было гораздо сложнее. Особенно если этой отсутствующей вещи вообще не существовало: в таком случае они никогда бы ее не нашли.
Но как они могли доказать это? Вопрос о раскрытии дела имел один ответ – его невозможно было раскрыть. Но он противоречил тому, что на первых трех местах убийства послания были расшифрованы. Это связывало им руки. Неспособный найти то, что было там, но отсутствовало, L продолжил бы искать Б, которого уже не было на свете. Мнение о том, что будет всего четыре жертвы, укрепилось благодаря соломенным куклам, поэтому отсутствие остальных убийств не вызвало бы подозрений о том, что убийца умер. L бы вечно гнался за миражом погибшего Б.. А тот бы всегда преследовал L. L провел бы остаток жизни в страхе перед тенью Б.
L проиграет, Б. победит. Б. был вершиной, а L был дном – L падет ниц перед ногами Б.. Копия превзойдет оригинал - Так он думал.
На самом деле такого не случилось, и куча времени, которую он потратил, готовясь к убийствам, – все было попусту, все разлетелось на осколки – потому, что все силы он сосредоточил на L, и никогда не думал о Мисоре больше, чем о пешке. Все его внимание было сфокусировано на человеке, стоящим за ней, и он никогда не замечал Мисору, стоящую перед ним. Даже, как он считал, хваля её, он её недооценивал. Она превзошла его ожидания – эта фраза, по существу, самонадеянна. Если спросите меня, – Мисора и без подсказок Рюзаки смогла бы расшифровать послания почти с такой же скоростью.
Мисора Наоми. Ключом были запертые комнаты. Запертые комнаты. Рюзаки повторял снова и снова, что думать о них не было нужды, что убийца, скорее всего, использовал запасной ключ, потому что даже он знал, что сосредоточение на этом вопросе могло обернуться проблемой. У Бейонда Бесдэй была идея со своими слабыми местами. Но эти слабые места забудутся после четвертого убийства, и если только он сможет продержаться, если только он сможет отвлекать ее до того момента. Тогда Б. победит. То, что Мисора догадалась об этом прямо перед четвертым убийством, можно считать большим везением.
И на первом, и на втором, и на третьем месте преступления соломенные куклы были прибиты точно напротив двери и находились на одной высоте с задвижкой – ей надо было заметить это, чтобы после догадаться. На третьем месте преступления куклы считались вместе с игрушками, что как бы объясняло их значение, но это не являлось их первостепенной задачей. И то, что они были метафорами к жертвам, тоже ею не являлось.
А именно, давайте взглянем на то, как были устроены запертые комнаты. Двери запирались с помощью нити.
Нити из иголки. Мисора предположила, что нитка проходила под дверью и обматывалась о задвижку, и дерганье за нить заставляло щеколду двигаться. Рюзаки отверг эту мысль, но она была на волосок от истины.
Она была очень близка, но в этом способе сила будет прилагаться больше к двери, а не к задвижке. Как объяснил Рюзаки, так получилось бы только с дверью, открывающейся изнутри.
Но она была очень близка. На потенциальном четвертом месте преступления, Мисора пригнулась перед дверью, чтобы ее глаза были на прежней высоте талии, и посмотрела на стену напротив, представив там соломенную куклу. Прибитую к стене прямо напротив нее. Конечно, кукла должна была быть прибита к стене. Она никоим образом не могла парить там сама по себе – иначе получится какая-то магия, сцена из фильма ужасов. Она должна была быть прибита – что подразумевало существование какой-то вещи, с помощью которой её прибили. Дыры в стенах на каждом месте преступления – даже не смотря на снимки кукол в материалах дела, Мисора Наоми знала их, потому что была японкой и они были частью её культуры. В соломенных куклах были гвозди.
Длинные, тонкие гвозди. И для убийцы значение имели не сами куклы, а гвозди. Соломенные куклы были не более чем немного эффектным неправильным направлением. Форма гвоздей - шляпка гвоздя. Нить проходила под дверью, вокруг шляпки гвоздя, затем шла к боковой стене, вокруг шляпки другого гвоздя, и наконец возвращалась к самой двери, обматывалась вокруг задвижки – на той же высоте, что и куклы. Естественно, это упрощенное описание, чтобы было проще понять. Сам процесс происходил наоборот: от задвижки нить шла к боковой стене, потом к противоположной стене, и возвращалась под дверь, но по существу, она образовывала большой треугольник в середине комнаты. И если вы дерните за нить, тогда щеколда повернется. Щелк.
