Владыка попал в тюрьму, где его истязали мучители, он понял пророчество отца Нектария.
Рассказывают про него, что он насобирал разного хлама - камешков, стеклышек, глины и все это показывал приходящим к нему со словами: 'Это мой музей'. Был у этого старца и электрический фонарик, завернутый в красную бумагу. Он прятал его под рясу, ходил по комнате и время от времени сверкал им: 'Это я кусочек молнии с неба схватил и под рясу спрятал'. 'Да это же не молния, это просто фонарь', - восклицали паломники, удивленные его экстравагантным поведением. 'А, догадались!' - радовался он. Много было у него чудачеств, как сказали бы постмодернисты, 'перформансов', которые потом оказывались символическими пророчествами, притчами [164] .
Юродивый преподобный Симеон (память 21 июля) за несколько дней до великого землетрясения в Антиохии бегал по городу и ударял плетеным ремнем по каменным столбам, приговаривая: 'Господь повелел тебе стоять крепко'. Именно эти столбы и уцелели во время землетрясения. Как только люди начинали почитать его за святого, он тотчас совершал нечто такое, что должно было служить доказательством его безумия. Иногда он ходил хромая, иногда - подскакивая, иногда ползал по земле, колотя ногами. А то вдруг сплетал венок из маслины и трав и, возложив на голову, ходил по городу, помахивая ветвью. То его можно было видеть сидящим на плечах блудницы, причем вторая блудница била его при этом ремнем, то - таскающим за собой по городу привязанного за ногу дохлого пса. То - вбежав на амвон, он швырял в женщин орехи, то, сняв с себя одежду и намотав ее себе на голову, вбегал в женскую баню. Известен случай, когда юродивый исцелил человека с бельмом на глазу, помазав его горчицей и приказав умыться уксусом с чесноком. Исцеление он сопроводил словами: 'Не воруй же коз у соседа'.
Блаженный Николай Саллос Псковский (память 28 февраля) появился перед Иваном Грозным, прыгая на 'оседланной' палочке и приговаривая: 'Иванушка, Иванушка, покушай хлеба-соли, а не человечьей крови'. А потом предложил ему кусок кровавого мяса. 'Я христианин и в пост мяса не ем', - возмутился царь. 'А кровь христианскую пьешь?' - спросил юродивый.
Один из монастырских иноков сказал в шутку блаженному Исаакию Печерскому (память 14 февраля): 'Исаакий! Вот сидит ворон, иди и поймай его'. Поклонившись до земли, Исаакий подошел, взял ворона и принес его в поварню к инокам.
Преподобный Иоанн Колов (память 9 ноября) получил от преподобного Пимена Великого послушание ежедневно поливать совершенно сухое дерево. Через три года оно покрылось зеленью и расцвело.
Преподобный Виссарион Чудотворец (память 6 июня), которого неминуемо должна была застигнуть темнота на пути к старцу, останавливал солнце словами: 'Молю Тебя, Господи, да стоит солнце, пока я приду к рабу Твоему'.
Юродивые св. Николай Кочанов (память 27 июля) и св. Феодор (29 января) Новгородские постоянно устраивали драки друг с другом, один подстерегал другого на Волховском мосту и, когда кому-нибудь из них приходилось переходить через мост, то другой не допускал его на свою сторону и гнал. Раз блаженный Николай, увидев блаженного Феодора 'на своей территории', погнался за ним. Блаженный Федор пробежал несколько улиц, пересек огороды и оказался возле самого Волхова, по которому и кинулся 'яко по суху'. Блаженный Николай бросился тем же манером за ним, прихватив при этом с огорода кочан капусты. Так он и гнал по водам блаженного Феодора до середины реки и в конце концов запустил кочаном в своего противника.
Василий Блаженный (память 2 августа) был приглашен Иваном Грозным в день его тезоименитства. Подняв кубок с питьем, он трижды выплеснул его содержимое за окно, чем вызвал ужасный гнев царя. Видя это, он сказал: 'Царь, не гневайся, ибо излиянием этого питья я погасил огонь, которым в этот час был объят весь Новгород, и потушил пожар'. Грозный узнал, что действительно именно в этот час пожар был потушен. Не раз жители Москвы видели, что Василий, проходя по улицам, то целовал углы одних домов, то в углы других бросал камни. Когда же спрашивали его проходящие мимо, он отвечал, что целует углы тех домов, в которых плачут ангелы от творящихся там беззаконий, и бросает камни в углы тех домов, откуда праведной жизнью горожан изгонялись бесы и повисали на углах, где блаженный и добивал их камнями.
