Рты плотвичек дырявить крючком, Обдирая лесные орехи, Выбираться из рощи бочком. Так, чтоб веточки тихо хрустели Под ногой, удивленно смотря, Как ползет по чешуйчатой ели Золотистый поток янтаря. О шиповник ободраны руки. Чуть доносится крик петуха. И о вечной, бездонной разлуке На опушке вздыхает ольха. В этот лес я уйду без оглядки Под ореховый кров тишины, И меня перекрестит украдкой Скособоченный куст бузины. * * * Не страшно ни на грош, что канешь в пустоту, В расколотую тьму, бездонную, немую, Что плавно перейдешь за узкую черту, В непостижимый мир, в пучину мировую. Прозрачная роса по ветке проползет И канет навсегда в суглинок горемычный. Быть может, и тебе когда-то повезет — Ровесник мой, скворец, певец русскоязычный. В молочных облаках, в нетронутой тиши Пируй на высоте и пей из лунной чаши. Сгоревшего угля в себе не вороши — Обломки не круши — там все уже не наше. Пускай осенний лист кружится и шуршит Над горестной землей, над братскою могилой. Сквозь трепетный эфир уже к тебе спешит Воспитанник небес, посланник шестикрылый. * * * Не зарастет народная тропа.
А. С. Пушкин. Я споткнулся на пятой стопе, Прочитав о народной тропе, — Пробежали мурашки по коже. Много видел я троп и дорог, Но высокий Небесный Чертог Был назойливой славы дороже. Двести лет захудалый народ Рифмовали со словом «вперед» — В Лету канули бойкие строчки. А народ средь глухой нищеты Стерегут нумизматы — менты Да свистят в жестяные свисточки. Мы — как птицы. Поем никому. Ну а родина тонет в дыму — От Архангельска и до Кавказа. Зарифмованный бедный народ Все на те же приманки клюет — Корку хлеба да лживую фразу. Есть награда повыше толпы И протоптанной ею тропы, И загробной медовой коврижки, И завистливой лживой молвы. …Разве шелест несмятой травы Чем-то хуже прочитанной книжки? * * * Я в советской ночи, в закупоренной темной бутылке, Где свербят кирпичи, где мерещится рана в затылке, Там, где каждый ларек суматошно ругается матом, Там, где каждый царек величает себя демократом. Что за скрежет и хруст! Что за боль в обнаженных суставах! Воздух ясен и пуст, только слышится грохот составов. И на фоне грозы, накануне всемирного взрыва,
