Институтом 'А', расположенным в санатории 'Синоп', руководил М. Арденне. Другой институт — 'Г' возглавил Г. Герц. Он находился в поселке Агудзера под Сухуми. В их задачу входила разработка методов обогащения урана, предназначенного для второго типа атомной бомбы, где взрывчаткой служил не плутоний, а уран. Наряду с советскими учеными, они пытались получить высокообогащенный уран с помощью электромагнитного и диффузионного методов. Более прогрессивный метод центрифугирования был временно отложен, так как по данным разведки американцы от него фактически отказались.
Профессор Р. Позе руководил лабораторией 'В', расположенной на станции Обнинское, недалеко от Москвы. Лаборатория занималась созданием атомного реактора на слабообогащенном уране.
Еще одну лабораторию для немецких специалистов организовали в зданиях бывшего санатория НКВД 'Сунгуль', расположенного недалеко от города Касли Челябинской области. Вместе с немецкими учеными К. Циммером, Г. Борном и другими здесь работали крупные советские ученые Н.В. Тимофеев-Ресовский (возглавлял радиобиологический отдел) и С.А. Вознесенский (заведующий химическим отделом).
Для работы ученых создали комфортабельные условия. Н.В. Тимофеев-Ресовский вспоминал: 'Жили мы, как у Христа за пазухой. Прекрасная лаборатория. Прекрасный санаторий, трехэтажный отдельный корпус с высокими большими комнатами, такая коридорная система: сначала комната, потом на каком-то расстоянии, значит, уборная, рядом, отдельно, конечно, ванная и всякая такая штука'. [87] По карточкам ежедневно ученые получали в день: один килограмм мяса, полкилограмма рыбы, 125 граммов масла, поллитра сметаны, шоколад и многое другое. Научный консультант объекта — немец получал 12 тысяч рублей в месяц. Это столько же, сколько тогда получал начальник Первого главного управления — министр атомной промышленности СССР!
Отдельные группы немецких специалистов работали в Электростали, в НИИ-9, ЛИПАНе. Ряд немецких ученых был награжден Сталинскими премиями. За работы, связанные с разработкой технологии производства чистого металлического урана, Н. Рилю присвоили звание Героя Социалистического Труда.
В 1953–1955 годах немецкие специалисты покинули СССР и вернулись на Родину.
Глава 16
УРАЛ — ЯДЕРНЫЙ АРСЕНАЛ СССР
Огромную роль в создании атомной промышленности СССР сыграл Урал. Сегодня многие публицисты и журналисты пытаются объяснить факт размещения пяти из десяти закрытых городов Минсредмаша волюнтаризмом Сталина и Берии. На самом деле мотивы принятия этого решения были совсем другими.
Урал за годы Великой Отечественной войны превратился в самый мощный промышленный район страны. Не следует забывать, что сюда по решению ГКО эвакуировали сотни предприятий с Запада страны с хорошо подготовленными кадрами инженерно-технических работников, конструкторов и рабочих.
В годы войны Берия, Ванников, Малышев, Завенягин, в ходе практически ежедневного общения, хорошо узнали потенциальные возможности многих предприятий Урала, особенно танковой промышленности и их руководителей. Напомним, что Наркомат боеприпасов, возглавляемый Б.Л. Ванниковым, и Наркомат танковой промышленности во главе с В.А. Малышевым всю войну находились в Челябинске. Значительная часть профессиональной карьеры всех руководителей уранового проекта, кроме Берии, была связана с Уралом. Ранее мы уже писали об этом.
За годы войны на Урале сформировались и показали высокие результаты в экстремальных условиях острейшего недостатка времени и материальных ресурсов мощные строительные организации Министерства внутренних дел. Благодаря их усилиям в немыслимо короткие сроки построены крупнейшие предприятия, такие, как Челябинский металлургический завод качественных сталей, Миасский автомобильный завод и другие.
