В одном пустынном месте на расстоянии около шестидесяти миль от монастыря жил лев, который часто выходил из чащи на дорогу и пожирал людей, проходивших по ней. И вот однажды все, пользовавшиеся этой дорогой, собрались и пришли в монастырь просить святого помолиться Богу, чтобы он прогнал льва.
— Во имя Господа пошли туда и посмотрим на кровожадного, — призвал их авва.
Когда они подошли к лесу, лев, увидев божественного Епифания, упал и испустил дух. Заметив мертвого зверя, все удивились, а блаженный на это лишь заметил:
— Если вы будете верить в Иисуса Христа, то все, кто на вас замышляют злое, падут точно таким же образом.
Наряду с другими дарами, данными Богом святому, Епифаний искусно толковал Священное Писание: когда он читал братии Ветхий или Новый Завет, то сразу объяснял смысл прочитанного отрывка.
В это время в Едесской стране жил один удивительный философ и ритор, и тоже по имени Епифаний. Он захотел побеседовать с образованным и умеющим толковать Писание чудотворцем. Придя в монастырь, он поклонился святому.
— Удивляюсь тебе, философ, и недоумеваю, для чего ты, великий оратор, проделал такой путь, чтобы прийти и увидеть меня, грешного? — сказал ему авва.
— Возлюбленный учитель, не удивляйся этому, потому что в беседе произносится множество слов, а где произносится множество слов, можно узнать много нового, — ответил ему философ.
Тогда Епифаний открыл Книгу»Бытие». В Ветхом Завете философ одних положений не принимал, другим противоречил. И так они беседовали три дня, не приходя к согласию. Однако, наблюдая за жизнью святого и его нравами, оратор полюбил преподобного и на четвертый день сказал:
— Учитель, хорошее здесь место, если позволишь, и я хотел бы здесь жить.
— Это целиком зависит от тебя, если хочешь — живи.
— Можно я принесу с собой свои книги?
— Неси.
— Но я больше не выйду отсюда, поэтому прошу тебя, пошли Каллиста, пусть он принесет мои книги и все мои вещи.
Тот Каллист был сыном Аэтия, первого эпарха города Рима, и некогда был одержим бесом. Однажды ночью во сне он увидел святого Епифания.
— Каллист, хочешь я выгоню из тебя беса? — спросил он юношу.
— А кто ты, господин, что можешь изгнать беса?
— Я — Епифаний из Финикии Палестинской, живу в монастыре Спанидрион. Если я выгоню из тебя беса, ты придешь жить в мой монастырь?
— Выгони, господин, из меня беса, и я приду жить в твой монастырь, — пообещал молодой человек.
— Смотри, не поступай иначе, а то бес снова войдет в тебя.
Проснувшись, Каллист рассказал свой сон отцу, и с того дня уже больше не мучился от беса, поэтому через три месяца он попросил отца отпустить его в обитель Епифания. Отец не воспротивился желанию сына, дал ему денег и благословил на монашеское жительство. В Финикии Каллист нашел святого и, поведав ему обо всем случившемся, поселился вместе с ним. Он–то, вместе с двумя отроками, согласно повелению отца Епифания, на верблюдах отправился в Едессу и привез в монастырь книги философа.
С того дня святой и философ каждый день проводили много времени в спорах.
— Пророк Даниил говорит: «Судьи сели, и раскрылись книги» (Дан. 7:10). Принеси сюда свои книги, а я — свои, которые мне даровал Бог. Сядем и рассудим между нами, — как–то сказал оратору преподобный и положил Священное Писание справа, а философ свои книги — слева.
Свою беседу они начали от сотворения мира. Епифаний излагал так, как это написано в Книге»Бытие»у Моисея, а философ — по Гесиоду. Они прочли эти две книги, а потом стали спорить. Но свет был светом, а тьма осталась тьмой, то есть происхождение мира по Моисею было истинным, а по Гесиоду — ложным. Моисей написал Книгу»Бытие»по благодати Божией, а Гесиод от Бога имел жизнь, а от демонов — свои заблуждения. И целый год треблаженный так и не смог убедить философа…
В те дни семь крестьян привели в монастырь одного одержимого, а поскольку эти семь не могли его удержать, то они связали несчастного цепями. Тогда святой попросил философа призвать множество своих богов, чтобы они изгнали демона из юноши. Оратор подумал, что Епифаний так сказал, потому что проиграл в споре.
