заводе до конца войны и был использован уже в послевоенное время. Пришлось нам с Салтыковым лететь в Ижевск. Нарком лесной промышленности взял с собой 25 наручных золоченых часов.
- Для премирования лесорубов, - пояснил он.
Прибыв на место, сразу выехали на лесозаготовки. Объездили все окрестные села - помогли лесозаготовителям людьми, конной тягой. Ближе к железной дороге нашли участки леса, еще не полностью вызревшие для рубки. С тяжелым сердцем разрешили их вырубить. Михаила Ивановича Салтыкова всегда поминаю добрым словом. Не будь он так прост, доступен, не знай хорошо лесное хозяйство, не откликнись всем сердцем на наши просьбы, как бы пришлось нам туго. Иногда в подобные приезды в Ижевск Салтыков куда-то пропадал на день-два, хотел отдышаться от бесконечных забот. По мере возможности мы старались его не трогать.
Недостаток топлива завод ощущал всю войну. Помню очень острый период, когда несколько дней подряд не поступали к нам вагоны с углем. Чтобы избежать остановки некоторых цехов, пришлось использовать остатки топлива, лежавшего тонким смерзшимся слоем на заводском складе. Как взять этот уголь? Позвонил в обком партии. Чекинов ответил:
- Поможем!
Обком направил на склад около тысячи жителей города. Они ломами и кирками дробили мерзлый уголь, сметали его в кучи и грузили в вагоны.
В один из дней разговариваю по телефону 'ВЧ' с начальником главка А. Б. Богдановым. Докладывает, как идут дела на других заводах, какая нужна помощь. Просьбы такие: на завод по производству ППШ нужно тридцать тысяч заготовок стволов. Для производства пушек Волкова-Ярцева не поставили 50 тонн сортового проката, из Златоуста просят изготовить 150 приспособлений для выпуска противотанковых ружей и т. д. Обращаюсь к Анатолию Борисовичу:
- Ты эту 'молитву' мне будешь до утра читать, вот рядом мой помощник, он запишет, я ему передаю трубку, а указания дам, сроки отгрузки сообщат.
Вдруг входит Г. Г. Лещинский, мнется:
- Владимир Николаевич, угля осталось на сутки, а эшелонов с углем на подходе нет.
- С кем говорили?
- Директор говорил с начальником Главснаба Степановым, тот обещал завтра утром позвонить.
- Это неплохо, что позвонит, но ведь завтра к вечеру весь уголь сожжем и придется остановить два котла из четырех на электростанции.
Снял трубку 'ВЧ', соединился с Кирпичниковым. Петр Иванович, по своему обычаю, поохал, сказав, что все дороги забиты эшелонами, но меры он постарается принять.
- Петр Иванович, - взмолился я, - нам не меры нужны. Мы должны знать точно, когда получим уголь. В зависимости от этого будем строить режим работы заводов.
- Тогда, Владимир Николаевич, - посоветовал Кирпичников, - позвоните сами Вознесенскому. Я уже с ним говорил, он мне поручил заняться этим вопросом, но пока моих сил не хватает, чтобы найти выход из положения.
Звоню А. Н. Вознесенскому, соединили сразу. Ответил, что в течение двух-трех часов результат нам сообщат. Через два часа помощник Николая Алексеевича уведомил, что в Ижевск поворачивают два эшелона с углем, которые направлялись в Казань.
- Там положение тоже плохое, - сказал помощник председателя Госплана, - но немного лучше, чем у вас. Следите за продвижением угля сами.
Поблагодарил: еще четыре дня нормальной работы заводов обеспечено.
Эпизод этот имел свое продолжение. Ведомство, которому предназначался уголь, с того дня стало сажать в эшелоны пулеметчиков, чтобы уже никакие силы не могли изменить маршрут движения вагонов. Пишу об этом, чтобы читатели могли представить всю остроту положения, сложившуюся в тот период с топливом.