Немаловажным было и то, что Урал — достаточно удаленный от Москвы регион на случай радиационных аварий и других непредвиденных обстоятельств. В то же время Уральский район удобен для управления и осуществления оперативной связи с Центром.
Урал обладал колоссальными природными ресурсами, в уральской тайге можно спрятать все, что угодно и осуществить тот уровень сверхсекретности, на котором настаивал Сталин.
По-видимому, эти и другие мотивы лежали в основе решения Сталина и его окружения о размещении первых предприятий по производству урана и плутония для атомных бомб на Урале.
Завод по производству высокообогащенного урана на основе метода диффузии решили построить в поселке Верхне-Нейвинском Свердловской области (Свердловск-44). [88] В инженерном отношении это было самое сложное предприятие атомной промышленности. Огромное количество газа, содержащего уран, надо было прогнать через многие тысячи разделительных машин. Эти машины должны были работать непрерывно тысячи часов, поломка хотя бы одной из них вела к браку. Решение столь сложной технической задачи Спецкомитет поручил двум специально созданным организациям: Особому конструкторскому бюро Ленинградского Кировского завода и Особому конструкторскому бюро Горьковского механического завода. Это себя полностью оправдало. В ходе соревнования двух ОКБ появилась оптимальная конструкция и техническое решение разделительной машины. Это оказалась машина горьковчан, которой укомплектовали завод Д-1 в Свердловске-44.
Первые месяцы работы завода выявили много скрытых недостатков в конструкции диффузионных машин. Достаточно сказать, что почти у всех из них пришлось менять подшипники, принимать специальные меры по борьбе с коррозией оборудования, привлечь к решению возникших трудностей виднейших советских и немецких ученых. [89]
Государственный контроль и комплексное руководство этим заводом осуществляла секция № 2 Научно-Технического Совета Первого главного управления. Несмотря на огромную занятость ее руководитель В.А. Малышев регулярно проводил обсуждения на заседаниях этого совета, внимательно и без навязывания своего мнения выслушивал ученых и инженеров и принимал четкие решения. Он говорил: 'Здесь я не министр, здесь я, как и все вы, инженер'. В то же время как министр он действовал жестко, мог яростно прерывать пустые речи, у него была постоянная неприязнь к пустословию: 'Не чирикайте! Вы не то говорите, вы не на то совещание попали, вы не в то время живете!'.
Выдающаяся роль Малышева в урановом проекте сейчас совершенно очевидна. В свое время И.В. Курчатов отдавал дань глубокого уважения ему, мобилизовавшему сотни заводов, рудников, конструкторских бюро, в том числе и танковых, для создания нового оружия. В 1953 году Вячеслав Александрович Малышев станет руководителем Комиссии по испытанию первой водородной бомбы, первым министром среднего машиностроения.
К 1950 году основные проблемы были устранены, завод стал работать стабильно. За 1950 год завод № 813 произвел несколько десятков килограммов урана, на базе которого в 1951 году собрана и испытана атомная бомба. [90]
Одновременно с заводом Д-1, там же, в Свердловской области, рядом с городом Нижняя Тура началось строительство установки для электромагнитного метода разделения изотопов урана (Свердловск- 45).
Но электромагнитный метод не нашел применения для получения обогащенного урана из-за неэкономичной технологии производства, в десять раз уступающей центрифу-. тонной. В то же время он стал широко использоваться для разделения стабильных и радиоактивных изотопов.
О двух атомных центрах Челябинске-40 и Златоусте-20, строительство которого началось в 1952 году, будет подробно сказано ниже.
В 1955 году на Урале создается дублер Арзамаса-16 — Всесоюзный научно-исследовательский институт экспериментальной физики (Челябинск-70). Расположенный недалеко от города Касли, он должен был оставаться совершенно неизвестным для американцев и на случай войны взять на себя функции головной организации, размещенной в Арзамасе-16.
Для организации нового уральского ядерного центра директором его был направлен Р.Е. Васильев, а научным руководителем К.И. Щелкин, один из ближайших сотрудников И.В. Курчатова. Через 5 лёт его
