17
Набоков В. Лекции по русской литературе. М., 1996, стр. 222.
18
Nabokov V. Strong Opinions. N. Y., 1973, p. 157.
19
Шульман М. 100 % Nabokoff. — «Ex Libris НГ», 2001, 29 ноября.
20
См.: Мулярчик А. С. Набоков и «набоковианцы». — «Вопросы литературы», 1994, № 3, стр. 125– 169.
21
Анастасьев Н. А. Феномен Набокова. М., 1992.
22
Мулярчик А. С. Русская проза Владимира Набокова. М., 1997.
23
Имеются в виду второй и третий эпиизоды Филдовой биографии: Field A. Nabokov: His Life in Part. N. Y., 1977; Field A. The Life and Work of Vladimir Nabokov. N. Y., 1986.
24
Nabokov V. Strong Opinions, p. 197.
25
Clark J. Checking In with Vladimir Nabokov. — «Esquire», 1975, vol. 84, № 1 (July), p. 69.
26
Как мне уже доводилось отмечать в статье «„До последней капли чернил…“ Владимир Набоков и „Числа“» («Литературное обозрение», 1996, № 2, стр. 82), одним из житейских прототипов распутной и бесталанной Лизы Боголеповой могла быть Лидия Червинская, поэтесса из круга Георгия Адамовича, отличавшаяся, судя по замечаниям мемуаристов и опубликованной переписке Адамовича, довольно беспорядочной личной жизнью. (Поводом к созданию окарикатуренного образа могло послужить и то, что Червинская внесла свою лепту в литературную борьбу литераторов-монпарнасцев против Сирина, написав довольно прохладную рецензию на пьесу «Событие», — и это мог припомнить ей мстительный Набоков.) И еще одна деталь: главный набоковский зоил (представленный в романе в виде беспринципного критикана, который за определенную мзду возложил на Лизины кудряшки «поэтическую корону Ахматовой»), за глаза называвший Червинскую «дурой Лидой», но неустанно помогавший ей и житейски, и литературно, в хвалебной рецензии на поэтический сборник «Рассветы» утверждал, что Червинская — «прямая и едва ли не единственная преемница Ахматовой в нашей литературе» (Адамович Г. [Рецензия на книгу: ] Л. Червинская, «Рассветы». — «Последние новости», 1937, 17 июля).
27
Цветаева М. Собр. соч. в 7-ми томах, т. 7. М., 1995, стр. 566.
28
Топoля — тополь (укр.). (Примеч. автора).
29
Любопытное объяснение предлагает «традиционалист» — генонист Евгений Головин. Север, мистический северный континент Гиперборея, рассматривается этими традиционалистами как изначальная колыбель человечества, исток Примордиальной традиции. «Обратите внимание, — говорит Головин в интервью Александру Дугину, — что все нигилистические тенденции цивилизации за последние два века вообще не касаются темы Севера, избегают ее, обходят стороной. Тема Севера, тема полярной мифологии в принципе остается на крайней периферии и практически не подвергается профанированию. Европейский нигилизм занимается чем угодно — этикой, наукой, человеческой судьбой, но он по своей природе не может затрагивать осевых моментов экзистенции» (http://www.arctogaia.com./public/golovin/golov- 1.htm).