Дополнительное топливо изыскивали постоянно. Как-то мне доложили, что энергетики и сталеплавильщики используют для сжигания в печах смолу, которая на газовой станции образовывалась как побочный продукт. В смоле много влаги, а влага не позволяет получить необходимую температуру в мартенах. Но металлурги народ упрямый. Под руководством начальника проектно-технического бюро ОКСа Н. Е. Сидорика удалось обезводить смолу, для чего построили специальную установку. Это немного помогло. В болотистых местах Удмуртии веками лежал нетронутый торф - богатейшее топливо. Решили его использовать. На ТЭЦ построили специальный котел. Получилось хорошо. Война внесла большие изменения в производство и потребление электроэнергии. Промышленность города набирала темпы. Потребность в электричестве постоянно возрастала, а мощностей, конечно, не хватало. ТЭЦ работала с перегрузкой. И вот однажды доклад:
- На складе лежит турбина без генератора.
- Откуда она взялась?
- Завезли во время эвакуации из Брянска.
Взялись установить турбину своими силами. За дело принялись главный энергетик Н. В. Годзев, инженеры Е. Г. Рабинович, Г. А. Сосулин, И. Д. Поляков и другие. Достали генератор и вместе со строителями выполнили все работы. Турбина увеличила мощность нашей теплоэлектростанции почти на четверть.
Серьезные трудности пришлось преодолеть заводским железнодорожникам. Перевозки грузов возрастали. Не хватало людей, подвижного состава. Сковывал работу и недостаток внутризаводских путей. 'Кроме того, - вспоминает бывший заместитель начальника транспортного управления С. П. Горынцев, - нам часто приходилось доставлять грузы с Казанской и Пермской железных дорог своими силами. В связи с перегрузкой дорог МПС эшелоны с грузами, идущими на наш завод, отцепляли на станциях за 200-300 километров от Ижевска. Получив извещение об этом, мы посылали туда свои паровозы. Особенно памятна зима 1942 года. Стояли сильные морозы. Угля на заводе было мало, работали прямо с колес. Вдруг получаю извещение: на станции Киров стоят два состава с углем для нашего завода. Пермская дорога в ближайшие дни их доставить не может.
Вызвал машинистов. Вид у них был усталый, глаза воспалены от бессонницы. Многие не отдыхали несколько суток. Рассказал о создавшемся положении и спросил:
- Кто возьмется доставить груз?
- Разрешите мне, - вызвался машинист Георгий Федорович Митрюков.
- Но ведь вы только что из рейса, да и дорога трудная, тридцатиградусный мороз, - сказал я ему.
- Мы должны работать, как на фронте, Степан Петрович, а отдыхать будем после войны, - возразил он'.
Георгий Федорович был одним из лучших машинистов завода, зачинателем стахановского движения на внутризаводском транспорте. Встав на фронтовую вахту, он увеличил техническую скорость движения поездов и ежемесячно экономил до 100 тонн угля. На него можно было положиться. И вот отважный машинист отправился в путь. Через 16 часов уголь доставили на завод. Подобное было не раз. Мы возили из близких и отдаленных городов и с железнодорожных станций своим транспортом продукты, доломит, известковый камень, мазут и другие грузы.
Преодолевая трудности, транспортники удлинили Увинскую лесовозную железную дорогу от станции Кильмезь и Узгинскую ветку до станции Зилай, восстановили Постольскую лесовозную дорогу. В общей сложности проложили и восстановили около 350 километров железнодорожных путей, в чем большую помощь оказывали и жители города.
Много появилось на заводе неквалифицированных рабочих, особенно из деревень. Их приходилось учить, и учить упорно. Однажды шел по цеху и увидел, как опытный кузнец С. Градобоев обучал новичка из деревни, который был уже в возрасте. Поставили горячую заготовку в штамп. Чтобы верхняя часть штампа под давлением пара упала на заготовку и сформировала деталь, надо нажать педаль. Градобоев командует:
- Нажимай педаль!
Мужичок второпях нажал, но, испугавшись искр, брызнувших от молота, отскочил шагов на пятнадцать.
Потом я увидел этого мужичка недели через две. Он уверенно орудовал у молота, как заправский
