- А это не любовь, это – здоровье, - хмыкнула девица, - помогаю мальчишкам стресс снять, а то все такие напряжённые, аж жалко вас!
- Ты жалостливая такая, да? – я с удивлением посмотрел на простенькое личико.
- Да не… работа у меня такая, - девица посмотрела на бутылку пива, - что-то пить охота.
Я сковырнул крышку зажигалкой и протянул бутылку труженице сексуального фронта. Девица жадно сделала несколько глотков и протянула мне:
- Не брезгуешь? Я в рот не брала, чесслово.
- Да мне по-барабану, - и я одним махом добил остатки.
- Я смотрю ты не из братвы, да? Коммерсант? – девица с любопытством меня разглядывала.
- Ну, типа того, - я тоже закурил, - а почему не браток?
- Лицо у тебя доброе, - закончив осмотр, резюмировала проститутка, - и вот пиво допил после меня…
- Вика! – от входных дверей к нам торопился сопровождающий девицы. – Пошли, клиент ждёт!
- Ну, прощай, мальчик! – девушка быстро наклонилась и поцеловала меня в щёку. – Удачи тебе! Не пропади!
- Спасибо… - прошептал я ей вслед, - твоими бы молитвами…
На завтра братки планировали решающий замес, и мне оставалось только молиться, чтобы у них ничего не получилось. С утра бандиты что-то химичили с документами и печатями, потом сказали, чтобы я шёл пообедать, а сами они вернуться через часа три и чтобы я был готов к переговорам.
Они давно уже отпускали меня обедать одного. Обеденных денег всё равно бы не хватило на билет, или попутку, да и мои документы они держали при себе. Я выскочил из гостиницы, прошёл пару кварталов и уткнулся в заведение с вывеской «Ресторан», с каким-то обычным совковым названием то ли «Горизонт», то ли «Орион». Кабак только что открылся и я вошёл в почти пустой зал. Он напоминал зал ожидания аэропорта, где только вместо лежащих на диванчиках пассажиров, за непритязательными столиками сидели посетители и что-то сосредоточенно жевали. Серые колонны, облицованные дешёвой плиткой стоящие ровной линией посредине зала, а также серые, заранее уставшие официантки добавляли убогости заведению. Мадам в затрапезной униформе кинула мне на стол меню, а сама удалилась на кухню, откуда тут же раздался дружный женский смех. Работники советских ресторанов не любили дневные часы работы: посетителей мизер, чаевых практически никаких, одни только быстро съедающие свой комплексный обед командировочный люд с минимумом суточных в кармане, да семейные пары с детьми, где глава ячейки общества с тоской пьёт шипучий «нарзан», а его супруга, то и дело подтирает носы своим чрезмерноактивным детишкам и с математической точностью оставляет денег на счёте. То ли дело вечером!
Минут через двадцать официантка объявилась, приняла мой немудреный заказ: триста коньку, салат и стакан персикового сока. В последнее время я ничего не ел, а только пил, и потому был рад, что своим примерным поведением заслужил одиночные хождения по местам общепита. Когда мы всё-таки все вместе ходили принимать пищу, то братки принимались усиленно меня кормить, словно мамы родные. И из выпивки удавалось урвать только, ну, пару пива, что ли. Это были очень плохие дни.
Я отпил треть фужера, поковырял для виду в салате, и тут заметил как за один из столиков на соседнем ряду, чуть наискосок от меня уселся батюшка. Ну, самый что ни на сеть, поп, в рясе, с крестом во всё пузо. Молодой совсем мужик, недавно окончивший семинарию, бородёнка у него совсем не росла. Я немного оторопел, но подумал, что священник, скорее всего в командировке, надо бы вот поесть, а города не знает – ну, там мест, где можно меньше уронить свой сан, - вот и зашёл пообедать. На удивление священника обслужили почти моментально, может официантка была верующей. Щи, да каша – пища наша, а ещё компот, да чай в массивном подстаканнике, как в поездах дальнего следования. Я глотнул коньяку, подхватил стакан с соком, салат был уже за ненадобностью.
- Молодой человек! – это голос моей официантки, - кудай-то вы направились?