Блаженный Прокопий, Вятский чудотворец (память 21 декабря), когда духовник попросил его помолиться о своей жене, страждущей 'зубной болезнью', вырвал свой собственный зуб и, протянув духовнику, сказал: 'Возьми'. Зубы у жены священника тут же перестали болеть.
Юродивые всегда были великими постниками (даже если ели на глазах у всех в Великий пост мясо), молитвенниками (даже если бесчинно вели себя в церкви), прозорливцами и чудотворцами (даже если казались вовсе безумными). Их поведение -
Их, выражаясь языком постмодернизма, 'перформированная' (преображенная) реальность оказывалась Богопричастной: в ней совершалось чудо. В ней, в конце концов, оживала и становилась действенной и 'вера угольщика', и 'старой нянюшки', и 'неграмотной богомолки', и лукавого книжника, и ученого фарисея: всех достигал этот свет преображения, - то единственное 'измененное освещение', при котором лишь и возможны и жизнь, и любовь, и творчество.
А главное - юродивые принимали на себя подвиг быть безумными в мире сем по великому смирению, не только для того, чтобы скрыть свою святость, чтобы избежать человеческих похвал и человеческого поклонения, но и для того, чтобы сделаться гонимыми, презренными и отверженными, - такими, каким был в глазах мира Христос во время Своей земной жизни. То ничтожество, в которое они облекаются Христа ради, призвано упразднить в них всякую самость, дабы явилась через него слава Божия.
Устроители же постмодернистских перформансов, напротив, стремятся к тому, чтобы быть замеченными и отмеченными. Движущей силой здесь становится самовластный горделивый умысел переиначить спонтанный ход мира, изменить искусственным образом органическую ткань жизни, исковеркать мир Божий. В отличие от юродивого ничтожества, пытающегося убедить окружающих в своей духовной нищете, постмодернистский умысел претендует на обладание неким самостоятельным содержанием, которым можно жить. Однако разворачивающий прихотливую упаковку перформанса рискует не найти в ней ничего, кроме ее самой. В конечном счете перформанс оказывается лишь средством самоутверждения его устроителей.
Итак, некоторые зрелищные, игровые и поведенческие компоненты юродства отдаленно напоминают постмодернисткие шоу. Однако 'лицедейство' юродивых имеет целью славу Божию, в то время как постмодернистские манипуляции лежат исключительно в сфере интересов человеческого 'я', разорвавшего свои связи с Творцом и Спасителем мира. Царство
Мир симулякров и есть, по сути,
Православная культура, от которой мы были оторваны семидесятилетним вавилонским пленом, жива и как никогда актуальна. Православное самосознание и творчество, породившие ее, до сих пор не выпускают нас из своего поля. Во всяком случае, мы до сих пор узнаем в 'новых людях' все тех же старых знакомых.
Постмодернисты с их симулякрами - ба, да это ж любезный Чичиков при всех его мертвых душах 'на вывод', со всей их 'виртуальностью'! Гениальный Гоголь прозрел 'бойкую необгонимую тройку', везущую этого родителя виртуальной реальности - да так, что шарахаются народы: 'не молния ли это, сброшенная с неба?' и 'что значит это наводящее ужас движение?'...
Да тут, впрочем, все: Хлестаков, Ноздрев с перформансами, капитан Лебядкин с виршами, Смердяковы, Плюшкины, Собакевичи, Верховенские, господа Голядкины... Все эти двойники, перевертыши, големы... Нос майора Ковалева - 'перемещенный предмет'
Русская классика, выношенная в лоне Православия, еще раз - образно - свидетельствует о том, что разрыв человека с Первоисточником его бытия ведет к вырождению и смерти. Тревожное ощущение (и самоощущение) постмодернизма, что культура исчерпала себя и дальнейшее творение ее невозможно, есть следствие духовного оскудения человека, уповающего на свою самодостаточность. Разрыв культуры с Церковью оборачивается ущербностью, упадком и в конечном счете - смертью культуры.
