работу экспедиция под руководством Херцфельда. В первый сезон раскопали большую часть здания, которое археолог назвал «гаремом Ксеркса». Его начали восстанавливать как жилье для тех, кто вел раскопки, а также музей для хранения найденных предметов.
Восстановительные работы шли по тому же методу, что и строительство ападаны, описанное выше. В сезон 1932 г. было сделано крупное открытие — откопана восточная лестница ападаны. Расчистили также «Ворота Всех стран» и раскопали часть Тройного портала. На третий и четвертый сезоны, в основном, расчищалось пространство между ападаной и Тронным залом.
В 1935 г. руководство раскопками принял археолог Э.Ф. Шмидт, имевший опыт подобной работы в Ираке. Было вскрыто обширное пространство на территории сокровищницы и найдено два замечательных рельефа с изображением Дария во время аудиенции, а также Тронный зал и окружающие его постройки. Обнаружили также ворота зала. В связи с началом Второй мировой войны раскопки были приостановлены. Шмидт опубликовал три тома, излагающие результаты своей работы.
После войны в течение многих лет, в весенние и осенние месяцы, на террасе Персеполя трудилось огромное число рабочих, набранных из близлежащих деревень. Город понемногу преображался, загораживался пластиком от назойливых посетителей и навесами от непогоды, становился привлекательнее для… туристов.
Что происходило здесь накануне той злосчастной февральской ночи 330 г. до н. э., когда сюда, в этот великолепный, но застывший мир, ворвался мир другой — необузданный, стремительный, честолюбивый? Контраст прекрасно чувствуется, если сравнить рукотворные символы этих двух столкнувшихся на переломе истории культур: дворец в Персеполе и Парфенон. Архитектурные идеи, лежащие в основе каждого из них, противоположны во всем Панафинейский фриз Парфенона — точно игра; он полон блистательных побед и поразительных ошибок, которые могли позволить себе лишь великие и свободные мастера, тех ошибок, что долго еще стимулировали искусство менее одаренных художников.
На этом фоне скульптура Персеполя (даже делая скидку на известную архаичность методов) выглядит так, словно скульпторы изображали не живых людей, но только типы; творения их чужды эмоций. И меланхолические фигуры солдат и сикофантов, тщательно вытесанные и отполированные, недвижно глядящие в затылок друг другу по обеим сторонам дворцовых лестниц Персеполя, напоминают нам похоронную процессию.
Кажется, что в ту весеннюю ночь 330 г. до н. э., когда пламя залило кровавым светом небо над Персеполем, македонские факелы были поднесены к погребальному костру.
Но искры этого траурного костра стали началом огней иных цивилизаций.
Ветераны Александра, глядя на пламя, пожиравшее остатки Персеполя, надеялись, что их вождь, свершив этот последний акт мести персам, повернет на запад, домой. Оставался, правда, еще в живых сам Дарий, но его войско было полностью деморализовано, а сам он уже ни на что не надеялся.
Александр пошел на восток. Он упрямо вел своих гоплитов и всадников на восток даже после того, как увидел на простой телеге тело Дария, предательски убитого своими приближенными. Наступила очередь среднеазиатской персидской сатрапии Бактрии, города которой лежали на берегах Амударьи, и страны Согд. А затем горными перевалами Александр вторгся в Индию.
Историки до сих пор спорят о причинах, побудивших его отважиться на столь дальний поход по неведомым землям. Честолюбие? Мечты о мировом господстве? Жажда несметных богатств? Стремление эллинизировать весь мир?
Персеполю это было уже безразлично.
По материалам:
Д.
Под крылом Ахурамазды
«Обладающий золотистыми верблюдами»
Зороастрийская религия получила свое название от имени ее основателя пророка Заратуштры (Зороастра — в древнегреческом и современном произношении). Сегодня ученые считают, что целый ряд вопросов, связанных с временем жизни пророка Зороастра, местом его рождения, началом проповеди нового вероучения и областью распространения зороастризма, остается в сфере научных гипотез и
