приспособлений или инструмента на отдельных операциях создавалось небольшое скопление деталей. Сопровождавший меня Г. И. Маркелов пояснил:
- Вы ведь знаете, что сделать одну пушку ничего не стоит, не надо никаких приспособлений, только золотые руки механика. Другой подход, когда нужно дать сто пушек в день. Для нас с вами, выросших на массовом производстве стрелкового оружия, просто бывало, когда пятьсот, тысяча и более изделий выпускалось в сутки - тогда производство устойчиво. А вот серия 100-120 изделий в день - головоломка: как загрузить станки, чтобы они не простаивали. Рабочие и наладчики нужны тоже более высокой квалификации. Металл, идущий прежде всего на подвижные части, проходит специальную термообработку, обращаемся с ним на 'вы'. В термическом цехе каждую деталь принимают военпреды. Вот и вертимся, чтобы все было в порядке.
Уже было известно, что в скором времени заводу придется осваивать еще одну авиационную пушку - конструкции Волкова - Ярцева, чуть большего калибра. Орешек твердый. Подвижные части, да и вся пушка нагружались больше, чем ШВАК. И габариты пушки крупнее, и более мощный патрон. Значит, и станки потребуются другие.
От Маркелова услышал:
- В кузницу надо ставить пятитонный молот, а у нас его нет. Может, заготовки поступят из Ижевска?
Попробовал Маркелова немного успокоить:
- Особо не драматизируй положение, Григорий Иванович, найдем выход. Народ у вас опытный, конструкторы и технологи такие - позавидуешь. База хорошая, инструментальщики сильные, заготовительные цехи мощные. Самое главное - свое станкостроение организовать, без этого ничего не выйдет. И чем скорее, тем лучше. Без своих станков с внедрением новой техники намучаетесь.
- Думаем об этом.
- Вот и хорошо. Подбирайте помещение, определяйте номенклатуру станков, а станками, которые вам самим сделать не под силу, попробуем помочь.
Дело Г. И. Маркелов знал обстоятельно, производством руководил уверенно. По разговорам, которые велись при мне в цехах, видел, что указания главного инженера четкие и верные. За несколько часов пребывания на заводе понял, каким должно быть производство пушек С. В. Владимирова там, где оно определено, и что для этого нужно.
Вернувшись утром в Москву, узнал, что нарком домой не уезжал, ждал меня. Подготовили проект решения ГКО, где предусмотрели выделение нескольких тысяч строителей. Поставку оборудования в такой короткий срок согласовать не удалось. Записали поручение Госплану и Наркомату станкостроения: найти или изготовить нужные станки. Дмитрий Федорович уехал к Сталину. Решение о строительстве нового завода вышло на следующий день.
Первые производственные корпуса построили на новом месте за пять месяцев. Небольшой местный заводик подчинили основному. В конце 1941 года все было готово для производства здесь пушек ШВАК. Однако разгром гитлеровцев под Москвой изменил планы - с производством ШВАКов решили повременить. Завод стал выпускать очень нужные армии четырехствольные зенитные скорострельные пушки для борьбы с самолетами, летающими на небольших высотах. А ШВАКи постепенно освоили в Медногорске, но, правда, уже не в таком количестве, как намечали, так как появились к этому времени другие авиационные пушки, более совершенные.
Задолго до начала войны на испытательной станции в Туле, где тогда работал С. В. Владимиров, побывал М. Н. Тухачевский. Наблюдая за стрельбой пулемета ШВАК, он спросил конструктора:
- Из малого авиационного пулемета вы сделали большой. Скажите, а скорострельную пушку для самолетов из него сделать можно?
Конструктор, уже много об этом думавший, сразу ответил:
- Можно.
- Вот это хорошо, - сказал Тухачевский, - прикиньте, что для этого необходимо. За такой подарок летчики вам будут очень благодарны.
Слова эти оказались пророческими. Ни один другой образец авиационного пушечного вооружения как у нас, так и у наших союзников и врагов не мог сравниться с огромными 'тиражами' ШВАКа. Сконструированная С. В. Владимировым пушка заняла в воздушных сражениях доминирующее положение и во многом определила исход битвы между воздушными флотами воюющих сторон. Бронебойный снаряд для нее, появившийся уже в ходе войны, пробивал даже танковую броню. Со столь мощным оружием советские пилоты уверенно атаковали любые самолеты противника и настигали врага в небе и на земле.
В начале 1942 года стал вопрос об усилении вооружения штурмовиков Ил-2. Фронтовики предлагали поставить на самолет более мощную пушку, а еще лучше две. Государственный Комитет Обороны принял решение оснастить штурмовик двумя пушками системы ВЯ и крупнокалиберным пулеметом. Изготовление пушек поручили Ковровским оружейникам. Директора завода В. И. Фомина вызвали в Москву.
Вручая приказ о производстве новых авиационных пушек, нарком подчеркнул:
- Штурмовики нужны армии только с новыми пушками. Ковровцы и так делают все для фронта. Но пушку ВЯ никто, кроме вас, быстро не освоит. Скажите об этом коллективу.
В конце февраля 1942 года на завод поступил приказ, в котором излагалось задание правительства, и тогда же все отделы и цехи немедленно развернули работу по подготовке производства ВЯ и вели ее круглосуточно. Первые опытные образцы ждали от ковровцев через месяц, а спустя еще месяц - серийного выпуска новых пушек. Даже для военного времени - срок невероятный.
Подбирали станки из оборудования в цехах, где изготовляли пушки ШВАК. К выбранным станкам делали необходимые приспособления. Готовили технологические карты и чертежи. Более полутора тысяч видов инструмента, калибров и приспособлений спроектировали заводские конструкторы. Партийно- хозяйственный актив завода нацелил коллектив на безусловное выполнение задания, связанного с получением первых образцов оружия в марте. Штабом освоения нового изделия фактически стало не только заводоуправление, но и партком, который считал эту работу боевой проверкой сил партийцев во всех подразделениях завода. Именно в этот период у ковровцев появились две комсомольско-молодежные бригады, получившие почетное наименование гвардейских. Это бригады инструментальщиков, которыми руководили Павел Юрменев и Анатолий Рындин. Бывали дни, когда П. Юрменев, обслуживая два фрезерных станка, работал по 18 часов в сутки, чтобы укомплектовать деталями сборку приспособлений для ВЯ. Так же работал и А. Рындин. Оба коллектива показывали образцы трудовой доблести.
Напряженно осваивали детали авиационной пушки Волкова - Ярцева в цехе, возглавляемом С. Б. Гутманом. Как говорится в истории Ковровского завода, 'старшие мастера И. А. Булыгин, П. В. Рулев, не дожидаясь получения оснастки, пошли нетореным путем новой технологии в глубокую разведку. Они точно выдерживали маршрут обработки, только иногда им приходилось прибегать к обходным вариантам: заменять протягивание долблением, копирование фрезерованием, станочную работу - слесарной. Они упорно пробивались вперед, к финишной операции, торопясь в срок подать свои детали сборщикам'.
Основную деталь пушки - ствольную коробку - изготовляли на участке старшего мастера И. А. Булыгина. Отладчик Михаил Антонов с первых операций на всех сложных переходах налаживал станки, затем работал на них, потом передавал станки с полной наладкой тем, кого сам же обучал фрезерному делу. Коммунист Илья Васильевич Филиппов, заместитель начальника цеха, в течение смены работал то фрезеровщиком, то отладчиком, то мастером. По 18-20 часов в сутки проводил он на участках. Где можно, упрощал технологию, где нужно, увеличивал съем продукции со станка. Почти все детали и узлы для первых пушек подготовили еще до конца марта. Теперь предстояло их собрать, отстрелять и сдать заказчику.
В одну из последних ночей этого месяца, когда пушки ВЯ ставили для отстрела, я снова оказался в Коврове. Директор завода Василий Иванович Фомин, которого лично я еще не знал, был невысокого роста, хлопотливый, но вместе с тем имел серьезный и даже озабоченный вид. И было от чего. Завод - один из крупнейших в оборонной промышленности, и заданий - куча. Не каждому под силу. Но В. И. Фомин, остававшийся директором до конца войны, справлялся со всеми делами довольно успешно.
Немцы хорошо знали Ковровский оружейный завод - на нем до войны работали их специалисты. Заказывали ковровцы в Германии и станки, с помощью которых получали важные детали для отдельных изделий. В письмах из Германии прямо указывалось: Ковровский пулеметный завод. И мы беспокоились, как бы гитлеровская авиация не разбомбила этот пушечно-пулеметный гигант. Были приняты особые меры