— Философ, что скажешь об этом юноше? Или ты исцелишь его с помощью своих богов, и я уверую в них, или мой Бог, Распятый, исцелит его, и ты уверуешь в Него, — уразумев ложные мысли философа проговорил божественный авва.
Однако язычник не поверил, что сказанные чудотворцем слова могут быть истинными. Он подумал, что тот сказал их из гордости.
— Хочешь, я сниму с твоих рук железные оковы? — обратился Епифаний к бесноватому юноше.
Услышав это, философ от страха убоялся и закрылся на замок в своей келье. «Этот монах напрасно хочет снять оковы с бесноватого. Убегу я, пожалуй, чтобы не претерпеть мне от него какое–нибудь зло», — подумал оратор.
— Я, грешный Епифаний, раб Господень, повелеваю тебе во имя Иисуса Христа Распятого, Сына Божия, выйти этого человека и более не входить в него, — возгласил преподобный.
Бес тотчас же вышел, а к юноше вернулся разум, и он пришел в нормальное состояние. Тогда, открыв дверь, философ увидел, что юноша исцелен, и побежал поклониться святому.
— О, Епифаний, победитель и венценосец, верую твоим словам через твои дела, и именно — благодаря этому чуду которое вижу. Ведь слова, будучи бесплодными, сотрясают воздух, дела же имеют плод и видны. Поэтому и я хочу стать рабом Распятого, — исповеднически обратился язычник к блаженному.
— Что ты удивляешься, философ, думая, что я сотворил это чудо? Нет же, не я, а Сын Божий творит чудеса через тех, кто веруют в него, — образумил его авва.
Уразумев все услышанное, философ попросил святого крестить его. Это славное событие произошло в монастыре Илариона Великого. После совершения Таинства божественный учитель попросил Илариона Великого послать одного брата вместе с новопросвещенным Епифанием (так назвали философа) к епископу Элевферополя, где тот был рукоположен во священника.
— Тот, кто прежде думал о себе, что он — великий философ, хотя на самом деле был никем, благодатью Христовой стал истинным философом и достойным священником. Отныне он будет вашим духовным отцом, — сказал преподобный инокам своей обители по возвращении отца Епифания.
Так философ удостоился принять дар от Бога и стать игуменом для всей братии. Святой же, поскольку в обитель приходило много народа, не дававшего ему покоя, решил оттуда уйти в отдаленные области Египта.
— Дети, хочу пойти навестить братьев в монастыре Илариона Великого, — сказал святой Епифаний насельникам.
Однако те поняли, что он хочет уйти из монастыря, пали ему в ноги и с плачем и рыданиями просили его не уходить. Сжалившись над ними, святой пообещал некоторое время не покидать их, но не прошло и десяти дней, как он позвал меня и ночью мы ушли. Сначала мы пришли в Иерусалим, где поклонились жизни нашей — Честному Кресту Господню а затем, обойдя все святыни и поклонившись им, направились в Египет. По дороге мы встретили женщину, одержимую бесом, которая схватила плащ треблаженного и порвала его. В этот же момент демон вышел из нее, и несчастная стала просить авву простить ее поступок.
— Ступай здравой в свой дом, а тот, кто порвал мой плащ, ушел, — утешил женщину чудотворец и продолжил свой путь, спустившись к Иоппи, называемой всеми Гиафой, откуда он отплыл в Александрию.
Там мы встретили еврейского законоучителя по имени Акила. Святой начал с ним беседу с Ветхого Завета, и у них разгорелся сильный спор. На следующий день они стали снова беседовать, причем длилось это довольно долго. На этот раз слова святого убедили Акилу, и тот захотел стать христианином. Епифаний привел его к Афанасию Великому, папе Александрийскому, чтобы тот огласил и крестил его. Мы же вышли из страны и по пути к Верхней Фиваиде встретили одного из учеников Антония Великого по имени
