Сема. Ну… я п-п-прочту т-т-тогда с-с-с-с… с-с-с-с-с… с-с-стихотворение, которое я написал в ч-ч- четырнадцать лет.
Эликс. Валяй.
Сема отодвигает тарелку. Сильно сцепляет на столе свои кисти.
Сема:
Обычная для таких случаев неловкость.
Эликс (исключительно от конфуза). А еще… чего-нибудь такое… есть?
Сема (исключительно по глупости). Ну, так… По мелочам… (Искусственно покашливает. Вскакивает. Садится. Вскакивает.)
Эликс. Да уж… Точнее не скажешь.
Пауза.
Это все прекрасно, парень, но работать-то все равно надо. Жрать же ты что-то должен. За стихи, как я смекаю, не до фига платят.
Сема. Я сам плачу.
Эликс. Так. Ясно. Ну что… Есть вариант. Устраиваю тебя в теплицу. (Добродушно.) Ты же у нас тепличный…
Сема (взрываясь). Я?! Тепличный?!
Эликс. Да ладно, ладно… Я сам в теплице работаю. «Овощи и цветы — круглый год».
При последней фразе Сема цепенеет. Затем вскакивает и устремляется к своей сумке.
Отрывочные реплики вроде «Идиот!», «Болван!», «Как я мог?» и т. п.
Сема (протягивая Эликсу букет). Вот!! Это вам!!
Эликс. Ты чё, мужик?! сбрендил? куда мне?
Сема. А мне куда?
Эликс. А куда мне?
Сема. Нет, мне действительно некуда! Я же не живу нигде! Тьфу ты, при чем тут! Я же вам нес!
Эликс. Ах, ну да. Ты же не живешь нигде. Так мы же договорились, что ты здесь будешь жить. (Забирает букет и держит как веник.)
Сема. Да это не обязательно. Я найду себе что-нибудь… Мне лишь бы документы… Фиктивно…
Эликс. Зациклило тебя на документах! Документы будут. Тебе что, у меня не нравится?
Сема. Да как-то… стеснять вас…
Эликс. Ничем ты меня не стесняешь. Можешь спать здесь, на диване. А можешь там, со мной. (Испытующе смотрит.) Как больше нравится.
Сема (делая вид, что не замечает «альтернативы»). Ну, может быть, пару ночей… Разве что перемогнуться…
Эликс. Да ты уж перемогнись!
Бежит в кухню; далее — сквозь шум наливаемой воды.
Сделай божескую милость! Ну что, лады?.. Договорились!
Выходит из кухни с вазой в руках. Ногой открывает дверь, что слева от выхода в коридор.
За ней оказывается золотистая коробочка спальни, почти целиком занятая широченной кроватью.
Кровать застлана персикового цвета шелковым покрывалом. Зеркало у ее изголовья, размером в саму кровать, незамедлительно удваивает происходящее.
Ставлю цветы на твой прикроватный столик, май дарлинг!..
Прикатывает в спальню пылесос, деловито закрывает за собой дверь.
Мерзкое, с завываньем, гудение. Некоторое время мы слышим только его.
Сема (себе). Жизнь упала, как зарница… как в стакан воды ресница… изолгавшись на корню… Никого я не виню.
Эликс (вынося пылесос куда-то в коридор). Ну что? Обмыть бы надо нашу помолвку-то. (Из коридора.) А, Семен? Вздрогнем?
Сема. Что вы, что вы, зачем? Я не пью… Да и фиктивный брак обмывать — это как-то…
Эликс. Брак наш фиктивный обмоем эффективно!..
Сема. Пожалуйста, закончим этот разговор!.. И поздно уже…
Эликс. Не, мужик, надо догнаться. А ты чё, тоже предпочитаешь с утра?
Сема. О чем вы?
Эликс. Мой девиз: «Выпил с утра — весь день свободен».
Сема. Пожалуйста, перестаньте!
Эликс. Фу-ты, какие мы капризные!.. и нервные!.. Или ты зашитый, мужик?
Молниеносно приносит из кухни бутылку виски и рюмки.
Сема (окончательно сбрасывая оцепенение). Мне некогда. Я должен идти.
Эликс. Ну, по чуть-чуть…
Сема. Я, к сожалению, тороплюсь. Но я вам позвоню. Спасибо, конечно, за вашу готовность помочь…
Эликс. То есть как «тороплюсь»? Как «позвоню»?
Сема. Ну, насчет регистрации.
Эликс. Так ты думаешь, я вслепую, что ли, жениться буду? Без примерки?
