пленника. — Вот видишь, — улыбнулась ему Ин. — Ей и здесь хорошо.
«Ты обещала!» — Хранитель перешел на мысленный диалог, решив, что впутывать в их разборки малышку не самая умная идея. Мастер будет вертеть наивной виртой, как ей вздумается, а он в таком незавидном положении не сможет защитить девочку.
Не сможет… Осознание собственной беспомощности резануло по сердцу гораздо больнее метких ударов веток и крепких объятий корней. Голубые глаза стража полыхнули яростным огнем, пальцы сжались в кулаки и… колдовские путы затрещали от потока магии, направленной на их уничтожение.
— Не ссстарайссся! — резко подняв руку, зашипела Ин. Сила ее в собственном кругу забвения была безгранична, и этой самой силой она в десятый за последние полчаса раз «приласкала» непокорного слугу. Он дернулся, обмяк, тяжелые веки накрыли потускневшие глаза, а пальцы разжались.
«Отпусти ее», — слова больше напоминали мольбу, чем требование.
«Отпущу, Огонек, — мысленно улыбнулась Мастер Снов. — Как только закончу с тобой».
«Ты хотела сказать, покончишь?» — бледные губы мужчины дрогнули, но ухмылка так и не отразилась на них.
«Ты сам виноват. Надо было быть разборчивей в выборе хозяев!»
«Ты права, Мастер. Надо было… несколько миллиардов лет назад, когда молодой и тщеславный дух Огня связался с тобой».
«Если бы ты остался верен мне — сейчас бы не висел здесь. Но ты предпочел верность новым друзьям».
«Я предпочел верность Равновесию миров».
— Называй это как хочешь — суть одна, — отмахнулась Ин, задумчиво теребя свою длинную косу. — Ты предал своего Мастера, Волк. А значит, ты умрешь, — улыбка, гостившая на ее губах, стала фанатичной.
— А что потом? — машинально следуя ее примеру, Иргис тоже заговорил вслух. Он уже немного оправился после удара, хотя слабость и отголоски боли все еще сковывали тело. Сейчас он не был способен ни на какие агрессивные действия, но древесные тиски по-прежнему держали его в своем плену. Ушки Маи встали торчком, ловя каждое слово из их разговора, однако вмешиваться малышка не пыталась. — Снова пробудишь мою истинную память в каком-нибудь человеческом маге? Лет эдак через пятьсот. Мастер Снов не может быть без своей преданной «собачки», разве не таково одно из правил вашей с Дэ игры?
— Поздно ты вспомнил о правилах, Огонек, — продолжая улыбаться сказала Ин. — Должна тебя разочаровать: на этот раз ты исчезнешшшь окончательно, — красивые переливы ее голоса сменились угрожающим шипением. — Ты прав, Массстер не может остаться без ссслуги, — бубенцы на ее одеянии насмешливо звякнули, когда она резко повернулась к нему спиной и, чуть нагнувшись, постучала себя по колену. — Иди сюда, малыш! Ну же! Иди, я представлю тебя предшественнику.
И Иргис, и Мая заворожено смотрели на то, как из тумана, парящего над землей, выбрался забавный волчонок, от белого меха которого исходило изумрудное сияние. Гордо рыкнув, этот маленький хищник засеменил к своей хозяйке, чтобы, добежав до цели, покорно лечь у ее ног.
— Дух Леса, — представила Мастер Снов своего нового слугу. — Было нелегко его приручить. Но я справилась. А ты… Ты мне больше не нужен, Дух Огня и Света, — она потрепала волчонка за ухом и, оставив его лежать на месте, поплыла по воздуху в направлении Хранителя. — Я ссснимаю свою метку с твоей души, — прошипела ему в лицо Ин и, коснувшись ледяными пальцами его горячей шеи, выдохнула: — Прощщщай, Огонек.
Мая прыгнула… Дождавшись, когда фиолетовая дама забудет о ее присутствии, она бесшумно поднялась, оттолкнулась от твердой поверхности корня, и в два длинных прыжка оказалась за ее спиной. Вот только коготки, готовые вцепиться в мучительницу, вонзились в обнаженные плечи ее жертвы, добавив коже Хранителя новых царапин. Он не дернулся от боли, не застонал. Он вообще не подавал никаких признаков жизни, просто висел, как тряпичная кукла, прикованная к дереву, и так же тихо и безвольно упал с него, когда гибкие ветки разлетелись в стороны, выпустив из своих объятий пленника. А растерянная галура, по-прежнему державшаяся за Иргиса, рухнула вместе с ним вниз, больно ударившись копчиком о твердый корень. Его тяжелое тело накрыло ее сверху и, испуганно пискнув, Мая попыталась выползти из- под мертвого мужчины.