В основном он использовал шляпки гвоздей как ролики, поворачивающие прилагаемую силу по диагонали. Если быть еще более точным, то соломенные куклы располагались не прямо напротив двери, или напротив задвижки, а прямо напротив щели под дверью. Этот способ предотвращал исчезновение прилагаемой к нити силы. Нить не соприкасалась с дверью, а просто проходила под ней, направляясь прямо к гвоздю в кукле на стене напротив – и вся прилагаемая сила передавалась в том направлении. Затем шляпка гвоздя выполняла роль ролика, дважды поворачивая направление силы и ведя её к щеколде. Раз дверь заперлась, ему, очевидно, нужно было достать нить, поэтому он использовал очень длинную, двойную нить, что было только плюсом на этом этапе. Как только он уверялся, что дверь заперта, он отпускал один конец нити и дергал за другой, благополучно собирая всю нить на своей стороне двери. Любой справится с этим, если будет использовать прочную нитку, которая не порвется. Если у вас есть время, попробуйте это в своей комнате. Если конечно вам позволено делать дырки в стенах.
Несмотря на это занудное объяснение, процесс создания трюка с запертой комнатой совсем не важен. Ну, может не совсем, но сосредоточившись на этом трюке можно пропустить главное. На самом деле важно то, что чтобы совершить трюк, нужны по крайней мере две куклы – потому что нужно две шляпки гвоздя. По меньшей мере две. Одна на стене напротив, другая – на боковой. Четыре куклы, три, две – трюк срабатывал на первых трех местах преступления. Но на четвертом месте, где кукла должна быть всего одна, это не пройдет. Щеколда не повернется только с одним роликом напротив. Нить не образует треугольник, а просто обойдет шляпку и вернется прямой линией.
Итак, как я говорил, последняя жертва, Рю Рюзаки, повернул задвижку рукой. Мы знаем это только потому, что трюк с запертыми комнатами был разоблачен до совершения четвертого убийства. Иначе факт о том, что комната была заперта даже с одной соломенной куклой, был бы упомянут в деле со всем прочим. Слабое место его плана испарится – если бы тайна трюка сохранилась до четвертого убийства, она сохранилась бы навсегда.
Мисора Наоми догадалась как раз вовремя. Сам Рюзаки спросил рассеянно: «Зачем?» Зачем убийца запирал комнату, не нуждаясь в этом? Вот вопрос. Игра, развлечение, головоломка. Запертые комнаты создавали видимость самоубийства, но в этом случае они нужны были для того, чтобы четвертая смерть не выглядела суицидом.
Чтобы L получил дело, которое не смог бы раскрыть. Даже если он не смог бы его раскрыть, это не значило, что ответа не было. А именно: оно было не раскрываемым.
По сценарию Рюзаки, Мисора должна была побежать вниз, когда он не ответил бы на звонок по графику, найти соломенную куклу на стене и сгоревшего Бейонда Бесдэй – и если бы она к тому времени не решила загадку запертых комнат, то все пошло бы по плану Б., он бы полностью осуществился. Поскольку комнату заперли даже с одной соломенной куклой, никто бы и не подумал о трюке с образованием треугольника.
Если бы полиция не забирала кукол и гвозди как улики, Мисора догадалась бы еще раньше. Но это было не делом везения, а частью плана Б. Он заранее знал, что полиция первой исследует место преступления. Бейонд Бесдэй спокойно рассчитал, что ко времени прибытия помощника L кукол и гвоздей уже не будет на месте. Они могли остаться только на третьем месте преступления – и в таком случае они были бы посчитаны с набивными игрушками, чтобы получился циферблат, это и отвлекло бы её. Поэтому единственное, что пошло не по плану Б. – это способность Мисоры к расследованию.
Нет, не способность. Воодушевление. Но раскрытия загадки запертых комнат на первых трех местах преступления не хватило для Мисоры. Она начала размышлять о том, как убийца запрет комнату на четвертом месте преступления. Или о том, что теория была неправильной. Её подозрения не сразу пали на Рюзаки.
Конечно нет – ей были не известны подробности о том, что L и Б связаны, так что она и не думала, что у Рюзаки будет причина сделать подобное. Она продолжала говорить, что он подозрительный, но её подозрения не принимали выраженных форм. Чтобы понять, что четвертое убийство на самом деле суицид, ей нужно было догадаться о том, что если послание указывало на два возможных места преступления, и оба
