Тут же можно прочесть рассказ Владимира Тучкова «Защитник русского секса», воспоминания В. В. Ефимова о встречах с Маяковским, а также стихи и прозу авторов, живущих в/на Украине. Этот номер украинского литературного журнала, в отличие от четырех предыдущих, существует только в электронной версии: http://home.germany.net/web_master/viangel20.htm (зеркало: http://angel.top.ms).
Сергей Ларин. Одинокий охотник. — «Новая Польша», Варшава, 2000, № 7–8 (11).
Рышард Капусцинский глазами его переводчика.
Лев Семенович. — «Звезда», Санкт-Петербург, 2000, № 7. Электронная версия: /magazine/zvezda.
Рубрика «Разговоры современников». Лев Семенович — это поэт Рубинштейн, с которым беседует Надежда Григорьева. «Библиотека (Рубинштейн работал некогда в библиотеке. — А. В.) — это хоть и не банк, но все же вещь накопительная по отношению к культуре. Но дело не столько в библиотеке, сколько в библиотечном каталоге, который для меня является наиболее существенным. Некое количество ящиков с карточками, которые являются библиотекой в очень сжатом виде… Именно эта сторона библиотечного учреждения меня и вдохновляла. Это не было разрушение — это была замена книги ее библиографическим описанием. При том, что культура перенасыщена, маленькая цитата, или название, или аннотация — безусловно, заменяет книгу, которая уже не выдерживает собственного груза».
Из собственного библиотечного опыта составитель «Периодики» вынес, что книги могут быть разные (умные и глупые, талантливые и бездарные, честные и подлые), но для каждой должно найтись место на библиотечных стеллажах и каждая должна быть адекватно описана.
О смешном: в списке сигнальных экземпляров в «Книжном обозрении» (2000, № 22, 29 мая) поэтическая книга Льва Рубинштейна «Домашнее музицирование» (М., «Новое литературное обозрение», 2000) значится не в отделе художественной литературы, а в отделе искусства. Логика железная: о каком же еще музицировании может писать человек с фамилией Рубинштейн?
Сергей Малахов. Скромное обаяние расизма. — «Знамя», 2000, № 6.
«Можно бесконечно иронизировать над политической корректностью, изобличая ее лицемерность или указывая на очевидную комичность профессиональных борцов с hate speech. Но сколь бы уязвимой для критики политкорректность ни была, она принесла очевидные результаты. Быть заподозренным в расистских предрассудках — зазорно… Такие кажущиеся нашей публике смехотворными заповеди политкорректности, как негласный запрет называть чернокожих неграми или выходцев из Азии азиатами, на поверку вовсе не беспредметны. Дело в том, что слова — это отложившиеся в дискурсе формулы, способы освоения и организации социальной реальности…»
Именно: организация социальной реальности… Неприятие political correctness оправдано тем, что политкорректность (кстати, возможен и другой перевод — политическая правильность) не то, чем она кажется. Political correctness лицемерна не потому, что политкорректный индивид говорит вслух: «афроамериканец», а думает: «все равно негр», а потому, что она защищает не всех. Защите не подлежат белые здоровые гетеросексуальные мужчины христианского вероисповедания, хотя эту группу тоже можно рассматривать как одно из «меньшинств» американского общества. И это не случайное упущение, а суть политической корректности/правильности.
Ирина Медведева, Татьяна Шишова. Наше новое образование. (Уроки для взрослых). — «Наш современник», 2000, № 8.
В частности о том, что в 1996 году Клинтон подписал закон, который поставил крест на обучении американских школьников «безопасному сексу», теперь казенные деньги (по 50 млн. долларов каждый год) выделяются только на пропаганду воздержания от секса вне брака. Конгресс, разработавший этот закон, пришел к выводу, что воздержание от сексуальной активности является единственным способом избежать болезней, передаваемых половым путем.
Александр Морозов. «Новый курс» и Московская Патриархия. — «НГ-Религии», 2000, № 15, 9 августа. Электронная версия: http://religion.ng.ru.