Мертвого! Это открытие повергло ее в шок. Перестав копошиться, девушка прислушалась к стуку сердца в груди синеволосого, и, не уловив никаких звуков, отчаянно взвыла. Внутри нее как будто что-то оборвалось. От подступивших к горлу слез стало не хватать воздуха. Девушка все-таки выбралась из-под своей неподвижной ноши, и даже умудрилась без особого труда перевернуть покойного. В руках, действительно, было больше силы. Вот только возвращать к жизни мертвецов эти руки, увы, не умели. А ей так хотелось снова почувствовать его тепло, услышать дыхание, увидеть насмешливую улыбку на бледных губах и прищуренные голубые глаза, полные лукавых искр. Так сильно хотелось, что она, забыв обо всем на свете, продолжала тупо сидеть рядом и ждать. Еще чуть-чуть, еще немного и… он обязательно очнется, подмигнет ей и скажет, что все будет хорошо.
— Так и будешшшь ждать? — порыв ветра принес слова, игриво коснувшись ее мохнатого уха.
Мая вздрогнула, повернувшись на голос, но… рядом никого не было. Дерево, туман, мертвец… и все! Фиолетовая дама, судя по всему, не просто ускользнула от атаки кровницы, она попросту растаяла в воздухе. И этот самый воздух теперь нашептывал ее голосом разные любопытные вещи.
— Ты же вирта, ты должна знать… — раздалось с другой стороны, и девушка снова обернулась, чтобы опять не увидеть собеседницу.
— Что? Что знать? — не выдержав, крикнула она в пустоту.
— Знать про кровную метку, которую может поставить только вирта, — слова, сопровождаемые перезвоном бубенцов, раздались за спиной Маи, а следом за этим ее макушки коснулись холодные пальцы Ин, слегка растормошив и без того всклокоченные волосы. Девушка замерла, боясь пошевелиться, а Мастер продолжала: — Тебе должны были сказать жрецы, но даже если они этого не сделали, ты должна знать сама. Это знание приходит с рождением, живет и крепнет в душе настоящей ясновидящей. Вы — истинные кровники, такие, какими вас задумали и создали. Ты, дочь моя, должна знать! Должна вспомнить…
— Но я не…
— Вссспоминай! — с нажимом прошипела женщина и надавила ладонью на голову галуры. Та со свистом вздохнула и… замерла. Ее дар вернулся! Перед внутренним взором замелькали обрывки видений, яркие и невнятные, длинные и мимолетные… А среди этого пестрого круговорота с навязчивым постоянством всплывали два уже знакомых ей образа: ангел с лицом Смерти и окутанный синим пламенем белый волк. — Метка вирты. Не на тело… на душшшу, — тихие слова всколыхнули воспоминания. Чужие, не ее. Или все-таки ее? Откуда ей знать, где реальность, где нет, если всю свою жизнь она только и помнила, как ее погружают в сон и как выводят из него с помощью специальных ритуалов. — Не разочаровывай меня, Мая, — с едва заметным укором, проговорила собеседница. — Я ссслишком много на тебя поссставила, — тихо добавила она, но кровница услышала.
— Эта метка… — она запнулась. — Я смогу с ее помощью его оживить?
— Да, если ты готова забрать Огонька себе, — спокойно ответила женщина, пресекая нажимом руки попытку малышки повернуться и посмотреть на нее.
— Как это… забрать? — тянула время галура, ища ответ в своих рваных воспоминаниях. Она должна, она обязана все вспомнить. Даже если никогда и не знала об этом. У нее просто нет другого выхода.
— Сделать его своим.
— Как э…
— Заткнисссь! — беззлобно, но многозначительно произнесла Ин, снимая ладонь с ее макушки. — Ставь метку или я отправлю тебя домой. Если ты ни на что неспособна, девочка, нам не о чем с тобой больше говорить. Мне не нужна неумелая дочь так же, как и не нужен строптивый Волк. Все в твоих руках. Докажи, на что способна, и получишь этого глупого «пса» в подарок. Метку, Майййя! — протяжный крик, раздавшийся над ухом девушки, послужил сигналом к действиям.
Малышка надкусила подушечку собственного пальца и, удостоверившись, что на краю ранки набухла алая капля, потянулась дрожащей рукой к шее Иргиса.
— Не то, — разочарованно произнес ветер за ее спиной и, сжавшись от нехорошего предчувствия, кровница неуверенно обернулась.