- Да вот хочу с батюшкой потолковать, - Я увидал, что у священника поднялись брови, но он ничего не сказал.
- Там не мой столик! Расплатитесь.
Я отсчитал ей бумажки, оставив на чай лишь пятьдесят копеек, обычно я не в пример щедрый, деньги-то не мои, а бандитские.
- Святой отец, не помешаю?
- Да нет, мил человек, присаживайся.
- А вам разве можно в такие вот заведения захаживать? – я начал с места в карьер. – В это скопище порока и разврата, а?!
- Это вечером здесь так будет, - батюшка аккуратно поедал неплохие на вид щи, подставляя под ложку тоненький кусочек ресторанного хлеба, - а пока ничего страшного. Да и пообедать надо срочно, в командировку я, прямо с поезда, - тут я вспомнил, что от этого места действительно находится ж/д вокзал, - А до места назначения, до храма, куда мне надлежит прибыть ещё очень далеко и придётся добираться на попут…
- Отче, меня хотят убить! – да вот так в лоб, а чего мне этого семинариста недавнего жалеть-то.
Было видно, как священник слегка поперхнулся вкусными щами, как рука его дрогнула и как он весь как-то сжался.
- Нет, не волнуйтесь, не сейчас и не здесь, - я достал сигарету и неспрашивая как попик к этому отнесется, закурил, - но эти люди в городе, я даже живу с ними в одной гостинице, в одном номере. Вот отпустили меня пообедать. Видите, каков мой обед? – священник нервно кивнул. – Да-да, есть не могу, потому что мне страшно, - есть я не мог из-за полнейшего отравления организма алкоголем, но в данный момент это было не столь важным.
Надо отдать батюшке должное, он собрался, доел первое и принялся за второе. Но рука держащая вилку у него подрагивала, даю голову на отсечение:
- А почему вы не обратитесь в милицию, или не убежите на конец, - преподобный отец впервые после моего признания посмотрел мне в глаза.
- Всё очень просто: после того, как обращусь с таким заявление, я тут же буду передан им же в руки, да меня ещё и обвинят в клевете. Вы, что, батюшка, не знаете, что на уровне райотделов все менты завязаны с бандитами, а? А если я пущусь в бега, это без документов-то, и без денег, то всё закончится приёмником-распределителем или КПЗ, откуда я опять же попаду к тем людям, - я загасил сигарету.
- А почему они вас хотят убить, - аппетит у батюшки не пострадал, он спокойно доел гречневую кашу со шницелем, - Деньги? Долги?
- Вы на удивление проницательны, святой отец, - я отпил из фужера и запил соком. – И самое смешное, что я не им должен. В общем,… тут запутанная история, и сам чёрт ногу сломит…
- Не поминайте всуе, - священник перекрестился, - Вы верующий?
- Не знаю, - я достал ещё одну сигарету. – В церковь хожу иногда, молитвы вот перед сном читаю, да «Отче Наш», крест вот носил, пока таксисту не отдал, когда вот от этих же уродов из другого города убегал…
- Я не про крест, и не про церкву… Вы веруете в Господа нашего, Иисуса Христа? - священник смотрел мне прямо в глаза.
- Нет, - а к чему врать.
- Всё равно молитись! – и священник перекрестил меня прямо за рестораны столом.
- Спасите меня батюшка, - я рванулся к нему через стол и схватил за рукав рясы. – Увезите меня в свой этот храм, они там меня не найдут! Вы же должны спасать людей! Я вам правду рассказал, как на духу. Я не брал у тех людей никаких денег, а они просто хотят взять на меня невозвратный кредит, а потом убить, за ненадобностью. Или меня убьют бандиты из службы безопасности той конторы, у которой я возьму деньги, или товар на реализацию. Мне по любому крышка. Спрячьте меня хотя бы на полгода, а там глядишь, всё и рассосётся… А, святой отец?!
- Не могу, сын мой, - священник мягко оторвал от своего одеяния мои руки. – Я сам только-только поступаю на службу, по распределению, так сказать… Да и сейчас все церковнослужители должны сообщать о всех странных людях прибивающихся к их приходу. Я буду молиться за тебя! И ты молись. Господь милостив.