«Два рыхлых мировоззрения — „коммуно-консервативное“ и „демократическое“, которые господствовали в 90-е годы, уходят в прошлое. Уходят с исторической сцены поколения советской инженерно-технической, гуманитарной и партийной интеллигенции, которые были их носителями и пропагандистами… Российскому общественному сознанию послеельцинской эпохи предстоит самоопределяться по обычной европейской оси либералы — консерваторы… Новому русскому либерализму предстоит оторваться от материнской груди антикоммунизма. Не менее важным является и то, что сегодня либерализм в мировом масштабе, пройдя от французской революции до постмодернизма, находится в очень проблемной фазе… Расцвет рационалистического прогрессизма далеко позади, и внутри либерального мышления вновь встает вопрос о том, чем легитимизированы ценности, на которых основано общество. Это заставляет либерализм по-новому самоопределяться по отношению к вере и Церкви. Перед русским консерватизмом стоят не менее сложные задачи. Имея за спиной очень слабую и двойственную традицию консервативной мысли в XIX — начале XX века, с одной стороны, и сталинизм — с другой, крайне сложно обосновать заново этику государства, присяги, общественных обязательств, моральных ценностей, которые не являются следствием простой конвенции. Сложность и в том, что русский консерватизм не может обойти стороной православие. Но что может сегодня церковная мысль предложить для либерально- консервативного синтеза, в котором нуждается новая политическая философия России?..»
Андрей Немзер. Волга не впадает в Белое море. — «Время новостей», 2000, № 98, 8 августа. Электронная версия: http://www.vremya.ru.
Вышел сборник статей ученых разных профилей — лингвистов, историков, археологов, астрономов, математиков — «История и антиистория» (М., «Языки русской культуры»), посвященный критике «новой хронологии» академика А. Т. Фоменко. О присутствии в сборнике полемических статей самого академика Андрей Немзер отзывается так: «Оно, конечно, весьма „корректно“ и благородно — пусть, дескать, читатель сам разберется, — да только, простите, глупо. Если „вне науки“, если полемика невозможна (а в этом было время убедиться), то демонстрация собственной толерантности и почтения к „чужому мнению“ превращается в потворство злу и глумление как над наукой, так и над собой».
См. также рецензию Андрея Немзера «Хорошо информированный пессимист» («Время новостей», 2000, № 94, 2 августа) о новой книге Тимура Кибирова «Юбилей лирического героя» (М., «Проект О.Г.И.», 2000).
Валентин Николаев. Польский вопрос. — «Завтра», 2000, № 31, 1 августа.
Спор славян между собою с русской точки зрения.
Вл. Новиков. Сентиментальный дискурс. Роман с языком. — «Звезда», Санкт- Петербург, 2000, № 7, 8.
«Когда там — по-литературному — кончается юность? В двадцать один? Ну, а я в двадцать два только родился…»
Владимир Огнев. Амнистия таланту. Блики памяти. — «Знамя», 2000, № 8.
«Помню, как он (В. Н. Ильин, генерал-чекист, оргсекретарь Московской писательской организации. — А. В.) достал для Окуджавы фотографию его отца из секретного архива, как искренне был обижен, что Булат якобы забыл фото на столике в ресторане. Помню, как он умолял нас со Слуцким уговорить Коржавина не эмигрировать, как мы с Борисом его почти уговорили. Но на следующий день переуговорила его жена. Ильин качал головой: „Ну что он там будет делать! Он же не такой…“ „Не такой“ — в устах генерала КГБ многое значило…» См. другую главу из той же мемуарной книги В. Огнева — «Эренбург. Несколько штрихов» («Вопросы литературы», 2000, № 4).
Дмитрий Ольшанский. Былое и думы. — «Сегодня», 2000, № 167, 1 августа.
Отклик на книгу Александра Жолковского «Мемуарные виньетки и другие non-fictions» (М., 2000): «Когда читаешь „виньетки“ Жолковского, становится ясно: как бы ни мутировали представления об актуальном и модном, все самое интересное на свете случилось в глубине шестидесятых». См. также интервью Александра Жолковского «Авторство — вещь нескромная» («Коммерсантъ», 2000, № 141, 3 августа).
Ричард Пайпс. «Не бывает экономической свободы без правового государства». Интервью брал Борис Соколов. — «Известия», 2000, № 147, 9 августа. Электронная версия:
