Это Воннегут толкает ее легонько и смеется, но так, чтобы не слышала мама. — Хотя мне уже осточертела несправедливость и в этой новой физике.
Он высунул красный язык и обернулся синицей.
А в мире старой физики за кухонным столом читал Воннегута с солью и бородинским хлебом Коля Восьмой, он же Последних, он же не знамо кто…
Тигру надо жрать, Порхать — пичужкам всем, А человеку спрашивать: «Зачем, зачем, зачем?» Но тиграм время спать, Птенцам — лететь обратно, А человеку — утверждать, Что все ему понятно. Хрустнул на зубах кусочек грубой соли. Во рту стало горько. Горечь зажгла нёбо и странным образом родила сладость.
Так и заглотнулся сладко-соленый стишок, у которого никогда не будет конца, «потому что каждый день добавляет еще что-то». Это ведь пишет сам Боконон.
Коля вздохнул от бесконечной радости познания.
…В дверь постучали: соседке-старушке пора было делать укол.
У нее не было бесконечности времени для познания, она умирала, но день без страдания Коля ей обеспечивал.
Сергей Васильев
Свет чернозема
Васильев Сергей Евгеньевич родился в 1957 году в селе Терса (Волгоградская обл.). Закончил Литературный институт им. А. М. Горького. Публиковался в «Юности», «Золотом веке», «Москве» и др. изданиях. Главный редактор журнала для детей «Простокваша». Живет в Волгограде.
* * * Звезды нынче бородаты, И до них подать рукой, И не надо ставить даты Под написанной строкой. Все в природе изначально, И, негромкой становясь, Потому-то и печальна Связь времен и наша связь. Вечность дышит все грубее, Все короче наши сны, И глаза Кассиопеи Прямо вниз устремлены. * * * Порою покажется сдуру, Что образ твой мнительный лжив, Что ты притворяешься только, А сам уже больше не жив. И кто-то другой колобродит И водит твоею рукой. И даже с твоею подругой Сидит на кровати другой. И мысли его безобразны, И речи куда как странны! И ты наблюдаешь за этим Откуда-то со стороны. * * * Чужими заручившись временами И волю дав обидчивым перстам, Ликует чернь святая, а за нами Любовь и голод ходят по пятам. Так было, есть и будет, и не надо, Родная, думать, что там за стеной — Русалки смех в бутылке лимонада Иль гномик злой в коробке жестяной. Пусть будет мир хоть натрое расколот, Пусть будет злом и похотью палим — Мы утолим и скорбь свою, и голод, И смерть — одну любовь не утолим. * * * Этот день пройдет, как вчерашний день, Эта ночь, как вчерашняя ночь, пройдет: Будут вишни валяться на простыне, Будет тело твое в темноте белеть. И случится такое, что, бог ты мой, — Звезды, с неба упав, тишину прожгут. Ты расплачешься горько, а я, дурак, 
