Труженики патронного и снарядного производства вписали славную страницу в победу над врагом.
Сотни миллионов снарядов и миллиарды патронов дались нам нелегко. Но они помогли советским воинам одолеть врага.
Много есть памятников - реликвий войны. Пушки и танки, самолеты и катера, минометы и автомобили, поставленные у заводских ворот, символизируют подвиг тружеников тыла в годы суровых испытаний. Никогда не видел памятника работникам патронной промышленности и промышленности боеприпасов. Не знаю, каким он должен быть. И все же жаль, что его до сих пор нет.
Оптика в войне
В. М. Рябиков - первый заместитель наркома вооружения. - Самое 'тонкое' производство. - Волжский оптический. - Накал соревнования. - Подвиг ГОИ. - С. И. Вавилов. - Герои ГОМЗа. - Ученые-оптики смотрели далеко вперед. - Рождение радиолокации.
С оптической промышленностью Наркомата вооружения я познакомился уже в ходе войны. Встречаясь с Василием Михайловичем Рябиковым, который как первый замнаркома отвечал за состояние дел в этой отрасли, я однажды услышал от него:
- Вот как получается, Владимир Николаевич. Когда разговор заходит о винтовках, пулеметах, автоматах, пушках, танках и другом вооружении, никому ничего объяснять не надо - всем все ясно. А вот если говоришь об оптических визирах, стереоскопических дальномерах, оптическом стекле, для многих это темный лес. А ведь как подводная лодка без перископа не будет грозным боевым кораблем, так и мы, не познав оптику и оптическое производство, не поймем до конца, что можно получить от того или иного вида оружия.
Вскоре сложилось так, что В. М. Рябиков, уезжая в командировку, сказал мне:
- Пока я не в Москве, оптики будут обращаться к тебе, помогай им.
Так я и вошел в контакт с оптической промышленностью.
Сразу надо подчеркнуть, что в старой России практически не было своего оптического приборостроения - оптику покупали за рубежом. Даже бинокли и стереотрубы и те собирали по чужим чертежам и из импортных деталей. Первая мировая война показала, что вооружение без оптики - что человек с огромной потерей зрения. Без оптического прицела и пушка не пушка, и танк не танк, и снайпер не снайпер. Без оптики не может быть современной армии. Поняв это, и в России стали варить свое оптическое стекло, строить предприятия для изготовления оптических приборов, но делалось это без нужного масштаба. Хорошего 'дитя' не родилось.
Столп нашей оптической промышленности - Государственный оптический институт - появился только в 1918 году. В то время мы еще покупали оптическое стекло за границей. Лишь спустя десять лет Советское государство смогло отказаться от его импорта. К началу Великой Отечественной войны оптическая промышленность представляла собой уже развитую отрасль народного хозяйства и промышленности вооружения. В области оптического стекловарения мы подошли к уровню лучших зарубежных фирм, а по некоторым техническим параметрам даже превзошли их, например по стабильности основных оптических свойств стекол. Каталог оптического стекла Ленинградского завода не уступал каталогам зарубежных фирм, а каталог цветного стекла завода в городе Изюме во многом превосходил его зарубежные аналоги.
Советские ученые успешно вели фундаментальные исследования в деле создания новых оптических стекол, проводя самостоятельно все необходимые расчеты. Особое значение имели работы по новым методам определения свойств и качеств стекла, которые ускоренно внедрялись в практику. Шел крупносерийный выпуск многих приборов, создавались новые, оригинальные, каких не было за рубежом, осваивалась самая современная технология. Внедрялась обработка их на автоматах, штамповка и литье под давлением.
Перед войной промышленность все больше выпускала биноклей, стереотруб, панорам, артиллерийских теодолитов, дальномеров для артиллерии, танковых телескопических прицелов, танковых смотровых приборов, авиационных бомбардировочных, пушечных и пулеметных прицелов, аэрофотосъемочных аппаратов, перископов для подводных лодок, приборов для зенитной артиллерии, минометных прицелов и т. д.
Однако получилось так, что с началом войны нам пришлось эвакуировать все оптические и оптико- механические предприятия, ибо они располагались в основном на Украине, в Ленинграде, Москве и Московской области. Эвакуации подлежали и научно-исследовательские институты, в том числе Государственный оптический институт (ГОИ), который представлял собой крупнейший научно- исследовательский центр, обслуживавший и гражданские отрасли промышленности. Двинулись десятки заводов, включая и такие нетранспортабельные, как заводы, изготовлявшие оптическое стекло. Такое смелое передвижение сразу всей оптической промышленности в глубокий тыл могло быть произведено лишь при достаточных запасах оптической продукции для оборонных отраслей, сделанных до войны. Однако смелое передвижение не значило легкое. Скорее, для оптиков создались самые сложные условия.
Начальник оптического Главка наркомата Александр Евгеньевич Добровольский заходил ко мне в отсутствие Рябикова то подписать письмо в Госплан или другой наркомат, то с просьбой позвонить в какую-либо организацию или наркомат другой отрасли и решить те или иные вопросы. Высокий, прямой, подтянутый, с военной выправкой даже в штатском костюме, он был очень краток и постоянно озабочен.
Мне не представляло труда выполнить ту или иную его просьбу, но как важно это было для наших оптиков.
- Отправляем ленинградские оптические заводы и ГОИ, Владимир Николаевич. Приборам и незавершенному производству нужна надежная упаковка. На одни гвозди не надеемся. Надо обшивать ящики тонкой металлической лентой, хотя кое-где обойдемся и проволокой. Однако официально фондов сейчас не добьешься. Не поможет ли Ижевский завод? Лента и проволока нужны не стандартные, любые.
- Сколько надо, Александр Евгеньевич?
- Тонн по двадцать - двадцать пять каждой.
При нем вызвал по ВЧ директора Ижевского завода и дал указание: собрать двадцать пять тонн нестандартной стальной ленты и столько же проволоки и в два-три дня отправить в Ленинград оптикам.
Александр Евгеньевич предложил побывать на московских и подмосковных оптических заводах.
- Вы будете иметь представление о работе наших оптиков. И вообще, хорошо бы вам приобщиться к нашей отрасли.
В скором времени я побывал на двух заводах, которыми руководили А. С. Бессонов и А. С. Котляр. Сразу почувствовал, что попал действительно на приборные заводы. И не просто на заводы, а предприятия, где работают с приборами очень высокой точности. Сразу бросалась в глаза чистота и аккуратность, с которой трудились люди. Она выражалась даже в обращении с деталями, будь то во время работы на станках или на конвейере. Подчеркнутая аккуратность чувствовалась везде и во всем. Не на одном каком-то участке, а на каждом. Ходишь по цеху и боишься испачкать пол. Полы покрыты словно толстым слоем мастики, отполированной до блеска. Почти везде рабочие в белых халатах. Не только полы и потолки, сам воздух кажется прозрачно-чистым. В цехах сборки и регулировки приборов все в специальной обуви. Без белого халата не войдет в цех начальник любого ранга.
Обработка деталей из цветного металла тоже произвела на меня большое впечатление, хотя подобное я видел и раньше. Такая обработка шла и на наших заводах, когда изготавливали сложные механические изделия. Но здесь была особая, ювелирная тонкость в работе. Более мягкий металл, в основном алюминий и другие сплавы, требовал осторожного, уважительного подхода. Цехи, где обрабатывали стекло, вообще сильно отличались от механических цехов. Шлифовали и полировали оптическое стекло на площадях, занимавших основное место на заводах. Обработку вели на станках,
