Он не собирался вставать на мостик и ползать по комнате? Как будто сцена из фильма ужасов. Мисора нервно сглотнула, но к ее большому облегчению, это было слишком странно даже для Рюзаки. Что же он делал?
– Э, Рюзаки?
– Я труп.
– Эмм?
– Я теперь труп. Не могу ответить. Я мертв.
– …
Она поняла. Слово поняла подразумевало понимание, чего ей очень не хотелось, но было ясно, что Рюзаки принял позу третьей жертвы. Конечно, левая рука и правая нога оставались на месте. Он в уме сопоставил снимки тела Бекъярд Боттомслеш. Мисора не видела смысла в его поведении, но не привыкла спорить с методами расследования других людей. Вместо этого она думала, перешагнуть ли Рюзаки, или обойти стороной. Ей не хотелось перешагивать, а обходить – раздражало.
– ...Эм...хмм?
И тут она заметила. По меньшей мере, она заметила, что что-то заметила. Но что же она заметила? Что-то привлекло ее внимание...нет, до этого, когда она открывала дверь, ее потрясло представление Рюзаки, так как же? Точно не это. Тогда что бы она увидела в первую очередь, если бы Рюзаки не лежал там? Если бы Рюзаки не мешался на пути пронесения кофе...если бы его там не было...тогда ничего. Комната была бы совершенно обыкновенной, разве что немного вычурна. Она чувствовала слабый запах крови. Единственное, что выделялось, так это дыра в стене...дыра?
– След, оставленный соломенной куклой?
Простая дырка, которую трудно было различить. А если бы это была не дырка, а соломенная кукла? Тогда бы в первую очередь после открытия двери она заметила бы не Рюзаки, а соломенную куклу. В момент открытия двери она увидела бы соломенную куклу...одну из кукол, аккуратно приделанную точно в это место. И все соломенные куклы были прибиты точно на одном уровне ( на уровне талии, если вы такой же выстоты, как Мисора). Но расстояние между стенами менялось в зависимости от комнаты. Но в каждой комнате, когда она открывала дверь...
Дыра.
– Простите, Рюзаки!
Все еще держа поднос, Мисора ступила, нет, прыгнула через Рюзаки. По крайней мере, она хотела прыгнуть, но была так отвлечена, что попала мимо, и наступила ему на живот. Сапогами. И рефлексорно пыталась сохранить равновесие и не уронить поднос, из-за чего весь вес ее тела давил на живот Рюзаки.
– Ах! – произнес труп.
Как и следовало ожидать.
– П - простите!
Если бы она заодно и кофе на него пролила, за Мисорой Наоми закрепилась бы репутация недотепы, но дело не зашло так далеко. Знания боевых искусств укрепили ее чувство равновесия. Она поставила поднос на стол и взяла папку с материалами дела. Она проверяла, правильно ли все вспомнила.
– Что это, Мисора?
Рюзаки мог быть наистраннейшим чудиком, но даже он не зашел так далеко, чтобы радоваться боли, причиненной женщиной, наступившей на него. Он перестал притворяться трупом, перевернулся и подполз к ней.
– Я смотрю на чертежи мест убийств. В каждом из них я заметила одну вещь.
Местоположения соломенных кукол.
– Местоположения? Что вы имеете в виду?
– Когда мы расследовали места убийств, полиция уже забрала куклы, так что до сих пор я не замечала...есть примечательная тенденция в размещении кукол. В этой комнате – когда вы открываете дверь и входите, первое, что видите, это кукла. Тут кукла прямо напротив двери – убийца расставил все так, что когда входишь в комнату, первое, что цепляет глаз, это соломенная кукла.
– О, да – кивнул Рюзаки, – верно с этой комнатой, и сейчас я припоминаю, что также видел дыру, когда входил в первую и вторую комнаты. Но Мисора, и что из этого следует?
– Эм...гм...
Что это значило? Ей казалось, что это значительное открытие, она даже наступила на живот Рюзаки в порыве воодушевления, но сейчас не могла найти ответа на его вопрос. Трудно. Она не могла признать правду, так что цеплялась, пытаясь связать что-нибудь вместе.
– Ну, наверное, с закрытыми комнатами надо было что-то делать?
– Как же?
– Во всех трех местах убийства, человек, обнаруживший тело, открывал дверь и входил. Используя запасной ключ или ломая дверь. Все они входили в комнату и видели жуткую куклу на стене. Соломенная кукла была первым, что они видели. Не важно зачем, их внимание было привлечено к ней. Может, пока они были отвлечены, убийца тихо выскальзывал из комнаты.
– Такой же классический трюк из детективных романов, как иголка с ниткой. Но Мисора, подумайте об этом.
Если бы вы хотели привлечь чье-то внимание, вам не нужна будет кукла.
– Почему нет?
– Если бы не было куклы, первым, что вы бы увидели, было мертвое тело. Прямо как вы замерли тогда, войдя в комнату и видя мой труп. Все, что ему нужно было сделать, так это выскользнуть из комнаты, пока кто-то изумленно смотрит на тело.
– Ох, верно. Конечно же. Так что, хотел ли он, чтобы человек, обнаруживший тело, заметил в первую очередь что-то помимо тела? Не знаю по какой причине, но.
– Не знаю и я.
– Если он не хотел, чтобы тело заметили, то я пойму, но что он выигрывал, обставляя дело так, чтобы тело не замечали секунду-другую? В этом случае, зачем ставить сюда соломенную куклу? А простым ли совпадением является местоположение кукол?
– Нет, уверен, оно намеренно. Нет смысла принимать это за совпадение. Но рассматривание дела с этой стороны не кажется мне эффективным. Как я раньше говорил, чем сосредотачиваться на соломенных куклах и закрытых комнатах, лучше, думаю, мы должны сконцентрироваться на вычислении послания убийцы.
– Но Рюзаки. нет, вы правы – она начала было спорить, но остановилась. Стоило над этим подумать, но сейчас у нее не было точных мыслей на этот счет. Первым делом они должны вычислить четвертую жертву, или хотя бы район. Соломенные куклы были во всех местах преступления, а послание было только в этой комнате, и им нужно было найти его как можно скорее. – Простите. Я тратила драгоценное время.
– Я бы предпочел, чтобы вы извинились за то, что наступили на меня, Мисора.
– О, да, конечно.
– Извиняетесь? Тогда в знак вашего раскаяния, не сделаете ли вы для меня кое-что?
– Хорошо
А по конкретнее нельзя?
Но она наступила на него. Очень сильно, всем своим весом.
– Что?
– Притворитесь мертвой, Мисора? Также, как я. Жертва, Бекъярд Боттомслеш, была женщиной, так что у вас должно получится вдохновенней, чем у меня.
– …
Видимо этому частному детективу было невдомёк, что многие люди имеют нечто под названием чувство собственного достоинства. Но не время было указывать ему на это. Иначе она бы почувствовала, что зарабатывает репутацию цундэрэ, скрывающей свое внутреннее недовольство под вспыльчивостью. А дело было неотложным: она желала сделать все, что может помочь расследованию. Она не была уверена, что это сможет помочь, но в тот момент была готова хоть ползать. Чувствуя странную покорность, она легла
